Третий Храм Колумба - Стив Берри

– Кто вы такой? Какое вы имеете отношение к происходящему?

– В отличие от вас, у меня есть чувство реальности. Захария Саймон – экстремист. И является проблемой для всех нас.

Взгляд девушки скользнул мимо собеседника к входной двери кафе.

В нее вбежали Роча и Сумрак.

Брайан тоже заметил их и встал.

– Мне пора уходить.

Люди Захарии подошли к ним.

Обвинитель Элли двинулся мимо них.

Роча схватил его за пиджак, и в этот же момент двое мужчин, сидевших за соседним столиком, встали. Они явно были с Брайаном. Роча тут же оценил ситуацию и выпустил пиджак.

– Умное решение, – сказал Брайан, после чего и он, и двое его спутников ушли.

– Кто это? – спросила Элли у Рочи.

– Ты нам расскажи, – отозвался тот. – Ведь ты сидела с ним за одним столиком.

– Он навязал мне свое общество. Сказал, что его зовут Брайан.

– Держись от него подальше.

Эти слова вызвали у Элли любопытство.

– Почему?

На загорелом лице Рочи появилось раздражение.

– Нам нужно уходить.

– Я остаюсь, – покачала головой Беккет.

Но ее сообщник схватил ее за руку. Сильно. И заставил подняться со стула.

– Отпусти руку, или я закричу, – потребовала девушка.

– Нам нужно идти, – сказал Роча, и его голос смягчился. – Ради твоей безопасности.

И Элли увидела, что он говорит совершенно серьезно.

– Кто это был? – снова спросила она.

– Проблема. Человек, о котором мистер Саймон должен немедленно узнать.

* * *

Том, не раздеваясь, улегся на кровать. Вчера он решил умереть. А сегодня увидит тело отца.

Какая перемена…

«Он вернется, – сказала ему Мишель. – Он твой отец. Он тебя любит. Со временем он поймет, что ты должен принимать собственные решения, даже в тех случаях, когда это связано с религией».

«Ты не знаешь Абирама, – возразил Том. – Он сделал свой выбор. Теперь моя очередь. Следующий ход за мной».

«Почему ты называешь его по имени? Он твой отец».

«Так повелось со времен колледжа, когда мы начали отдаляться друг от друга. И у меня появилась… свобода».

«Он все еще твой отец».

Том пожал плечами.

«Для меня он Абирам».

Супруга обняла его.

«Мне не нравится, что все так обернулось, но я люблю тебя за твой поступок. Отказаться от веры – это серьезно».

«Если это делает тебя счастливой, то и я счастлив».

Мишель поцеловала Тома.

Они были женаты меньше года.

«У меня есть новость», – сказала женщина.

Муж заглянул ей в глаза, и она продолжила:

«Ты тоже станешь отцом».

Через восемь месяцев родилась Элли. Она была удивительно красивым ребенком. В первые несколько лет ее жизни дочь значила для Тома очень много, а потом все изменилось. Он стал все больше бывать вне дома, а вскоре его отлучки стали весьма длительными. И он не смог устоять перед разными искушениями. О чем он думал? В этом все и дело. Он не думал.

И Абирам. Левит?

Журналист вспомнил «Второзаконие»:

«И о Левии сказал: об отце своем и матери своей: «я на них не смотрю», и братьев своих не признает, и сыновей своих не знает; ибо они, левиты, слова Твои хранят и завет Твой соблюдают. Он учит законам Твоим Иакова и заповедям Твоим Израиля, возлагает курение пред лице Твое и всесожжения на жертвенник Твой».

Поразительно, но Том до сих пор помнил эти слова – Абирам был исключительно строгим учителем. Его сын вспомнил, что после греха поклонения золотому тельцу, когда израильтяне начали возвеличивать ложного идола, левитов, которые от этого воздержались, призвали служить в Храме.

Но при чем тут Абирам?

В семье никогда не упоминалось, что их еврейские корни восходят к левитам.

Пока Том не перешел в старшую школу, они были близки с Абирамом. Единственный ребенок в семье имеет определенные преимущества – и неудобства. Он постоянно находился под неусыпным родительским контролем. Потом они начали отдаляться друг от друга, а в колледже их разногласия стали еще сильнее. А встреча с Мишель, их роман и последующий брак лишь подтвердили то, что Том знал и раньше.

Он не иудей.

Его рождение, наследственность, обычаи и долг не имели для него значения.

Мать пыталась его переубедить – возможно, она знала, что сделает муж. Но Том не сдавался. Он отказался от своего права рождения и стал христианином, чтобы порадовать жену. В течение нескольких лет они с Мишель и Элли посещали епископальную церковь, но по мере того, как он все чаще отсутствовал дома, журналист стал приходить в церковь все реже и реже. Со временем он понял, что и христианство для него ничего не значит. Он был равнодушен к божественному началу.

Еще одна неудача в жизни.

«Помирись с отцом», – сказала ему Мишель.

«Поздно», – покачал головой ее бывший муж.

«Я уже не имею значения. Мы развелись. Он будет этому рад».

«С Абирамом все не так просто».

«Я ему никогда не нравилась. Мы оба это знаем. Он винит меня в том, что ты крестился. Он любит только Элли».

«Возможно, все было не так», – подумал Том.

Возможно, в жизни его отца существовало нечто очень важное.

«Сын, я многое скрывал».

«Вещи, которые тебя бы удивили».

«Я уношу свои тайны в могилу».

Захария собирался отдохнуть. Завтрашнего дня он ждал всю жизнь. Нашел ли он левита, хранителя тайны? Наконец-то, после пятисот лет?

Колумб был очень умен, нужно отдать ему должное.

В 1504 году он вернулся в Испанию после четвертого, и последнего, путешествия, и следующие два года потратил на то, чтобы заставить Фердинанда и Изабеллу выполнить свои обещания. В 1506 году он умер, и сыновья продолжили его дело. А после их смерти вдова одного из них сумела совершить сделку с короной, которая давала потомкам Христофора Колумба полный контроль над Ямайкой в течение следующих 150 лет.

Луис де Торрес, переводчик Колумба с иврита, так и не вернулся в Европу.

Он остался в Новом Свете.

И на то имелась серьезная причина.