Хевен, дочь ангела - Вирджиния Клео Эндрюс

Близилось нечто новое. Это нечто заставляло меня ворочаться и метаться всю ночь, так что, вставая утром, мне казалось, будто я совсем не спала.

В первый день занятий в школе Логан ждал меня на полпути спуска в долину. В горах становилось свежо, но в долине было еще тепло и приятно. Мисс Дил осталась у нас преподавателем, поскольку школьный совет разрешил ей вести и дальше наш класс. Я все так же была очарована ею, только на уроках меня то и дело куда-то уводили мысли…

– Хевен Ли, – окликнул меня милый голос мисс Дил, – ты опять спишь средь бела дня?

– Нет, мисс Дил, я не сплю в классе, только дома. И что все так хихикают при такого рода замечаниях в мой адрес?

Меня тянуло в школу, где я могла каждый день видеть Логана, знать, что он будет провожать меня домой, держа за руку, и с ним можно будет забыть обо всех проблемах, которые одолевают меня в нашей хижине.

Домой мы шли рядом, обсуждая наши планы на будущее. Том шел вместе с Нашей Джейн и Кейтом, а Фанни отстала, сопровождаемая своими дружками.

Мне надо было присматривать за хозяйством и не забыть, что скоро в горах ударит морозец и дождевая вода в бочках может замерзнуть. Всем нам требовалась новая верхняя одежда, новые свитера и обувь, но денег на это не было.

Логан, держа за руку, часто поглядывал на меня, словно не мог наглядеться. Мы прогуливались неспешным шагом. Наша Джейн с Кейтом прыгали, веселились, а Том побежал посмотреть, как там Фанни.

– Ты ничего не говоришь мне, – обиженным тоном произнес Логан, приглашая сесть на поваленное бревно. – Сейчас мы подойдем к дому, ты убежишь вперед, обернешься, помашешь мне рукой. Я так никогда и не увижу изнутри твой дом.

– Нечего там смотреть, – ответила я, потупив глаза.

– Ничего тут такого нет, чтобы стесняться, – тихо промолвил он, пожимая мне пальцы. – Если ты собираешься остаться в моей жизни, а я не могу представить ее без тебя, когда-нибудь ты должна будешь ввести меня в свое жилище, правильно?

– Когда-нибудь… когда буду посмелее.

– Смелее тебя я никого не видел! Хевен, последнее время я очень много думал о нас с тобой, о том, как хорошо нам вместе и как скучно тянутся часы, когда тебя нет рядом. Когда я закончу колледж, я собираюсь быть ученым, хорошим ученым, разумеется. Тебе интересно было бы проникать в тайны жизни вместе со мной? Мы могли бы работать в одной связке, как мадам Кюри с мужем. Как тебе, нравится такая перспектива?

– Конечно, – не раздумывая, ответила я. – Но не скучно ли это – просиживать в лаборатории изо дня в день? А может быть, лучше лаборатория на свежем воздухе?

Логан подумал, что я дурачусь, и крепко обнял меня. Я обхватила его рукой за шею и прижалась щекой к его щеке. Сидела бы и сидела в таком положении.

– У нас будет стеклянная лаборатория, – произнес он низким, хрипловатым голосом. Наши губы были совсем рядом. – С множеством растений… Это тебя устроило бы?

– Да… Думаю, что да…

Он опять поцелует меня? Если мне наклонить голову немного вправо, снимет это проблему его носа, почти упирающегося в мой?

Если я не умела целоваться, то Логан-то умел. Было так сладко, что щемило душу. Но, когда я оказалась дома, все мои восторги исчезли в бушующем море злых страстей Сары.

В эту субботу утро выдалось ярче и теплее, чем обычно, и, желая избежать гнева со стороны Сары, мы с Томом пошли встретиться с Логаном, прихватив с собой Нашу Джейн и Кейта.

