Святая грешница - Изабелла Розенталь

— Мария, космос посылает нам в нужный час нужных людей, поймите. Нужные знаки, такие как кулон! Вас очень, видимо, любят там, наверху, раз так явно предлагают Вам взглянуть в глаза своих проблем. Посмотрите еще раз на меня. Может быть, у нас есть что-то общее?

Она повернулась к нему и стала внимательно смотреть.

— Я думаю, что все люди одинаковые, абсолютно все!

— Вы не правы, Мария, Вы — одна такая.

Ее очень задели его слова, ведь она действительно искала ответы на многие вопросы именно сейчас и любая подсказка была бы очень кстати. Но ничего общего с этим человеком она не видела. Он продолжал.

— Мария, я вижу, что Вы немного желчная и тщеславная. Я тоже когда-то таким был. Не сомневаюсь, что именно поэтому я случайно оказался у Ваших ног здесь и сейчас, когда Вы вдруг называете себя змеей!

Она еще внимательнее посмотрела на него и решила, что за куклу нужно отдать в несколько раз больше денег, чтобы он наконец-то ушел. Пока она доставала деньги в сумме тысячи крон, он добавил еще несколько фраз.

— Если кто-то меня раздражает, я знаю, что это я себя раздражаю в этом человеке. Если мне нравится человек, это значит, что я люблю в нем лишь то, что люблю в себе.

После этих слов он молча забрал деньги и скрылся.

Что все это значит, черт возьми?! Мир полон сумасшедших людей. И почему ко мне вдруг притянуло какого-то психа? — подумала она, и через пару минут поток мыслей невозможно было остановить.

Неужели я тщеславная? Надо было дать ему еще больше денег, чтобы он извинился заодно. Но этот негодяй, наверняка, не такой уж простачок, как кажется, прикрываясь своими куклами, — она посмотрела на черную мордочку с тонкой белой улыбкой из ниток и невольно улыбнулась в ответ. — Почему он ушел? Нет, все правильно, не хочу разговаривать с подобными людьми. Ничего общего не может быть у меня с этим проходимцем.

Она не привыкла к тому, что кто-то другой, а не она, ведет игру. Внутри Марии началась самая настоящая война. Слова незнакомца кололи ее и отзывались в каждой клетке тела. Ей было больно. Она оглядывалась по сторонам, в надежде увидеть его снова.

Ну, где же ты, кукловод? Я решила продолжить твою игру. Я хочу знать ответы. Появись снова.

Она решила, что если будет его звать, то он обязательно найдет ее в любой точке мира. Ведь он сам сказал, что сам космос привел его к ней.

Через час Мария сидела в уютном ресторане и пыталась не думать ни о чем.

— Бутылку красного вина, будьте добры! — она решила просто поплыть по течению, отпустить себя по волнам ситуаций, которые неизбежно возникают всегда. — В вашем отеле есть свободные номера? — обратилась она к официанту, разглядывая пустой бокал.

— Уверен, что мы найдем для Вас самый лучший номер.

— Постарайтесь! Если мне понравится, я останусь на неопределенный срок.

Тот, кто полон любви, исполнен самим Богом.

Марк Аврелий

Номер в отеле оказался весьма маленьким. Два шага в сторону — и Мария оказывалась у противоположной стены. Она с сомнением оглядела все вокруг. Ничего примечательного, роскошного она не видела. Ее заинтересовала лишь люстра, которая была встроена в потолок таким образом, что лампочки едва просвечивали сквозь потолочные плитки. Когда Мария ходила по комнате, свет становился ярче. Когда ложилась в кровать, свет постепенно угасал. Она не сразу догадалась, что в прикроватной тумбочке лежит пульт управления.

— Как интересно. Вот свет, которым я могу управлять, держа в руке этот пульт. Кто же управляет мной?

Она наслаждалась своим одиночеством. Светлые плотные шторы с голубоватым оттенком отражали свет, и комната наполнялась каким-то исключительным уютом. Она даже подумала о том, что было бы неплохо выкупить этот номер для себя, но тут же отогнала эту мысль. Почему-то она снова вспомнила слова Аишы о том, что нельзя доверять человеку, который внезапно возомнил себя благодетелем.

Мария позвонила в клинику, желая убедиться в том, что с женщиной и детьми все в порядке. При этом она слышала, что в дверь кто-то стучит, но она игнорировала внешние звуки. Телефон оказался спрятан под кроватью на специальном выдвижном механизме, который она обнаружила не сразу.

— Добрый день, я звоню по поводу женщины с подозрением на туберкулез или рак…

— Да, я все понял, не кладите трубку, я все узнаю.

Прошло пять минут. Она неотрывно следила за стрелкой на настенных часах, изображающих затонувший в семнадцатом веке корабль «Васа». Стрелки передвинулись еще на пять минут. Стук в дверь не прекращался, но она спокойно ждала ответа. Прошло около часа, когда наконец послышалось чье-то дыхание.

— Алло. Мария, Вы слышите? Она умерла через два часа после того, как ее привезли.

— Вы ошиблись! О ком Вы говорите!? Уточните еще раз, я подожду еще, — ее уже нервировал стук в дверь, а то, что она услышала, совсем никуда не годилось.

— Нет, я не ошибся. Сожалею, видимо она была Вам близким человеком.

— Да, очень близким, — и добавила чуть слышно: — Она была моей линькой. Но подождите, а что с девочками, которые были при ней?

— Девочки? Ничего не знаю об этом.

Мария остановила разговор и набирала номер санатория.

— Скажите… Как те две девочки, что к Вам поступили по направлению от вашей же клиники? Мне сказали, что их мать умерла, — она не знала, как правильно подобрать слова, чтобы ей быстро сообщили все новости. Мария изнемогала от чувства вины, ей казалось, что надо было поехать с ними, и тогда все было бы в порядке.

— А кто Вы им? Родственница?

— Практически родственница, я собираюсь над ними взять опекунство, — на ходу придумывала она, понимая, что по телефону незнакомому человеку не дадут информации о несовершеннолетних детях.

— К сожалению, мы не разглашаем информацию, но в качестве опекуна Вы опоздали. Право опекунства уже получил один человек, который очень быстро сообразил, что девочки — беженки. Недавно здесь скончалась его собственная дочь, и он приходил каждый день уже почти год к кровати, где она лежала под капельницами. И тут он увидел этих милашек-сестренок. Документы еще оформляют, но ему официально выдали разрешение увезти домой их раньше…

Дежурная медсестра любила раскрывать чужие тайны и совсем забывалась, когда ей выпадала возможность с кем-то обсудить чужую жизнь. Она уже перешла к высказыванию собственного оценочного отношения к этому «странному мужчине».

— А не педофил ли он на самом деле?! Здесь и других детей полно, а он выбрал именно сестренок!

— Да что Вы за женщина такая?! Бог Вам судья! Спасибо за информацию! — Мария не могла это слышать, ее сердце разрывалось от подобных слов, ей хотелось на воздух, бежать, бежать как можно дальше!