Милые обманщицы. Невероятные - Сара Шепард

Лифт не работал, и Арии пришлось пешком подниматься на второй этаж по холодной серой бетонной лестнице. Отыскав нужную аудиторию, она с удивлением обнаружила, что там темно и тихо. У окна на дальней стене мерцал чей-то силуэт, и, когда глаза Арии привыкли к полумраку, она увидела, что в зале полно народу.

– Входите, – пригласил ее сиплый женский голос.

Ария на ощупь пробралась к задней стене. Старое здание Холлиса скрипело и стонало. От кого-то неподалеку пахло ментолом и чесноком. Еще от кого-то – табаком. Она услышала чей-то смех.

– Полагаю, теперь все в сборе, – произнес тот же голос. – Меня зовут Сабрина. Добро пожаловать на занятие по бездумному искусству. Вы, очевидно, недоумеваете, почему мы стоим здесь при выключенном свете. Искусство предполагает визуальное восприятие, верно? А знаете что? Вот и нет. Не совсем. Искусство – это и осязание, и обоняние… и, конечно же, чувственное восприятие. Но, главным образом, это – отказ от стереотипного мышления. Все, что вы считали истиной, нужно взять и выбросить в окно. Искусство – это умение объять жизнь во всей ее непредсказуемости, освободиться от сковывающих рамок и начать сначала.

Ария подавила зевок. Неспешный убаюкивающий голос Сабрины вызывал желание свернуться калачиком и закрыть глаза.

– Свет выключен, чтобы мы провели небольшой эксперимент, – объяснила Сабрина. – Каждый из нас формирует в голове образ какого-то человека на основе определенных простых подсказок. Например, это может быть звучание его голоса. Или разновидность музыки, которая ему нравится. Известные вам факты о его прошлом. Но иногда наши суждения ошибочны, а порой – абсолютно неверны.

Несколько лет назад Ария с Эли вместе посещали субботние занятия по искусству. Сейчас Эли сказала бы, что Сабрина – чокнутая баба с гранолой[41] вместо мозгов и волосатыми подмышками. Но Ария считала, что в словах Сабрины есть смысл – особенно в том, что касалось Эли. Прежние представления Арии о ней оказались неверными. Раньше Арии и в голову бы не пришло, что Эли способна завести тайный роман с парнем сестры своей лучшей подруги, хотя это, безусловно, объясняло подозрительно странное поведение Эли незадолго до ее гибели. В те последние месяцы частенько случалось, что Эли куда-то исчезала на выходные. Она говорила, что ей пришлось уехать с родителями из города – наверняка, этой кодовой фразой она засекречивала свидания с Йеном. А как-то раз, прикатив на велосипеде к Эли домой без предупреждения, Ария застала подругу во дворе. Та, сидя на валуне, шепотом говорила кому-то по телефону: «Увидимся в выходные, хорошо? Тогда и обсудим». Когда Ария ее окликнула, Эли, вздрогнув, резко обернулась. «Ты с кем болтаешь?» – как ни в чем не бывало спросила Ария. Эли быстро захлопнула телефон, прищурилась, обдумывая ответ, а потом сказала: «Слушай, та девица, с которой целовался твой отец? Она же как те студентки во «Взбесившихся девчонках»[42] вешается на шею всем парням подряд. Нужно вообще с катушек слететь, чтоб закрутить с собственным преподавателем». Униженная и подавленная, Ария отвернулась. Эли была рядом, когда она увидела, как Байрон целуется с Мередит, и теперь постоянно напоминала ей об этом. Ария села на велосипед и уехала, лишь на полпути к дому сообразив, что Эли так и не ответила на ее вопрос.

– Итак, я предлагаю следующее, – громко сказала Сабрина, выводя Арию из раздумий. – Найдите того или ту, кто стоит рядом с вами, возьмитесь за руки. По ощущениям, которые дарит его или ее рука, попытайтесь представить, как выглядит ваш сосед. Потом мы включим свет, и вы нарисуете портреты друг друга – нарисуете то, что предстало вашему воображению.

Ария стала водить рукой в иссиня-черной темноте. Кто-то схватил ее ладонь, ощупывая косточки запястья, бугорки ладони.

– Какое лицо вы видите, трогая вашего соседа? – спросила Сабрина.

Ария закрыла глаза, пытаясь думать. Рука, которую она держала в своей ладони, была маленькая, прохладная и сухая. В ее воображении стали проступать черты какого-то лица. Сначала – резко очерченные скулы, потом – яркие голубые глаза. Длинные белокурые волосы; розовые губы дугой.

У Арии свело живот. Она думала об Эли.

– Теперь отворачиваемся от своих партнеров, – инструктировала Сабрина. – Достаем альбомы, и я включаю свет. Не смотрите на своих партнеров. Я хочу, чтобы вы нарисовали именно то, что увидели в своем воображении. А потом мы проверим, насколько близки вы оказались к истине.

Яркий свет резал глаза. Дрожащими руками Ария раскрыла альбом. Стала осторожно водить угольным карандашом по бумаге, но, как ни старалась отвлечься, сама того не желая, рисовала лицо Эли. Отступив на шаг, она почувствовала, как в горле образуется огромный комок. На губах Эли играла едва заметная улыбка, в глазах мерцал дьявольский огонек.

– Очень хорошо, – похвалила Сабрина.

Внешне преподавательница абсолютно соответствовала своему голосу – длинные спутанные каштановые волосы, пышная грудь, большой живот, тощие ноги, похожие на птичьи лапки. Она подошла к соседке Арии, сказала полушепотом:

– Прекрасно.

В Арии всколыхнулась досада. Почему ее рисунок не заслужил оценки «прекрасно»? Неужели кто-то рисует лучше, чем она? Исключено.

– Время вышло, – объявила Сабрина. – Поворачиваемся и показываем партнерам свои результаты.

Ария медленно повернулась, с жадностью заглядывая в альбом своей соседки. И нарисованный ею портрет действительно оказался… прекрасен. С Арией он не имел ничего общего, но человеческая индивидуальность в нем была отражена очень точно – сама Ария никогда бы так не сумела. Взгляд Арии заскользил по автору «ее» портрета: облегающий розовый топ от Nanette Lepore[43]; темные растрепанные волосы, разметавшиеся по плечам; безупречно гладкая кремовая кожа. Потом Ария увидела знакомый вздернутый носик. И темные очки от Gucci в поллица. У ног девушки спала собака в синем парусиновом жилете. Ария похолодела.

– Я не вижу, какой ты меня нарисовала, – сказала ее партнерша тихим приятным голосом. В качестве пояснения она показала на свою собаку-поводыря. – Но уверена, что это замечательный портрет.

У Арии отнялся язык. Ее партнершей была Дженна Кавано.

Ханне казалось, что она несколько дней вращалась в космосе, в темноте между звездами, и вот неожиданно вылетела на свет. Она снова сидела на заднем крыльце дома Эли. Снова чувствовала, как на ней трещат по швам футболка фирмы American Apparel и джинсы Seven.