Кодекс честного вора - Владимир Колычев

Ромка плотно сжал губы и мотнул головой. Смазливый паренек, весь в отца. И любит его больше, чем мать…

– Ну, и я его не обижу. Хорошо все будет.

Артем отправил Дарину и сына погулять, а сам с хищной улыбкой посмотрел на Сашу:

– Хорошо все будет, если ты правильно все поймешь…

– Я… Я должен отдать деньги?.. – дрожащим голосом спросил Саша.

– Это как ты с Дариной договоришься. Если она скажет вернуть, значит, придется вернуть. Она под моей «крышей», ты должен это понимать.

– Да, я понимаю… И она говорила…

– Вернешь деньги и останешься здесь… Дом на кого записан?

– Ну, там фирма в офшоре, на нее зарегистрировано…

– Дом этот останется за тобой. Живи, пользуйся…

Иногда к Саше будут приезжать люди, которых он должен будет принять и обогреть. Кто-то просто отдохнуть приедет, кому-то надо будет скрыться от правосудия, но Саше сейчас не нужно об этом знать.

Из дома вышла Женя. Светлые волосы, сверкающий взгляд, ослепительная улыбка, короткое белое платье, стройное загорелое тело… Ею можно было залюбоваться. Глядя на нее, Артему и самому захотелось погостить на этом острове без Дарины.

Девушка поставила на стол поднос, сняла с него две чашечки кофе, стаканы с водой, сок. Расклад на две персоны. Чувствовалось, что старается она для гостя. Но Артем поблагодарил ее сухим кивком головы. Боится она его, поэтому и старается, а это не совсем то, что ему нужно.

– А Рома? – спросил Саша.

– Ты идиот? – усмехнулся Артем.

– А Женя?

– А ты ей нужен без денег?

– Э-э, дело не в том…

– Значит, не нужен. А если не нужен, то и ей незачем здесь оставаться. Да, Женя тоже отправится в Москву. Ромка к ней привык, пусть она им и дальше занимается…

– Почему не нужен? – встрепенулся Саша.

– Ты не о том думаешь, придурок, – удивленно посмотрел на него Артем. – Ты думай о том, как свою шкуру сохранить.

Он удивлялся и самому себе. Ему нужно было знать, сколько денег Темкин отстегнул Сергилу. О Сергиле нужно думать, об опасности, которую он представляет. Испугался Сергил, отступился от своих планов, даже слово дал не воевать больше с Есаулом. Только нет ему веры, и Сергил сам это понимает, поэтому и вернулся в Москву тайком, как нашкодивший пес. Сначала в Испанию уехал, а потом назад – тихой сапой. Думал, Артем не узнает… А он узнал и принял меры. «Пасли» Сергила, по его делам пробивали.

Сергил зачистил хвосты, обошел всех своих «данников», снял с каждого разовый куш в обмен на избавление от последующих выплат. Он имел на это право, поэтому Артем не вмешивался. Он ждал, когда Сергил оступится, но старый вор удержал себя на плаву. В «общак» со своей доли выплатил сполна и в Испанию к своим делам вернулся с легким сердцем.

Там у него легальный бизнес, он вкладывал деньги в недвижимость. Скоро Сергил будет жить в тишине и спокойно снимать сливки со своей соломки, которую он подстелил под себя. Когда-нибудь Артем снимет с него «сторожок» и успокоится… Именно тогда Сергил и нанесет удар. У него есть связи в Москве, ему достаточно будет сделать пару звонков, чтобы поднять и обрушить на него новую волну. И не факт, что Артем и в этот раз выживет…

Заканчивать с Сергилом нужно. Именно поэтому Артем так рвался получить компромат на своего врага. Он был почти уверен в том, что Сергил занизил свою долю в сделке с Темкиным, не пять «лимонов» получил вор, а гораздо больше.

– Ты, Саша, самая натуральная «крыса», а «крысы» долго не живут, – сказал Артем. – Ты меня понимаешь?

Под его взглядом Темкин шугливо вжал голову в плечи и прошептал:

– П-понимаю.

– Ты кинул свою жену. Сколько ты поднял с этого?

– Ну, много…

– Меня интересует конкретная цифра.

– Шестьдесят четыре миллиона.

– Сколько взял Сергил?

– Ну-у…

– Не советую тебе врать, Саша, – угрожающе глянул на него Артем. – Ты должен сказать правду. Сначала мне скажешь, потом люди подъедут, спросят… Только правда тебя может спасти, а если соврешь, умирать будешь долго и мучительно, это я тебе обещаю… Сколько?

– Двадцать пять миллионов. Пять наличностью, двадцать на счет…

– Пять наличностью, – кивнул Артем.

Именно с этих денег Сергил и отстегнул в «общак», а с «двадцати» лимонов он выплаты зажал. А это очень большие деньги. Настолько же и большой «косяк». Большой и непростительный…

Холодно в Москве, мороз щиплет за нос и скребет по щекам. Сейчас бы в теплые края, но нельзя. Деньги нужны, а в Испании полный голяк. Сергил вложил в отель все без остатка, даже виллу свою продал, а все равно мало. Ему нужно еще одиннадцать «лямов», чтобы проект заработал в полную силу. Для этого он и вернулся в Москву.

Есаул в отъезде, Дарину свою на выгул куда-то повез. Нет его в Москве, поэтому можно не напрягаться. Нет его в столице, и это хороший знак.

– Сергей Гурамович, вы же взяли с меня пятнадцать лимонов. Мы же договорились, что на этом все.

Тартаков пытался унять свой гнев, ему это плохо удавалось, но сама попытка отняла у него много сил. От напряжения лицо побагровело, а на лбу выступила испарина.

– Да ты не волнуйся, Олег Степанович, ты уже не молодой, и вид у тебя неважный, как бы Кондратий не хватил, – с усмешкой сказал Сергил. – Ты сам подумай, зачем тебе деньги на том свете?.. Деньги тебе здесь нужны… Что для тебя каких-то пять «лимонов»?

– Нет у меня таких денег!

– Ты же банкир, придумай что-нибудь…

– Банкир… У меня же не «ВТБ», и даже не «Альфа»…

– «Автомат-Банк» у тебя, Олег Степанович, – усмехнулся Сергил. – Стиральный автомат, стиральная машинка… Я же знаю, для кого и как ты деньги отмываешь…

– И что? – побледнел Тартаков.

– А если вдруг менты об этом узнают? На раз-два твою лавочку закроют, а тебя самого под статью и на нары…

– Ну, зачем вы так! – закатил глаза банкир. – Это удар ниже пояса! – Я же заплатил вам за «крышу», что вам еще надо?

– Деньги мне нужны, Олег Степанович. Еще пять «лимонов», и никаких больше проблем.

– Пять «лимонов»! – Тартаков, казалось, вот-вот расплачется от жалости к себе.

Сергил кивнул. Он с этим жлобом еще по-божески. Ему одиннадцать «лимонов» нужно, а он всего пять требует. Мог бы с него все снять, чтобы с другими «данниками» не заморачиваться, а он решил не перегибать палку. Жадность ведь не только фраеров губит…

Хороший пар, сухой, колючий, до самых костей пробирает.

– Э-эх-а-а!.. – Слабеющей рукой Митя нащупал ковш с водой и плеснул на каменку.