Хозяйка перекрёстков - Владимир Василенко

За первые сутки, что длилось наше неспешное путешествие, я в первую очередь залечил все раны и постарался восполнить недостаток аминокислот и микроэлементов. Выражаясь прямо – жрал, как не в себя. Обозные даже начали на меня коситься – я в одиночку умял запас еды, которого хватило бы и на пятерых. При этом мне ещё и постоянно хотелось странного. Организм, похоже, требовал каких-то конкретных нутриентов, и ему неважно было, откуда я их получу. Однажды на привале я даже обгрыз пару обугленных деревяшек из костра – видимо, что-то привлекло меня в золе.

Амальгамные линзы давали мне улучшенное зрение и интерфейс дополненной реальности. Я решил, что не помешает улучшить вдобавок слух и обоняние. Без особой перестройки органов чувств – просто, грубо говоря, выкрутить на максимум возможности обычного человеческого тела.

Параллельно с этим дал амальгаме команду привести в порядок всю скелетную мускулатуру, связки, суставы. Управлять своим телом на клеточном уровне – это же мечта любого, кто хоть немного занимался бодибилдингом, тяжелой атлетикой или другими силовыми видами спорта. То, чего обычно приходится добиваться жестким режимом, диетой, изнурительными тренировками и приемом специальных добавок – я мог получить, просто дав своему телу прямую команду.

Правда, я быстро понял, почему Ама говорила, что для проведения подобных улучшений носителю нужен покой. Когда началась работа над мышцами и сухожилиями – я на периоды по два-три часа попросту выпадал из жизни. Валялся в повозке, накрывшись каким-нибудь тряпьем, и подвывал от боли и напряжения в мускулах. За каждый такой цикл с меня по семь потов сходило. Небольшая передышка и обильный перекус – и опять всё по новой.

Я и в прошлой жизни был в неплохой форме – в тренажерный зал я ходил лет с тринадцати, а последние десять лет это было неотъемлемой частью моей жизни. Сначала из-за собственных тренировок, потом из-за того, что сделал это своей профессией. В последнее время я работал в премиальном сегменте – вёл индивидуальные программы, основанные не только на работе с железом, но и на элементах восточных единоборств, а также на моих практиках по самодисциплине.

Занятно, но система самоконтроля и саморазвития, которую я придумал сам для себя, чтобы бороться с приступами, ведущими к проваливанию в серый мир, в итоге стала неплохим товаром. Штучным, сложным, но вполне востребованным. И недешёвым. Клиентами моими были несколько крупных бизнесменов и чиновников новой волны. Из тех, что сделали себя сами, а не вылезли наверх благодаря воровству и связям.

В общем, я всю жизнь привык следить за своим телом и прислушиваться к нему, поэтому, как никто другой, понимал, что с ним нужно делать. Так что готов был терпеть боль и дискомфорт столько, сколько потребуется. Эти два десятка кластеров, растекшихся по моим мышцам, буквально за день преобразили меня так, как не преобразили бы несколько месяцев интенсивных занятий.

Помимо укрепления мышц, связок и суставов, я запустил процесс, улучшающий скорость передачи нервных импульсов. Это было не столько больно, сколько страшновато и неприятно. Все тело будто покалывало сотнями игл, пальцы или все конечности то и дело непроизвольно дёргались в судорогах. Но я терпел. Оно того стоило. В сочетании с соответствующими настройками Боевого ядра это улучшение должно было повысить скорость реакции и точность движений.

И вскоре выпал шанс это проверить.

Когда солнце уже было у самого горизонта, и на каменистые пустоши, тянущиеся вдоль тракта, начали опускаться сумерки, обоз встал на ночлег. Повозки оттащили в сторону от мощеной огромными булыжниками дороги, поставили в круг, а по центру разожгли большой костёр.

Ама как раз сигнализировала мне, что большая часть запущенных улучшений организма реализована. Осталось только укрепление костей, потому что оно потребует больше времени и специфической диеты на ближайшие несколько недель.

Чувствовал я себя таким измотанным, будто весь день кирпичи таскал. Хотя по факту – просто ел, пил и валялся в повозке. За весь день я лишь изредка болтал с попутчиками, в основном во время еды. В остальное время чаще задавал вопросы Аме. Это позволяло хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений, да и получить новые знания об Аксисе было крайне полезно.

Очень хотелось принять душ – одежда за день несколько раз пропотела чуть ли не насквозь. По крайней мере, рубаху сменить я бы не отказался. Но, увы, за мои вопросы о мыле или о сменной одежде меня просто подняли на смех. Надеюсь, в цивилизованной части Аксиса с гигиеной и прочими удобствами будет получше.

Погонщики колгаров как раз пошли к небольшому озерцу в полусотне метров от места стоянки. Я увязался за ними. Купаться меня быстро отговорили, красочно рассказывая о пиявках в палец длиной, откладывающих яйца под кожу, и о стайках мелких хищных рыбёшек, способных одним укусом срезать кусок плоти размером с монету. В воду я и правда лезть не стал, но разделся по пояс и, выпросив у погонщиков ведро, несколько раз окатил себя с головой, а потную рубаху хорошенько прополоскал. Штаны тоже изрядно промочил, но не страшно – у костра всё просушу.

По дороге обратно я окинул себя намётанным взглядом и только тогда понял, какую огромную работу успела провести амальгама. Свой прежний вес я, несмотря на обильное питание, не восстановил. Даже, пожалуй, еще два-три кило скинул. Но при этом стал гораздо суше, а мускулы стали напоминать жесткие, туго перекрученные жгуты, ещё и с сеткой вен поверх них. Давая задачу Аме, я не гнался за большой физической силой – больше упирал на гибкость и выносливость. Поэтому в объемах прибавил не сильно. Но, сдаётся мне, что такого качества мышц я в обычной жизни сроду не добился бы.

Развешивая мокрую рубаху на распорках рядом с огнём, я поймал на себе взгляд Хестии. Та вместе с остальным наёмниками Дома Мэй сидела на обломке длинной сухой коряги, которую подтащили поближе к костру вместо скамьи. Время от времени отпивала из фляги, передаваемой охранниками друг другу. Во фляге была явно не вода.

Взгляд разбойницы был любопытствующим и насмешливым, так что и я попытался отшутиться.

– Залюбовалась, что ли? – буркнул я, подходя ближе и осматриваясь, где бы и мне присесть. – Мне как-то сказали, что у меня тело воина…

Хестия как раз делала свой глоток из фляжки и поперхнулась, брызнув фонтанчиком перед собой.

– Это кто ж тебе, интересно, брякнул такую глупость? – расхохоталась она. – Надеюсь, не Харул? А то я начну подозревать про него плохое…

– Что тебя так рассмешило?

– Ты не похож на воина, – вдруг хриплым, надсаженным голосом проворочал рыжебородый громила рядом с ней. – Скорее уж на мальчонку из борделя. Слишком уж гладенький.

– О, Зервас дело говорит, – пихнула его локтем Хестия. – К слову, хочешь узнать, как выглядит настоящий воин – погляди на него.

Бывший гладиатор и правда смотрелся устрашающе. Нос его явно был не единожды ломан, как и пальцы на руках, вместо левого уха торчал куцый обрубок, а закатанные по локоть рукава приоткрывали столько шрамов, что со счёта можно было сбиться. Рубцы шли в несколько слоёв, пересекая друг друга. Казанки на кулаках были не просто сбиты – на них были многолетние мозоли, уже больше напоминающие копыта.