Письма из Гималаев - Райнхольд Месснер

долины стали похожи на сад в английском стиле. Стада полудиких яков резвятся в этой романтически буйно заросшей долине, формой напоминающей котел. Исхудавшие за зиму лошади набираются сил здесь после суровой зимы. Какие контрасты!

Сейчас я сижу прямо над базовым лагерем, отсюда долина видна целиком: пастбище занимает весь луг, раскинувшись внизу словно стол. В центре его лес. Бури и лавины и здесь оставили свой след – каждое второе дерево сухое и мертвое. По вечерам носильщики приносят по пять-шесть таких стволов, из них получается огромный костер. Наши костры в Альпах ничто по сравнению с этим!

К северу высится Рупальская стена. Отсюда до вершины 4500 метров. Невероятно! Поразительно!

Две огромные морены протянулись по границам пастбища на востоке и западе. На юге над долиной возвышается пик Рупал. Это заманчивая цель для наших так называемых альпинистов-любителей; но они до сих пор так и не достигли вершины! На северо-западе долины установлен наш базовый лагерь, рядом с ним два источника. До них пять минут пешком. В лагере около пятнадцати палаток, если считать вместе с жильем носильщиков, кухней, палаткой-столовой и палаткой руководителя экспедиции. Все аккуратно огорожено, а в самом центре установлен флагшток с немецким и пакистанским флагами. У нас отдельные палатки, где можно (в снег или в дождь) писать, читать, спать, хранить вещи. Мы с Райнхольдом живем вместе в трехместной палатке. Устроились очень удобно. У каждого, разумеется, надувной матрас и спальный мешок, и никто не диктует, как обустраивать наше жилье.

Это была небольшая экскурсия по базовому лагерю, от которого тянутся все наши последующие высотные лагеря. Почему пишу сегодня этот отчет из базового лагеря, хотя письмо из лагеря III все еще не отправлено? Последние десять дней творится черт знает что – речь не о команде, все друг с другом ладят и сработались отлично, нет, проблема с погодой. С 3 июня снежные бури почти круглые сутки. В высотных лагерях ежедневно выпадает огромное количество снега – по метру, а то и больше! Постоянно сходят лавины. Хорошо, что мы с Райнхольдом подбирали место для каждого лагеря, чтобы они были надежно защищены от лавин и камнепадов. Только убедившись в безопасности, устанавливали палатки. Лагерь I разбит под большим выступом скалы, лагерь II – у ледника, заканчивающегося вертикальным острым зубцом высотой около двадцати метров, благодаря которому поток лавинного снега разделяется пополам и сходит по бокам. Лагерь III – наш знаменитый ледниковый купол, которому также не страшны лавины. Лагерь IV пока не обжит (мы поднялись туда 3 июня, после чего пришлось отступить из-за метели).

Стена под свежим снегом чрезвычайно опасна и коварна. При угрозе схода лавины подниматься или тащить грузы нельзя даже в хорошую погоду. За двенадцать дней все высотные лагеря были оставлены, а команда вернулась в базовый лагерь. Из другого письма вы должны знать, что пока шла буря, мы с Райнхольдом провели десять суток в лагере III в ожидании хорошей погоды. Остаться решили еще и потому, что спуск был слишком рискованный.

10 июня было довольно солнечное и безветренное, снег перестал идти, а выпавший – уплотнился, и остальные участники команды, с 5 июня находившиеся в базовом лагере, за этот день снова поднялись наверх. Все обрадовались и приободрились; казалось, дело сдвинулось с мертвой точки. 11 июня мы с Райнхольдом решили подняться выше, чтобы наконец подыскать подходящее место на нижнем краю ледяного поля Меркля и обустроить его под лагерь. Продовольствия, которое мы притащили наверх еще 3 июня, хватило бы на два-три дня, после чего подтянулись бы остальные с пополнением. Однако утро встретило нас снежной крупой, а вершину Нанга окружило черное облако. Пришлось заползать в палатку. В восемь утра опять начался ад. Тут мы уже рассердились, и было из-за чего: во-первых, скоро две недели, как мы торчим в лагере III на 6000 метрах, во-вторых, нестерпимо хотелось двигаться. Поэтому решили, что 12, в крайнем случае 13 июня, если погода не станет хотя бы чуточку лучше, будем спускаться. Благодаря хорошей акклиматизации нам удалось добраться до базового лагеря к вечеру 13 июня всего за несколько часов.

Прогноз погоды, поступивший из Пешавара, был неутешительным, поэтому 14 июня оставшиеся члены команды (девять человек) снова ушли из высотных лагерей (запасы продовольствия также подходили к концу из-за того, что носильщики не могли транспортировать грузы с 3 июня). Сегодня, 15 июня, все мы (восемнадцать «сагибов», пятнадцать носильщиков и двадцатипятилетний офицер связи) собрались в базовом лагере. Туман окутал весь склон вплоть до пастбища, моросит дождь. Наверху, на Рупальской стене, грохочут лавины. Только представьте, какое подавленное у всех было настроение, хотя по некоторым и не скажешь. Надежды взойти на вершину из-за этой треклятой погоды оставалось все меньше, и кое-кто уже склонялся к тому, что продолжать попытки бессмысленно.

Но остальные ни за что не желают сдаваться, убеждая себя, что остаться дешевле, чем организовывать новое восхождение. В крайнем случае мы планируем пробыть тут до 15 июля, потому что по опыту знаем, что с приходом муссонов бывают окна хорошей погоды! Но вот с продовольствием будет туго. Уже сейчас обсуждаем рационирование продуктов. Сегодня, к примеру, купили молодого яка (за 200 рупий, это примерно 156 дойчмарок), его мясо будем есть последующие дни плохой погоды. Также хотим купить у крестьян яйца, муку, картофель и рис и питаться здесь, в базовом лагере, «по-рупальски», отложив ценные привезенные продукты для высотных лагерей. Это позволит избежать нехватки еды. Овощных консервов у нас в избытке, также здесь в больших количествах растет ревень. Как раз сейчас наши носильщики вместе с парочкой местных крестьян занимаются поимкой молодого быка, которого мы в ближайшие дни будем жарить на вертеле. Они гоняются за ним, словно мы в каменном веке!

Все здоровы, за исключением самого младшего из нашей команды, Петера Фоглера, который тяжело заболел и, превозмогая боль, насилу добрался до базового лагеря. У него диагностировали плеврит. Мы с Райнхольдом чувствуем себя хорошо, хотя потеряли в весе, а может, как раз благодаря этому? У нас снова облезают носы.

Раз в четыре-пять дней приходит посыльный, проворный невысокий крестьянин из Таришинга, и приносит почту и куриные яйца. Верхом или на джипе через день он отправляется в обратный путь в Гилгит – дорогу туда, по-видимому, уже привели в порядок. Когда ехали сюда, она была повреждена, поэтому пришлось идти пешком. Так что завтра этот крестьянин снова отправится в Гилгит вместе с двадцатью нашими письмами, большинство из которых написали, пережидая бурю в лагере III, и прочей корреспонденцией.

Тем временем у вас закончился учебный год, и нам интересно, где вы будете, когда мы вернемся домой. Получили ли Хельмут, Эрик