В стране любви - Лора Патрик

— Черт побери, ты прекрасно знаешь, что это не так! Во-первых, учитывая то, что я остался держателем контрольного пакета акций фирмы, было бы просто глупо не следить за тем, как там идут дела.

Интересно, подумала Рейчел, глядя на то, с какой силой Гейбриел вцепился в свой бокал, не воображает ли он, что это ее горло?

— В конце концов, у твоей матери нет никакого делового опыта. Но все, кажется, идет нормально. После смерти отца цена акций немного поколебалась, но теперь опять установилась на прежнем уровне.

Рука, державшая бокал, немного расслабилась, но видно было, что это стоило ему немалых усилий.

— И уж конечно я знаю все о твоих успехах.

— Значит, ты шпионил за мной?

Он устало вздохнул.

— Ты что, нарочно выворачиваешь все мои слова наизнанку? Следить за работой отделений фирмы — моя прямая обязанность. Именно потому ты и находишься здесь. Что ты думаешь о том, что видела сегодня утром?

Тема разговора сменилась так плавно, что в первое мгновение Рейчел даже не поняла, что беседа пошла совсем в другом направлении. А когда поняла, протестовать было уже поздно. С присущим ему умом, Гейбриел заговорил о том, что не могло не вызвать у нее энтузиазма.

— Это было прекрасно! — честно заявила Рейчел. — Мне нравится то, что ты здесь делаешь. Неудивительно, что «Т-2» имеет такой успех. А витрина…

При воспоминании о том, в какое восхищение привела ее целая витрина со своими изделиями в ювелирном магазине на Пятой авеню, дар речи покинул ее. К счастью, принесли закуски, что дало Рейчел возможность собраться с мыслями.

— Спасибо за то, что ты сделал моим вещам такую рекламу, — просто сказала она.

— Заслуга в этом вовсе не моя, — возразил Гейбриел, встречаясь с ней взглядом. — Она принадлежит тебе. Эти прекрасные вещи — создания твоего таланта, и я был бы дураком, если бы не предложил их публике. Видела бы ты, какой успех они имели. Редкая женщина могла пройти мимо и не остановиться. — Он поднял бокал в молчаливом тосте, и у Рейчел потеплело на сердце. — А стоило им увидеть, у них немедленно появлялось желание купить себе ожерелье или пару серег. Даже мужчины заинтересовались, сразу представив себе, как они будут выглядеть на шеях их жен или на запястьях любовниц.

— Я рада, что тебе понравилось.

— Более чем понравилось. — Его хрипловатый голос обволакивал ее, как дым, завораживал, лишал разума. — Ты должна понять, что стала знаменитостью. У тебя замечательный, редкий талант. Поэтому-то я и вызвал тебя сюда, хотел, чтобы ты сама посмотрела, как продаются твои вещи.

Только за этим? Больно было осознавать, что где-то в глубине души она имела глупость надеяться на нечто большее.

Телеграмма Гейбриела и последовавший за ней короткий телефонный разговор предполагали чисто деловую подоплеку ее поездки в Нью-Йорк. Но лишь сейчас Рейчел призналась самой себе, что мечтала о другом, более личном интересе.

— Но это не единственная причина, по которой я предложил тебе приехать.

— Не единственная?

Можно было подумать, что он прочитал мысли Рейчел или заметил боль в ее глазах.

— У меня есть для тебя две новости: одна личная, другая касается твоей работы. Первым делом работа. Это заказ, и весьма необычный.

Еда, которая мгновение тому назад казалась чудесной, сразу стала безвкусной. Рейчел почувствовала, что вот-вот умрет: после вспыхнувшей было надежды, разочарование оказалось еще сильнее.

— Заказ? — повторила она, стараясь придать своему голосу хоть немного энтузиазма и, потеряв всякий интерес к еде, отодвинула от себя тарелку. — Расскажи мне о нем.

Гейбриел загадочно улыбнулся. Что ж, по крайней мере, ей удалось обмануть его, и он поверил, что ее интересует лишь деловое предложение, вызов ее способностям.

— Сначала расскажи немного о себе. Чем ты занималась последние двенадцать месяцев, — не считая, разумеется, работы? У тебя был какой-нибудь мужчина?

Сердце Рейчел отозвалось новой болью.

— Разве твои шпионы тебе не докладывали? — набросилась она на него, надеясь скрыть потрясение за деланным возмущением.

— Они вовсе не шпионы, Рейчел, — мягко возразил он. — И докладывают мне только о делах фирмы. Мои… информаторы… не касаются твоей личной жизни.

— О, значит, ты ничего не знаешь о мужчинах, выстраивающихся возле дома и умоляющих меня поужинать с ними.

Рейчел хотела превратить все в шутку, но так и не поняла, удалось ли ей преуспеть в этом. На губах Гейбриела появилась странная полуулыбка:

— В это вполне можно поверить.

— Неужели?

На ее счастье, в этот момент к ним вновь подошел официант. Она надеялась, что за время, нужное ему для того, чтобы забрать тарелки и принести новые, Гейбриел забудет об этом разговоре. Однако как только они остались одни, он возобновил его.

— Ты как будто удивляешься? Разве у меня нет оснований думать — даже знать, — что ты привлекательна и желанна для многих мужчин? А есть ли среди них один особенный?

Инстинкт предупредил Рейчел, что этот вопрос с подвохом. Кажется, в их последнем разговоре он сказал, что она вольна выбрать себе любого мужчину, которого захочет.

— Один особенный любовник? — спросила Рейчел как можно более беззаботным тоном. — Да нет, я бы так не сказала. Во всяком случае, никого, с кем бы мне хотелось видеться постоянно.

В ее ответе Гейбриелу что-то не понравилось. Но что именно? Слово «любовник», или сама неопределенность ответа? Ведь из ее слов оставалось не совсем ясным, была ли у нее дюжина поклонников или вообще ни одного.

Жестокая правда была в том, что Рейчел пыталась, действительно пыталась. В эти месяцы, проведенные без него, она принимала любое приглашение и старалась выбросить из головы все мысли о Гейбриеле. Все оказалось напрасным. Каждый раз Рейчел сравнивала очередного сопровождающего с Гейбриелом, и сравнение всегда оказывалось не в пользу первого.

— Думаю, что предпочитаю сохранять свободу действий.

Это замечание словно подлило масла в огонь. Угрюмо нахмурившись, он ткнул ножом в тарелку с силой, говорившей о кипевшей внутри ярости.

— Ты должна быть осторожнее, Рейчел… — По контрасту с действиями голос Гейбриела звучал на удивление мягко, зато глаза сверкали так зловеще, что ей стало страшно. — Учитывая современные нравы, вести подобный образ жизни не только не умно, но и опасно. Таким талантом, как у тебя, рисковать нельзя.

Талантом? Так вот что именно ему будет жалко потерять, случись с ней что-нибудь! И какое право имеет Гейбриел, год назад заявивший, что не хочет иметь с ней ничего общего, теперь интересоваться ее личной жизнью? Более того, даже делать по этому поводу замечания!

— Я живу так, как мне хочется, Гейб, и не твое дело…