В стране любви - Лора Патрик

— Если ты спрашиваешь, беременна ли я, — ответила Рейчел губами, одеревеневшими от боли, которую она пыталась от него скрыть, — то успокойся, я не беременна.

Она сказала бы то же самое, даже если бы действительно носила в себе его ребенка. Но это было правдой, и Рейчел даже не была уверена, почувствовала ли она облегчение от того, что та ночь окончилась без всяких непредвиденных последствий.

— Слава богу! — выдохнул он, и ее передернуло от омерзения.

— Почему ты благодаришь его, Гейб? — бросила она ему с горечью в голосе. — Потому что теперь имеешь возможность посвятить свое время новой любовнице? Женщине, которую действительно хотел все это…

— Новой любовнице? — повторил Гейбриел с едким цинизмом, и по его тону Рейчел поняла: если она имела наглость присвоить себе титул его любовницы, то жестоко ошиблась.

Он не удостаивал ее даже этим званием, даже на самый короткий срок. Все, что ему было нужно, — это переспать с ней одну ночь.

В самый кульминационный момент она, может быть, и доставила ему несколько моментов физического наслаждения… Если вообще доставила. В конце концов, ее невинность, должно быть, помешала ей отвечать ему с той страстью, к которой он привык. Сравнительно с такими опытными женщинами, как Аманда, она, скорее всего, доставила ему разочарование.

— Ни в коем случае!

К своему ужасу, Рейчел вдруг поняла, что выражала свои мысли вслух.

— Ты очень чувственная девушка, Рейчел, и когда-нибудь доставишь какому-нибудь счастливцу массу… — Внезапно он оборвал фразу, лицо его стало непроницаемым, так что у нее не было никакой надежды догадаться, как именно он хотел закончить ее. — А если уж говорить о возможностях, — продолжил он в несколько другом тоне, — тогда то же самое применимо и к тебе. У тебя будет возможность выбрать любого мужчину, которого ты только захочешь…

«Неправда! — беззвучно выкрикнула она. Неправда!» Как это может быть правдой, если единственный мужчина, которого она желала, находился здесь, перед ней? Если он только что объявил, что рассматривает их отношения не более чем «глупой потерей самообладания».

— Теперь, когда ты посвятил меня в искусство любви… Ты это хотел сказать? О, конечно, теперь я смогу порадовать всем, чему ты меня научил, другого счастливца!

Когда при этих словах его глаза, как от удара, закрылись, Рейчел испытала злобное удовлетворение, но мгновение спустя они уже были вновь открыты и гневно смотрели на нее.

— Надеюсь, что для этого ты слишком себя уважаешь!

— В твоих устах это звучит несколько лицемерно, тебе не кажется? Мне уже поздно изображать из себя добродетельную девственницу.

На побелевшем лице Гейбриела черным огнем горели глаза. Уголок рта нервно подергивался.

— Слишком поздно, — согласился он безжизненным голосом. — Действительно слишком поздно. Но хочу тебя предупредить, Рейчел. Если ты рассчитываешь в будущем поддерживать со мной знакомство, забудь об этом. Считай, что меня просто никогда не было на свете.

Она пыталась забыть. Боже, как она пыталась! Но вырвать его из памяти оказалось невозможно. Вот и сейчас, четыре с половиной года спустя, Рейчел испытывала те же самые чувства, что и раньше.

Вызывающе подняв голову, она уставилась ему прямо в глаза.

— Почему ты не скажешь мне правду, Гейб? Признайся, этого ведь не произошло? Ты ничего не почувствовал, не так ли?

— Боже мой, Рейчел, что ты такое говоришь!

Этот сдавленный крик, ошеломленное выражение лица, должны были бы до некоторой степени облегчить боль ее страдающего сердца. Но как ни странно, произошло совершенно обратное. Вместо того чтобы хоть как-то успокоить ее, это взбаламутило горечь, накопившуюся в душе Рейчел, вынесло на поверхность давным-давно и глубоко запрятанные мысли.

— Я имею в виду ту ночь… Ты никак не ожидал от меня такой прыти, да?

— Ты застала меня врасплох. Мы оба были не совсем трезвы, и я плохо помню, что со мной тогда случилось. — Появившиеся в его голосе и глазах нитки мрачной иронии больно резанули по ее и так кровоточащему сердцу.

— Ту ночь, — повторила Рейчел, не зная, предпочтительнее ли думать, что его действия мотивировались потерей контроля над собой в порыве чувственности, а не намеренным, бессердечным соблазнением. — А позднее?

В выражении его лица что-то изменилось. Но так мгновенно, что она заметила только быстрое, инстинктивно-защитное движение век. Только впоследствии Рейчел поняла, что это было попыткой скрыть какое-то чувство.

— Позднее? — продолжала настаивать Рейчел, хотя понимала, что доставляет себе лишние муки. — Что ты скажешь о ночи после приема по случаю моего дня рождения? О ночи с Амандой? Ты сделал это потому, что «был не совсем трезв»? — Она ядовито подчеркнула последние слова. — И тоже «не помнишь, что с тобой случилось»?

— Нет. — Гейбриел энергично затряс головой. — Тогда я совершенно точно знал, что делаю.

Даже несмотря на то что она сама вынудила его ответить на этот вопрос, Рейчел никак не могла поверить услышанному. Это не могло быть правдой! Так не должно быть. Вынести такое ей не по силам.

— Ты знал…

Рейчел попыталась сломить его оборону, прорваться туда, где он прятал свои секреты. А достигла лишь того, что рухнули ее собственные бастионы, и она осталась беззащитной перед ним, перед болью, которую он мог ей причинить. Ей нечем было защититься от мук, которые наносило каждое его слово.

— Скажи мне правду, Гейб.

— Это и есть твоя чертова правда.

Отойдя от нее, он засунул руки в карманы джинсов и уставился в окно.

— Нет!

Чтобы не слышать этих ужасных слов, Рейчел хотелось закрыть уши ладонями, и она с трудом удержалась от этого.

— Скажи мне, что все было совсем не так, как мне кажется! Скажи, что все получилось случайно, что она пришла в твою комнату…

— Как это сделала ты?

Трудно было не обратить внимания на его гнусное замечание, но Рейчел это удалось — хотя и с трудом. Иначе конец всему, иначе придется признать, что он нанес ей окончательное поражение.

— Скажи, что ты был пьян… или спал…

Она понимала, что хватается за соломинку, но без этой слабой поддержки ей неминуемо придется пойти ко дну в третий раз, и ледяные воды отчаяния сомкнутся над ее головой.

— Скажи мне, что я просто вошла в неподходящий момент, — продолжала умолять Рейчел. — Еще секунда-другая, и ты понял бы, в чем дело, и попросил бы ее уйти… Пожалуйста, скажи мне это! Или дай любое другое объяснение, и каким бы невероятным оно не было, я изо всех сил буду стараться поверить ему!

Воцарилось долгое, напряженное молчание, нервы ее были так натянуты, что, казалось, вот-вот порвутся. Тяжело вздохнув, Гейбриел повернулся к ней, мышцы его лица были напряжены, обтягивающая скулы кожа побелела.