Биармия. Северная колыбель Руси - Александр Леонтьев

Братья Баграковы рассказали иноземному послу о своих открытиях в Югорских горах. Вероятно, да Колло расспрашивал братьев и о берегах Ледовитого (Скифского) океана за Югрой, о других народах, обитавших на Севере, о том, какими занимаются промыслами местные жители. Думается, что не ускользнуло от внимания любознательного итальянца и сообщение Григория Истомы в Аусберге о северном морском пути в Индию.

В завершение дипломатической миссии Франческо да Коло сделал сообщение для императора Максимилиана в виде реляции под названием «Записки о Московии», где было дано описание северных областей Руси, в том числе и Биармии.

Для исследователей Севера сочинение Франческо да Коло представляет большую ценность. Во-первых, оно написано ранее знаменитой книги Герберштейна и одноименных записок Павла Иовия, и во-вторых, тех сведений, которые представил да Коло, мы не найдем у этих писателей, да и других тоже. Л. Н. Майков совершенно справедливо в свое время отозвался о труде итальянского посла, «по всему этому небольшой книге де Коло должно быть отведено почетное место в ряду иностранных сочинений о России XVI века». К сожалению, небольшая книжечка Франческо да Коло была почти неизвестна российским историкам, за исключением, наверное, только Н. М. Карамзина, упомянувшего имя итальянца в седьмом томе своей «Истории государства Российского». Причем книга да Колло являлась большой редкостью для отечественных исследователей, т. к. до настоящего времени, точнее до 1996 года, за исключением отдельных фрагментов, она никогда полностью не переводилась на русский язык.

И все же, кто мог Франческо да Коло сообщить о Биармии, ведь у него наряду с другими княжествами страна биармов представлена как область, подвластная государю всея Руси.

Любопытно, но Биармия не упоминается в более поздних сочинениях других западноевропейских писателей, тем более не найдем упоминаний о стране исландских саг в древнерусских летописях, правда, за исключением только одной – Иоакимовской. Олаус Магнус также не мог быть источником сведений о Биармии – в один год с приездом да Коло в Москву, т. е. в 1518 году, Магнус благополучно отбыл в Скандинавию с духовной миссией и свою «Историю северных народов» выпустил в свет только в 1555 году. Поэтому Фраческо да Коло не мог получить сведений от него ни о Биармии, ни о Белом озере, которое на самом деле было не Белое, а Ладожское озеро, ошибочно изображенное на Морской карте (Carta Marina) Олауса Магнуса так далеко на севере. Это означает, что итальянцу о Биармии могли сообщить только русские осведомители, вероятно, новгородцы. Тогда выходит, что Иоакимовская летопись действительно существовала, хотя авторы данной книги нисколько в этом и не сомневались. Отсюда напрашивается вывод, что в русских летописях были намеренно забыты или вообще убраны поздними переписчиками упоминания о Биармии. Очередная загадка.

* * *

Через девять лет после известного посещения Белого моря Ричардом Ченселором в 1553 году его земляк, английский купец и дипломат Антоний Дженкинсон, составил подробнейшую карту Московии с рисунком царя Ивана Грозного. На карте Дженкинсон поместил изображение Кольского полуострова и Белого моря (но без Онежского и Кандалакшского заливов), с подробным указанием рек и селений, показал также Двинскую область, Каргополье, Кондору, Пермь (Permia). И главное, т. к. «штатное место» легендарной страны было занято упомянутыми областями, ему ничего не оставалось делать, как изобразить Биармию на Кольском полуострове севернее Лапландии (Lappia). Вероятно, Дженкинсон при составлении своей карты ориентировался также и на своих предшественников – авторитетнейших картографов того времени Олауса Магнуса и Герарда Меркатора и тем самым повторил их ошибку.

Как удалось выяснить исследователям, последнее изображение Биармии существует на одной старинной, так называемой Скалхолтской карте, вычерченной в 1579 г. ученым Сигурдом Стефанссоном. Вероятно, карта получила название от исландского епископа Скалхолта, сделавшего описание северных стран и островов в XIV веке, Оригинал этой карты потерян, но сохранилась копия, сделанная в 1669 г. епископом Турдом Турлакссоном.

В дальнейшем название Биармаланд исчезает и из произведений западноевропейских писателей. После Франческо да Коло Биармию никто не упоминал в своих сочинениях: ни Сигизмунд Герберштейн, ни Павел Иовий, ни Александр Гваньини, ни Ричард Ченселор, ни Генрих Штаден (жил в России в 1564–1567 гг.), ни Джильс Флетчер (путешествовал по России в 1588–1589 гг.), ни Джером Горсей (пребывал в Москве с 1572 по 1591 год) и, тем более, поздние писатели и путешественники.

Биармия – удивительная и загадочная северная страна бесследно исчезает с европейских карт и страниц печатных изданий и более чем на столетие предается забвению.

Итак, почти полтора столетия название Биармии не появлялось на картах издателей географических атласов и на страницах книг западных писателей, пока в 1673 году во Франкфурте не вышел объемный труд немецкого филолога Иоганна Шеффера (1621–1679) под названием «Лаппония» («Lapponia») – древнее обозначение Лапландии.

Задавшись вопросом, почему Биармия исчезла с карт Европы, он принялся за изучение сведений древних авторов. Так, анализируя карту Олауса Магнуса, Шеффер сделал вывод, что одна и та же страна на Севере у скандинавских и исландских составителей саг называлась Биармией, а у западноевропейских писателей – Скридфиннией, Скритифиннией. В конце концов, устоявшуюся традицию изображать Биармию на Кольском полуострове неожиданно нарушил другой немец – Генрих Бангерт.

После выхода в 1659 году третьего издания книги Гельмольда «Славянская хроника» имя Генриха Бангерта стало хорошо известно широкому кругу любителей истории из-за своих подстрочных, часто весьма пространных примечаний к этой книге, имевших отношение к знаменитому сочинению Саксона Грамматика. Вероятно, взяв за основу его сообщение о дальней и ближней Биармии, Бангерт вдруг значительно расширил границы первой страны (дальней Биармии), отождествив ее при этом с Пермью Великой. Эта глубочайшая ошибка средневекового комментатора привела к тому, что позднее его мысль о тождестве Биармии и Перми без разбору стали цитировать, причем это продолжается, на наш взгляд, по сей день. Итак, Генриха Бангерта можно уверенно назвать «отцом» рождения Биармии-Перми. И последователей такого утверждения, как показывает практика, оказалось очень много.

После Полтавского сражения в 1709 году, когда Петр I разгромил шведскую армию Карла XII, к русским попало в плен очень много солдат и офицеров, сосланных позднее в Сибирь. Среди них был подполковник Филипп Иоганн фон Страленберг (1676–1747), ставший впоследствии всемирно известным исследователем Севера. Он, конечно, мог и не иметь представления о знаменитых комментариях Бангерта, вероятней всего, так и было на самом деле. Однако это не помешало ему в своем историко-географическом описании Северо-Восточной Европы и Сибири одному из первых прийти именно к такой же мысли отождествления Перми и Биармии, указав на звуковое сходство в этих двух названиях, и поэтому посчитать их за одну и ту же страну.