Не успели мы прийти на речку, где собирались ловить рыбу, как раздался зычный голос Сары, сзывающий нас обратно домой.

– До свидания, Логан! – крикнула я с горечью. – Мне надо идти, я понадобилась Саре! Том, ты оставайся и присмотри за Нашей Джейн и Кейтом.

Логан был заметно расстроен. Мне пришлось поспешить в ответ на приказание Сары постирать белье, вместо того чтобы попусту, по ее словам, убивать время со своими друзьями, которые ничего хорошего мне не принесут, только жизнь сломают, и нечего мне играть в игрушки и веселиться, в то время как она ни сидеть, ни стоять не может, а работы непочатый край. Чувствуя себя виноватой в том, что отлучилась на несколько минут, я поставила корыто на скамейку, принесла горячей воды с печки и начала стирать на старой доске. Через открытое окно – чтобы выходил дым от печи – я слышала, как Сара разговаривает с бабушкой.

– Я всегда думала, как здорово жить в горах.

Чувствовала себя гораздо свободней городских девиц, которым до шестнадцати лет и дольше надо подавлять инстинкты. В школу я ходила только три года, ничему почти и выучиться не успела. Не любила я эти разные чистописания, чтение, ничего не любила, кроме мальчиков. Фанни – во, это я, никакой разницы. Любила я глазеть на ребят. Когда увидела первый раз твоего сына, у меня сердце так и екнуло, так и запрыгало – тук-тук, тук-тук. Он был уже почти мужчина, а я ребенок. Бывало не пропускала ни одних танцев, на все ходила, слышала, как твой Тоби на скрипке играет, смотрела, как твой сын танцует со всеми смазливыми девочками, и что-то мне подсказывало, что хоть умри, но я должна получить этого Люка Кастила.

Сара сделала передышку. Я сунула нос в окно и увидела, что по ее красному лицу катятся слезы.

– Потом Люк едет в Атланту, встречает эту городскую девицу и женится на ней. Я посмотрела в зеркало на свое лицо – у меня было грубое, лошадиное, не сравнить с ее. А все равно – женат, не женат, мне так его хотелось, Энни, Люка Кастила… Думала, пойду на что угодно, только бы заполучить его.

Дедушка, покачиваясь на своей качалке, возился с деревом и выглядел отрешенным. Бабушка тоже покачивалась и словно не слушала Сару.

– Люк даже не смотрел в мою сторону, – продолжала Сара. – Но я решила, что достану его.

Я стирала грязное белье и одежду, а сама навострила уши, чтобы ничего не пропустить. Поблизости от меня находилась бочка с дождевой водой, в которой жили лягушки. Выстиранное мною белье болталось на веревке. Я еще раз заглянула внутрь. Сара возилась возле печки, она резала бисквиты и монотонно продолжала говорить, словно у нее была необходимость выговориться – и лучшего слушателя, чем бабушка, ей было не подобрать. Бабушка не задавала вопросов, а просто воспринимала все так, как ей рассказывают, резонно считая, что замечаниями и вопросами все равно ничего не изменишь.

Я вся напряглась и постаралась держаться как можно ближе к окошку.

– Я все в ней ненавидела, хрупкая вся такая, он называл ее «мой ангел». Ненавидела, как ходит, ненавидела, как говорит – как будто она лучше нас. А Люк вился вокруг нее, как осел. Мы все думали – подождем, успеем, а тут она попалась, ну, думаем, надо же ему кого-то прижать на стороне, но он на нас и не смотрел. А, подумала я, поймаю его так или сяк. К ней ему нельзя было… В общем, поимел он меня три раза. И случилось то, о чем я молилась. Он сделал мне ребенка. Люк не любил меня, я знала, может, даже я совсем не нравилась ему. Он мучился со мной, а однажды, лежа на мне, назвал меня ангелом. Когда я сказала ему, что будет ребенок, он стал совать мне деньги. Я уже думала выйти за другого, как эта городская сделала мне подарок – умерла…