Дожить до рассвета - Виталий Дубовский

Обескураженный воевода топтался за спинами ратников, не понимая, почему этот хромой калека все еще жив. Мало того, ратники один за другим погибали от ударов его меча, не в силах даже коснуться воина своими клинками. Воевода моргнул, словно силясь отогнать страшный сон. Ведьмак уверенно продвигался к княжьему дому, безжалостно сея смерть на своем пути.

— Ко мне, воины! — воевода испуганно заголосил на всю площадь, вновь призывая на помощь.

Несколько десятков ратников отделились от битвы с рысичами и набросились на Лиходея со спины. Погребенный под их телами ведьмак застонал от боли, силясь вырваться из их цепких рук. Выползая, словно угорь, из груды навалившихся на него тел, Лиходей замер. Склонившийся над ним воин размахнулся щитом, яростно обрушивая его на голову ненавистного врага. Ведьмак лишь горько усмехнулся промелькнувшей в голове мысли: от всего не убережешься. За яркой вспышкой удара наступила непроглядная тьма, поглотившая его сознание.

Покончившие с рысичами ратники подогнали телеги, торопливо загружая их телами врагов. Получив от воеводы наказ быстро вывезти тела за пределы города, воины роптали промеж собой. «Кровь проливали, себя не жалели, а деньгу всю князь с воеводой загребли?! А вы, мол, мужичье нечесаное, тела в лес свезите да закопайте, с глаз долой».

Князь вышел на крыльцо, следуя за испуганным воеводой. Остановившись на пороге, Велислав недовольно ткнул пальцем в тела ратников, лежащие у самых ступеней дома.

— Это что ж получается? Разбойник чуть в мой дом не ворвался? А ты куда глядел?!

— То-то и оно, Велислав, кабы не я, он бы уж точно до тебя добрался. — Воевода заискивающе лебезил перед хозяином, перевирая на свой лад схватку с ведьмаком. — Два десятка лучших ратников порешил, покуда я его не угомонил.

Князь нахмуренно окинул взглядом изувеченные тела воинов.

— Да, дела! Один, что ль? Всех один положил?

Воевода кивнул, перейдя на шепот и озираясь по сторонам:

— Чую, князь, важную мы птицу сегодня взяли. Хорошо, не убили, лишь зашибли малехо. Вон, лежит в сторонке, по рукам да ногам повязанный.

Велислав схватил воеводу за ворот рубахи, недовольно прошипев:

— Я что сказал?! Огню предать! И чтоб следа от этих древлян не осталось.

Воевода вновь зашептал, заглядывая князю в глаза:

— Да погоди ты серчать, Велислав. Древляне-то против Асгарда выступили. А воин этот непростой. Силен он непомерно! Нечеловечески силен, понимаешь? А коли Правителю сообщить? Может, за него награда причитается? Неужто их вождь доверил бы казну простому проходимцу? Своего он прислал!

Князь на мгновение задумался, жадно поглядывая на лежащего в беспамятстве связанного Лиходея.

— Молодец, воевода, — Велислав схватил воеводу за чуб, жестко потрепав, словно любимого пса, — молодец. А что, воин и вправду силен? Не вырвется?

— Силен, князь, еще как силен. Может, заковать, пока в беспамятстве?

— Можно и заковать. — Князь задумчиво пощипал седую скудную бороденку. — А лучше жрецов позвать. Чую, не обойтись нам без них. Пускай они поглядят, что он за птица, да по-своему его спеленают.

Двое жрецов, призванных князем осмотреть пленника, испуганно перешептывались, склонившись над Лиходеем.

— Что скажешь, Иван?

Толстый, рано облысевший жрец, лет сорока, присел подле пленника. Его дрожащие руки неторопливо двигались вдоль связанного тела, словно боясь прикоснуться к нему.

— Ведьмак, — Иван испуганно отшатнулся от Лиходея, шлепнувшись на задницу, — как есть ведьмак. Все его тело невидимыми нитями заклятий исписано.

