Матрица Теплухина. До и после первого миллиона - Павел Теплухин

Один из злободневных примеров – кризис в США. Народ в США попросту расслабился. С 1930 года в истории США не было ни одного года, когда бы цены на недвижимость падали. Это привело к тому, что банки легко давали кредиты на строительство, так как все знали – завтра недвижимость будет стоить дороже, чем сегодня.

Эта уверенность так крепко засела в головы американцев за 77 лет, что они не удосужились подумать о том, что при ежегодном росте строительства само-то население страны не растет, следовательно, спрос на недвижимость не увеличивается, а предложение растет. В этом случае цена должна не расти, а падать, но этот постулат американцы позабыли. Падение цен на недвижимость было неизбежным, оно и случилось.

Многолетний рост цен на недвижимость привел к тому, что банки посчитали выдачу ипотечных кредитов совершенно нерискованной операцией. Эти кредиты предоставлялись людям, которым никогда и ни в одной стране мира такой кредит никто бы не дал.

Это люди так называемой «низкокачественной» категории (subprime loans) – безработные или люди с невысокими доходами. Например, кому-то из них приглянулся дом стоимостью в один миллион долларов. Только миллиона долларов на такую покупку у них, разумеется, нет, а есть, скажем, тридцать тысяч. Банк с удовольствием давал долгосрочный кредит на оставшуюся сумму под 5–6 % годовых. Дальше ситуация развивалась так: цена немного упала, и люди получили возможность приобрести дом, стоивший раньше миллион, скажем, за 900 тысяч. Клиенты начали отказываться от первоначальных кредитов, теряли первоначальный взнос, отдавали свой бывший дом банку и тут же оформляли кредит на меньшую сумму, необходимую для приобретения такого же, но уже подешевевшего дома. Банки, продавая «отказную» недвижимость по более низким ценам, понесли ощутимые потери и стали повышать процентные ставки по кредитам.

Такой заемщик, заселившись в новый дом, четко знает, сколько он должен платить банку каждый месяц. И тут процентная ставка повышается, и сумма ежемесячной выплаты по кредиту увеличивается. Должник не имеет возможности платить повышенный взнос, и банк забирает у него дом и выставляет его на продажу. Цена на недвижимость снова идет в минус.

Тем временем все эти «ненадежные» кредиты банк пакует в корзины, а потом на них же выпускает новые ценные бумаги, которые успешно продает на фондовых рынках по всему миру.

Рейтинговое агентство, оценивая деятельность банка, выставляет ему высокий рейтинг, который является, по сути, визитной карточкой банка на мировом рынке. И вот, сидит какой-нибудь европейский банкир и, увидев рейтинг банка, решает купить эти ценные бумаги, даже не удосужившись заглянуть в их «содержимое»… Рейтинговое агентство рекомендует, значит, надо брать…

А тем временем должники возвращают банку дома, которые стали намного дешевле первоначальной стоимости. Корзины лопаются, и доверчивый европейский банкир прогорает.

Так и хочется спросить: «Господин банкир, а ты чего домашнее задание-то не выполнил? Ты изучил баланс банка? Ты изучил структуру кредитов? Ты поверил рейтинговым аналитикам? Ну так ведь они тоже люди и могут ошибаться… Чего теперь ныть и кого теперь клясть, уважаемый? Себя кляни, олух…»

В результате этого кризиса кто-то потерял деньги. Банк отделался малой кровью, потеряв сравнительно немного. А конечного инвестора – этого самого олуха, который не удосужился проверить качество обеспечения ценных бумаг банка, разумеется, «раздели»…

Такие кризисы очень важны – они очищают систему. Кризис продемонстрировал, что люди расслабились, особенно те, что занимаются облигациями. Они не делали работу, которую непременно должны были делать, и результат не замедлил сказаться. Они думали, что инструменты с фиксированной доходностью менее рискованны, чем акции…

Кто вообще такое придумал?

Еще о дефолте 1998 года

Дефолт, это как вскрытие нарыва – сначала очень больно, потом становится лучше. С дефолтом мы потеряли иностранных инвесторов, они до сих пор не могут нас за это простить, неохотно рассматривая Россию как страну, в экономику которой можно инвестировать. И только сейчас, почти десять лет спустя, появляются первые ласточки с Запада. Если бы государство тогда расплатилось по долгам ГКО, сейчас мы жили бы в другой стране. Совершенно точно, что иностранных инвесторов на нашем рынке было бы несравненно больше. Как в Китае…

У российской экономики была бы совсем иная конфигурация. Тем не менее я считаю, что дефолт сослужил хорошую службу экономике страны.

Прожорливые американцы

Население США каждый день съедает на два миллиарда долларов больше, чем производит. «Съедает» – в широком понимании этого слова – в виде автомобилей, телевизоров, стройматериалов и т. д., а не только гамбургеров… От этого торговый баланс государства, разумеется, становится отрицательным, а также случаются и другие экономические неприятности. Курс доллара от этого падает.

Иностранцы дают США деньги в кредит, приобретая казначейские облигации или долларовые купюры. Эти кредиты американцы используют для покупки товаров у тех же иностранцев. Получается, что за свои товары иностранцы получают, по сути, «фантики» – американские доллары.

Предположим, что эта замкнутая цепочка «кредит—доллары—товар—кредит» порвалась. Кредитор вдруг прозревает и говорит: «Американцы, всё! Хватит, живите по средствам!»

Предположим, американцы прислушаются к голосу разума и решат сократить потребление, совесть у них проснется. Так вот: у них – совесть, а во всем мире – рецессия. Американцы – они не просто потребляют, они потребляют 25 % глобального производства!

Стоит американцам сократить потребление, и иностранным производителям попросту некуда будет девать свою продукцию. Объем производства упадет.

На американское переедание работает весь мир, поэтому иностранные кредиторы продолжают твердить: «Кушайте, кушайте, дорогие американцы! Кушайте и давайте нам свои доллары. Мы потом придумаем, что с ними сделать…»

И предела отрицательному сальдо торгового баланса США пока не видно. Он может случиться только в том случае, если на планете появится еще один «едок» с сопоставимыми аппетитами. А пока американцы чувствуют себя очень хорошо, и мир смотрит на них как на людей, которым можно спихивать огромное количество всякого разного добра…

Для тех, кто не хочет брать доллары, американцы предлагают активы. И они пользуются спросом. Японцы, например, построили на территории США завод по производству автомобилей TOYOTA, которые продают тем же американцам. Американцы покупают «японские» автомобили, в которых японской остается только маржа, в конце концов уходящая в Страну восходящего солнца.