Красная планета - Глеб Шульпяков

В тот же день Иван Одеялов объявил о создании Фонда по изучению истории первого поселения землян на Красной планете. Особое внимание Фонд уделял случаям ассимиляции участников экспедиции с местными жителями. Подобные контакты, считал Одеялов, случались довольно часто, чему доказательством служил сам журналист, зачатый женщиной-колонисткой от аборигена, хотя и рожденный в земных условиях. В записке, приложенной к Уставу Фонда, Одеялов излагает краткий экскурс в историю Красной планеты, расцвета и упадка ее цивилизации, а также первых контактов аборигенов с землянами. Одеялов считает, что миллионы лет назад Красная планета была пригодной для жизни, однако естественное остывание ядра привело к утрате магнитного поля и атмосферы, и остатки населения планеты переселились под землю. Большинство умозаключений Одеялов строит на теории индийского астрофизика и философа Ра Ша Вахаришти. Жизнь на планете, утверждает этот ученый, зародилась в воде, в которой содержалось необходимая для синтеза ДНК пропорция кислоты брома и молибдена. В ходе эволюции Красная планета достигла примерно того же уровня, на котором сейчас находится наша цивилизация. Это произошло около 17 миллионов лет назад. Однако снижение концентрации кислорода в атмосфере привело к тому, что легкие жителей Красной планеты мутировали – что, в частности, объясняет факт, почему они не переселились на Землю. Возникновение жизни на самой Земле ученый тоже напрямую связывает с Красной планетой. Скорее всего, синтезированные ДНК занес на Землю астероид именно отсюда, считает он.

Почетным членом Фонда стала правнучка президента США Лора Эйзенхауэр. Она подтвердила существование военной колонии землян на основе документов НАСА, к которым ей удалось получить доступ. Политик утверждает: на протяжении многих лет НАСА использовало колонию с целью влияния на политическую ситуацию на Земле. “Не является тайной, – заявила Лора, – что геологическая активность Красной планеты отражается на электромагнитном фоне Земли. Эта активность влияет на нейрохимические изменения клеток головного мозга человека, что в свою очередь приводит к потрясениям социального характера”. Изучив сейсмическую активность планеты, ученые могли бы если не предотвратить, то хотя бы спрогнозировать подобные вспышки и подготовиться к ним. Однако, по мнению Эйзенхауэр, НАСА и ЦРУ решили взять под контроль вулканическую активность Красной планеты с целью моделирования психической активности жителей Земли в собственных интересах.

Главой европейского отделения Фонда Красной планеты был избран юрист из Кембриджа Андрей Басяго – участник секретной программы DARPA— Pegasus, в рамках которой его телепортировали на Красную планету в 1981 году. Со слов Басяго, одной из задач колонии было создание хранилища образцов человеческого генофонда.

Фонд призвал Конгресс США и политиков России и Китая расследовать историю человеческого присутствия на Красной планете. Особое внимание предлагалось уделить проблеме того, как страны-участники проводили колонизацию. По мнению Эйзенхауэр, это была военная оккупация. Озабоченность основателей Фонда вызывал тот факт, что страны – участницы проекта по спасению генофонда отдали предпочтение арийской расе, а не равным образом всему разнообразию человека, что противоречило уставу Международной миссии.

К обращению Фонда присоединился писатель Майкл Ральф. По его утверждению, он был этапирован на Красную планету “зайцем” (так называли осужденных на пожизненное заключение, согласившихся перебраться на другую планету в обмен на освобождение). “Зайцы” лишались права возвращения, но могли совершать регулярные путешествия во времени. В своей книге Remembering God, которая недавно вышла в марсианском издательстве “Элизиум”, Ральф описывает не только повседневную жизнь колонистов, но также опыт временных аберраций человеческого сознания. Способность к перемещению во времени заложена, считает писатель, в самой природе человеческой памяти, несущей информацию о человеке с момента его появления на Земле (а значит, и на Красной планете, если принять гипотезу доктора Вахаришти). Эта способность развита у человека по-разному и особенно ярко проявляется в полной изоляции. Что касается таких проектов, как Curiosity и “Хаббл”, эти миссии были не чем иным, как ширмой, скрывающей истинное положение дел.

На том берегу виднеются пристань и свечка храма. Звон колоколов смешивается с гулом машин на мосту. Утро солнечное и холодное, резкий ветер. Саша возвращается в номер и садится у телефона. Все-таки надо дозвониться до Зонтикова, рассказать ему о вчерашней неудаче. О том, что из-за распутицы Саша так и не доехал до Спаса, деревеньки, где служил его прапрадед Платон Введенский. Ну, предположительно – по епархиальным спискам, или тезка, продолжает он в трубку. А его сын, мой прадед, то есть отец Сергий, получил приход неподалеку под Костромой: в Самети. Почему спрашивается? Зонтиков говорит с одышкой. Нет, говорит он (пауза). Вряд ли чем-то смогу помочь (пауза). Таких погостов и священников было сотни. Хотя (в трубке звякает) – выпускники семинарии часто женились на дочках престарелых священников (пауза). Чтобы получить приход в “приданое”. Может быть, это ваш случай? Нет, встреча невозможна, он плохо себя чувствует. Всего хорошего.

Лучшее, что Саше удалось прочитать о Костроме, написал этот самый краевед Зонтиков. Историю, в особенности Смутного времени, он знал так, словно все эти Романовы-Шуйские-Годуновы были его старые знакомые или родственники. С Зонтиковым Сашу познакомил отец Константин, он был настоятелем Никольской церкви – в Самети, где служил до войны Сашин прадед Сергий Введенский. Историю отца Сергия Саше хотелось восстановить или хотя бы представить, и принять в себя; своими частыми костромскими наездами, неумелыми, вслепую, розысками – он пытался сделать это. Зонтиков выслушивал, молчал в трубку. А потом направлял в архив или к тем, кто может знать что-либо по священнической части. На сухих и ломких от времени страницах удавалось кое-что выяснить. Прадед закончил Ярославскую семинарию, имелась даже точная дата, но как попал в Саметь? Может, действительно, женился на поповской дочке? Он получил приход при Романовых, пережил Гражданскую, коллективизацию и сгинул в тюрьме перед самой войной. В обход запрета справлять требы он кого-то крестил или отпел, и местные донесли на него. В наше время Сашина мать получила справку, что осужденный по статье такой-то Сергей Платонович Введенский умер в ярославской тюрьме от сердечного приступа. Место его захоронения осталось неизвестным, а вот Никольский храм и могила матушки Екатерины (Сашиной, значит, прабабки) – сохранились. И со всем этим прошлым, неожиданно обрушившимся, надо было что-то делать.

Первый приезд в Саметь Саша хорошо помнил, каким холодом и пустотой встретило его заснеженное село с прилепившемся на берегу храмом. И храм, по окна заваленный снегом, и тоскливые крики галок над крестами, и такое же тоскливое, удушающее белой огромностью поле Волги – он чувствовал себя лишним и досадовал из-за этого. Потом, уже из Москвы, Саша списался с настоятелем. Отец Константин откликнулся, пригласил в гости. Завязалась переписка, история обрастала жизнью; механизм, о существовании которого Саша не догадывался, был запущен. На Крещение он снова поехал в Саметь, потом… Да существует ли это “потом”, между прочим – спрашивал Саша? Или таково свойство совершенной формы прошедшего, которая только в языке никак не заканчивается?