Второй жрец с опаской оглянулся на недовольного князя, ожидающего в стороне их решения.

— Чего князю брехать станем?

Иван пожал плечами, неторопливо вынимая из ножен большой охотничий нож.

— Ворожбой от него за версту несет. Зарезать бы его, покуда в себя не пришел — и дело с концом. Экая мерзость по земле бродит, сглазы да порчи на людей наводит.

Иван быстро склонился над пленником, ткнув его ножом в бок. Руку словно судорогой свело, выворачивая кисть, и лезвие ножа скользнуло по телу, не причинив Лиходею вреда.

— Ты чего творишь?! Князь голову снесет за него! — испуганно запричитал напарник.

Иван лишь усмехнулся, поднимаясь на ноги:

— А чего ему станется? Заговорен он от булата ратного. Не убить его клинком. Может, и есть где на теле слабое место, только не угадаешь ведь. Заковать его нужно. Только не в железо, оно его не удержит.

Иван задумчиво почесал затылок, неуверенно пожимая плечами:

— Может, в осиновые колодки закуем? Никакая ворожба ведь над осиной не властна!

Жрецы пошли к князю, важно расправив плечи и деловито наморщив лбы.

— Ну? Разобрались, кто таков?! — нетерпеливо рявкнул Велислав.

— А как же. На то мы и жрецы, чтобы таким делам лад давать. Помочь можем. Только… — Иван замолчал, взглянув на кошель, висящий на княжьем поясе. Пальцы жреца многозначительно потерли друг дружку, словно пересчитывая монеты.

— Дармоеды, — пробурчал Велислав в сердцах, срывая с пояса кошель и бросая его к ногам жреца, — вам бы только народ обирать. Говори!

Наклонившись, Иван быстро подобрал брошенный кошель. Прикинув на руке его вес, жрец сунул плату за пазуху, улыбнувшись.

— Сейчас колодки принесем. Как закуем, так и в подпол сажать можно. Можем к Урам голубка посыльного отправить с доброй вестью.

Велислав кивнул жрецам, направившись в дом. Проходя мимо воеводы, князь схватил его за ворот рубахи, притягивая к себе.

— За пленника — головой отвечаешь. Сбежит али сдохнет — сам его место займешь.

…Заковав ведьмака в осиновые колодки, заткнув тряпкой рот и связав меж собой пальцы бечевой, жрецы облегченно вздохнули и кликнули воеводу:

— Готово. Получай своего сокола ясного.

Повинуясь окрику воеводы, ратники схватили ведьмака и потянули его к казармам.

Лиходей приоткрыл затуманенные болью глаза, пытаясь пробиться сквозь пелену дурмана. Голова гудела, словно пчелиный улей, раскалываясь на части. Грязный истоптанный снег мелькал перед его глазами. «Жив», — мелькнула радостная мысль, и ведьмак поднял голову, озираясь по сторонам.

Облегченно вздохнув, уставшие тащить его ратники столкнули пленника в подпол. Рухнув с высоты трех человеческих ростов, Лиходей застонал от боли, уткнувшись лицом в грязную солому. Жесткие деревянные колодки безжалостно впились в его запястья, заставляя скривиться от боли. Натужно сопя, Лиходей оглядел стены каменного мешка, яростно выругавшись сквозь вонючее тряпье кляпа. С усилием перевернувшись на спину, ведьмак устало вздохнул, глядя ввысь. Свет едва пробивался в квадратный проем потолка темницы. Ведьмак попытался пошевелить ногами, также закованными в колодки. Ступни отозвались невыносимой болью — видимо, вывихнул при падении. Лиходей попробовал пошевелить пальцами рук. Тугие узлы бечевы сплели его пальцы меж собой, не оставляя ведьмаку даже шанса для ворожбы. Лиходей взвыл от бессилия, мысленно потянувшись к Мороке и взывая к ней о помощи.