Матрица Теплухина. До и после первого миллиона - Павел Теплухин

Третье – произошла многократная девальвация национальной валюты. От состояния, когда в 1998 году прилавки магазинов были забиты иностранными товарами, ибо они были дешевле отечественных товаров, мы перешли к следующей стадии, когда весь импорт стал очень дорогим и основной массе населения стал по карману только отечественный товар. Это привело к существенному изменению торгового баланса. Импорт резко упал, национальное производство стало наполнять освободившиеся товарные ниши. Мы увидели возвращение наших производителей.

Все это пришло после 1998 года, после пятикратной девальвации национальной валюты. Наши предприниматели, сжав зубы, несмотря на колоссальные потери, нашли силы сплотиться, нашли источники финансирования и смогли воплотить актуальные бизнес-идеи, многие из которых успешно работают и поныне не только на российском, но и на внешних рынках. Это – результат девальвации.

Четвертое место – дефолт. Российское правительство отложило расплату по своим долгам (40 млрд долларов) на различные сроки. Это дало возможность сконцентрировать средства, которые в противном случае пошли бы на оплату этих долгов. Данные средства были направлены на другие нужды, в том числе – на реинвестирование. Эти деньги не были забраны из экономики через новые государственные заимствования, а оставлены в ней.

Дальше будет еще тяжелей

Помимо всех этих экономических факторов, я бы отметил еще один. Мне кажется, что мы, россияне, наконец излечились от того, что называется «постимперским синдромом». Первые пять-шесть лет после развала СССР очень многие наши соотечественники были реально больны. Они потеряли империю. Была могучая сверхдержава, которую любили и уважали во всем мире и уж тем более – в странах соцлагеря, а еще больше – в «ближнем зарубежье». И все это было потеряно. Сначала потерян статус сверхдержавы (при Горбачеве, когда стали брать в долг), потом был потерян соцлагерь, а следом и Союз… Синдромы будут преследовать нас долгие годы.

В конце девяностых годов минувшего века в активную фазу вступили люди, чуждые постимперским амбициям, которые попросту никогда этим делом не болели или уже оправились от этой заразы. Рецидивы есть и будут, но с каждым годом их будет все меньше, и будут они менее интенсивными.

Эта болезнь отнимала огромное количество ресурсов. Просто люди тратили очень много времени на то, что говорили о том, как раньше было хорошо и как плохо сейчас…

Вместо того чтобы заниматься строительством светлого будущего, мы занимались копанием в старом белье. Но вроде бы с этими тенденциями мы постепенно прощаемся. Последние опросы, которые провел «Левада-Центр» (www.levada.ru), показывают, что россияне ни с кем не хотят объединяться, не хотят нового СССР. Быть может, это первый документально подтвержденный факт того, что мы пережили массовую эпидемию «постимперского синдрома»…

События последних восьми лет не стыдно назвать «экономическим чудом». Но надо понимать, что у этого чуда есть причины: чтобы пойти в рост, экономика должна была резко (более чем на 50 %) упасть. Производственные мощности освободились, и на их базе начался новый подъем. Но вот мы уже практически достигли «потолка», и России сейчас как никогда нужны масштабные инвестиции в обновление основных фондов, в глубокую реконструкцию производственных мощностей. Капитальные инвестиции, действительно, необходимы, и сейчас о них проще говорить, чем пять лет назад. Рост, связанный с падением, закончился два года назад. Дальше будет еще тяжелее!

Мы подошли к пределу.

Собственник для России

Последние 30–40 лет развития экономики показывают, что частный собственник эффективнее государственного. Есть теория, что в период тяжелых катаклизмов очень важно государственное участие в экономике, чему пример Британия времен Второй мировой войны.

Россия пребывает в раздумье: куда дальше? Назад – в госсобственность или вперед – в частные руки…

Аналитики и консультанты, изучающие опыт последних пятнадцати лет новейшей истории России, делают порой очень противоречивые выводы. Одни говорят: «За отчетный период частный собственник своей эффективности не продемонстрировал…» Есть и контраргументы.

Мне думается, не было еще возможности сравнить эффективность той или иной модели. Аргументы найдутся в пользу любой теории. Государство и население на перепутье.

Население пока не готово к большему участию частной собственности в экономике, парламент не настаивает на этом, правительство не торопится. Процесс идет естественно, но в этот процесс периодически вмешивается государство (в зависимости от своих интересов).

Людям пока ничего не надо…

Индивидуализм как признак здоровья

Здорового индивидуализма нет. Люди должны быть готовы к испытаниям, люди должны быть более ответственными перед своей семьей, перед самими собой. Если с тобой что случится, как будет жить твоя семья? Ни у бедных, ни у богатых такой мысли даже не возникает. Система соцобеспечения очень сильно расхолаживает. И хотя она уничтожена, мало кто это осознает.

Все зависит от будущего поколения.

О коррупции

Российская коррупция стала притчей во языцех. Мне коррупция представляется довольно традиционным явлением, неотъемлемой частью нашего менталитета. Бороться с коррупцией, конечно, необходимо, но вот побороть ее репрессивными методами едва ли получится…

Коррумпированность бывает разной.

Существуют взятки, которые некий чиновник получает за совершение незаконных действий. Здесь все предельно ясно – это «чистый» криминал.

Есть взятки, которые чиновник берет для того, чтобы выполнить действия, входящие в круг его профессиональных обязанностей. Не дашь такому денег – и он ничего не сделает, хотя и обязан. В этом случае взятка – это своеобразное дополнительное вознаграждение за услуги.

Криминальные взятки распространены у нас гораздо меньше взяток «за услуги». Причина коррумпированности чиновников, на мой взгляд, – это следствие неразвитости общественных институтов.

Когда в России будут созданы нормальные лоббистские институты, когда будут созданы соответствующие благотворительные фонды и партийные кассы, работающие в рамках законодательства, только тогда появится реальный противовес коррупции. В этом случае «потенциальная» взятка конкретному чиновнику поступит, например, в кассу политической партии, которая назначает чиновника на его пост. Ответственность за работу чиновника, соответственно, в такой ситуации ложится на партийную верхушку, отвечающую за эффективную работу своего «ставленника». В этом случае процесс станет как бы более цивилизованным, как бы более квалифицированным. Деньги, которые чиновник мог бы положить в свой карман, начнут работать на общее благо.

Сегодняшнюю ситуацию можно охарактеризовать как раннюю стадию развития внутриобщественных отношений. Со временем это должно измениться.