Трудно быть вором - Алексей Макеев

Зябко поеживаясь, он положил ладонь на шею Темирхана. Артерия не пульсировала. Все было кончено. Гусев отступил от машины и безнадежно посмотрел по сторонам. Он почувствовал, что страшно устал. Хотелось прямо сейчас упасть на сиденье и забыться в мертвом сне. Но в машине уже один спал мертвым сном, и с ним срочно нужно было что-то делать.

Превозмогая отвращение, Гусев выволок неподвижное тело на траву, несколько секунд тупо смотрел на него, потом вдруг оживился и быстро обшарил карманы Темирхана. Он нашел довольно толстый бумажник, мобильный телефон и еще кое-какую мелочь. Себе он взял только бумажник. Потом сорвал с заднего сиденья чехол, кое-как завернул в него труп и потащил подальше в заросли. Замаскировав мертвеца в густых кустах, Гусев вернулся и еще раз проверил машину. Вытер кровь, вытащил из машины коробку патронов и ружье. У него был соблазн оставить оружие, но, подумав, Гусев решительно забросил ружье в лес. Туда же отправились и патроны.

Едва Гусев закончил работу, пошел противный мелкий дождь. Он поспешно сел за руль, завел мотор и, сказав под нос: «Ну, с богом!» – поехал. Руководствуясь интуицией, выбрался к просеке и, никого не встретив, благополучно доехал прямо до шоссе. Его вполне могла остановить дорожная инспекция, но Гусев в тот момент почему-то об этом не думал. Может быть, поэтому пронесло, и никто его не задерживал до самого дома.

У Гусева не было гаража, но один сосед, хороший мужик, гараж имел, хотя и пустой. Всю жизнь он собирался купить машину, но обстоятельства все время ему мешали. Так все гаражом и ограничилось. Договориться с ним поставить туда машину не составило труда.

По-хорошему от машины вообще нужно было избавиться, но Гусев просто об этом не подумал. К тому же у него были какие-то смутные соображения, что машина может ему еще пригодиться. Во всяком случае, не она волновала его в первую очередь. Придя домой, посчитав деньги в бумажнике Темирхана и приятно удивившись, Гусев наскоро поел молока с хлебом и отправился искать Уткина. Гусев еле передвигал ноги, но он чувствовал вину перед другом. Да к тому же ему необходимо было выговориться, вылить всю черноту, накопившуюся в душе за этот долгий несчастливый день.

Господин Соболев оказался человеком слова. Никаких заминок на «проходной» не возникло. Вежливые молодые люди из охраны встретили Гурова и без проволочек проводили его по освещенной яркими фонарями аллее в дом.

Хозяин ждал его на пороге. Гуров несколько этому удивился – обычно люди такого полета не были столь гостеприимны. Но, возможно, визит полковника милиции по каким-то причинам всерьез беспокоил бизнесмена, и он не мог оставаться безучастным.

Соболеву было около сорока лет. Крупный, представительный, хорошо одетый, он являл собой воплощение благополучия и уверенности. Однако в его серых глазах Гуров уловил явственный признак беспокойства.

Приветствовал он Гурова уважительным наклоном головы, что, однако, при желании можно было расценить и как высокомерие, и тут же спросил:

– Боюсь показаться невежливым, но, полагаю, вас прежде всего интересует дело? Поэтому не стану изображать радушного хозяина, предлагать вам выпить и все такое прочее – кажется, вы в таких случаях все равно отвечаете, что вы при исполнении и вам ничего нельзя? Хотя и у вас, конечно, тоже могут быть всякие варианты. Но все-таки лучше, если мы сразу перейдем к основной проблеме. Вы как предпочитаете разговаривать – в кабинете или на свежем воздухе? Мы могли бы пройтись по моему поместью. – Он слегка улыбнулся. – Воздух здесь великолепный – лес совсем рядом.

– Не возражаю против прогулки, – ответил Гуров. – Но было бы совсем хорошо, если бы при этом в затылок нам не дышали эти накачанные молодцы. Или хотя бы сократите их до минимума.

Соболев обернулся и сделал знак кому-то из охранников, стоявших полукругом на почтительном расстоянии, но не спускавших глаз с беседующих. После этого молодые люди слегка расслабились и отступили к стене.

– Нам никто не будет мешать, – заверил Соболев и сделал приглашающий жест рукой. – И если у вас больше нет никаких замечаний, прошу!

Они вышли из дома и плечом к плечу двинулись по освещенной фонарями аллее, но не к воротам, а в обратном направлении, в глубь «поместья», как выразился хозяин. В воздухе плавал легкий туман, шелестели деревья.

– Здесь у меня есть даже небольшое поле для гольфа, – неожиданно заметил Соболев. – Эта чепуха все больше входит в моду, знаете ли, хотя я предпочитаю старые, проверенные временем игры – волейбол, футбол, теннис… Но положение, как говорится, обязывает. Однако не буду вас отвлекать. Вы говорили про какое-то убийство?

– Говорил, – кивнул Гуров. – Но в таком чудесном уголке не хочется о грустном. Я с удовольствием послушал бы еще о площадке для гольфа. И не только о ней. Наверное, у вас здесь имеется много интересного? Конюшня, например? С орловскими рысаками! А?

Соболев покосился на него с некоторым удивлением, но ответил спокойно, с легкой улыбкой:

– Нет, к лошадям я отношусь прохладно. Собаки – другое дело. Держу целую псарню. К сожалению, на охоту выбираться удается крайне редко, но собакам время уделяю обязательно. Мне нравятся эти существа, верные, бескорыстные…

– Не то что люди, хотите сказать? – вставил Гуров. – Этот мотив насчет собачьей преданности почему-то особенно популярен среди состоятельных людей. Должно быть, в бизнесе верность и бескорыстие – категории недостижимые. Иного объяснения я не нахожу. Но ведь все от самих людей зависит.

– Не буду с вами спорить, – сказал Соболев. – Вы во многом правы. Но бизнес – действительно особая материя. Жестокая штука. Дело в том, что закон простой: если не победил, значит, проиграл. А вы сами любите собак, господин полковник?

– Скажем так, я ими интересуюсь, – ответил Гуров. – Последние дней десять интересуюсь собаками. Вернее, одной собакой.

– Вот как? Это интересно, – вежливо сказал Соболев. – Наверное, какая-то особенная собака? Собака – свидетель убийства, например.

– А вы угадали, Василий Андреевич, – заметил Гуров. – Эта собака вполне могла быть свидетелем убийства.

– А какая связь между этой собакой и моей скромной персоной? – спросил Соболев. – Или это просто к слову пришлось?

– Связь может быть самая прямая, – сказал Гуров. – Дело в том, что речь идет об убийстве академика Звонарева. Вам ведь известна эта фамилия? Итак, сам он убит, а собака его в тот же день похищена. Афганская борзая. Вам нравится эта порода?

Соболев выслушал Гурова очень внимательно, а потом повернул голову и серьезно спросил:

– И вы в самом деле полагаете, что я – организатор этого преступления? Вы решили поискать эту собаку у меня?

– Насчет организатора, это вы погорячились, – спокойно ответил Гуров. – А вот поискать собаку – такая мысль у меня имеется. Вы не приобретали недавно афганскую борзую, Василий Андреевич?