Артур Рэйш. Когда темные боги шутят - Александра Лисина

— Кто еще из наших мог там быть? — отрывисто спросил я, всерьез задумавшись над предложением собеседника. — Кто мог там присутствовать из числа городской стражи? Или из Управления? Кто может хоть что-то вспомнить?

— Разве что мастер Нииро… если он еще жив, конечно…

Я нахмурился.

— Тот мастер Смерти, что работал тут до меня?

— Да. Из стариков уже никого не найти. Кто-то уехал. Большинство вообще отправилось к своим богам. Но Нииро долго у нас проработал, пока совсем не состарился. И уволился года за четыре до твоего появления. Помнить те события должен гораздо лучше, чем я, — он тогда был в расцвете сил. Может даже, сам выезжал в Триголь — там, говорят, для мастеров Смерти было много работы. Так что, если ты прав…

Я поднялся, с грохотом отодвинув стул.

— Я должен его найти.

— Я дам тебе адрес, — тихо сказал Готж и, рванув душивший его воротник, полез в ящик стола.

* * *

Мастер Нииро выбрал сомнительное место для проживания — его дом стоял почти на границе припортового района, имеющего весьма дурную славу. В ночное время приличные горожане старались туда не соваться, а в днев ное… в доках и возле них всегда была такая суета, что пожилому магу вряд ли могло понравиться такое соседство.

И тем не менее он все-таки здесь жил. В ветхом, покосившемся от времени строении, которое и домом-то назвать было нельзя. И это, надо сказать, довольно странно — после увольнения бургомистр назначил старику немалень кое содержание, как и всем, кто отслужил на благо города более десяти лет. Однако маг своей привилегией, судя по всему, воспользоваться не захотел. И предпочел доживать старость в грязной развалюхе на окраине города, нежели перебраться поближе к центру.

Когда я вышел из кэба, то сразу заметил стоящую неподалеку штатную бричку. Сперва удивился: что тут понадобилось Йену?! Потом чуть было не решил, что начальник сошел с ума, раз бросил лошадь в таком районе без присмотра. Однако вовремя подметил охранительный амулет на флегматично обмахивающейся хвостом животине и успокоился.

Расплатившись с кэбменом, я без колебаний направился к тому самому дому, возле которого стояла бричка. О моих подозрениях Йен знать не мог, так что скорее всего отправился к старику за советом. Ну и выяснить заодно, не проходил ли когда пожилой мастер Смерти посвящения кому-то из темных богов. От подобных расспросов, я думаю, мастер Нииро будет не в восторге, но мысль тем не менее здравая — кроме меня, это был единственный человек в городе, на кого можно было бы плохо подумать.

Впрочем, разговор у них, похоже, не заладился: как только я подошел к давно не крашенной двери, она с оглушительным треском распахнулась, и оттуда буквально вылетел обозленный до предела Норриди. Его щеки горели неестественным румянцем, в глазах сверкали молнии, короткие волосы стояли дыбом, а на лице застыло такое неописуемое выражение, что я предпочел отступить в сторону и воздержаться от расспросов.

— ТЫ что здесь делаешь?! — рявкнул он, едва на меня не налетев.

Я пожал плечами.

— Поговорить хотел. Но похоже, старик сегодня не принимает?

— Да пошел он… к Фолу! — в сердцах сплюнул Йен, однако быстро взял себя в руки и уже спокойнее заметил: — Он отказался со мной говорить. И заявил, что, кроме коллег-магов, никого не желает видеть. Так что иди ты. Может, хоть чего-то от него добьешься?

Ну вот. Я говорил, что Йен отходчивый. Уже и разговаривать нормально начал…

— Я в Управление, — неохотно бросил он, посторонившись и пропуская меня внутрь. — Маг наверху. Вторая дверь налево. И да… не спрашивай его о посвящении — он почему то неадекватно реагирует на стандартные вопросы.

Я кивнул, мельком взглянул на захламленный и пыльный до невозможности коридор и, поднявшись по хрупкой лестнице на второй этаж, без стука вошел в указанную Йеном дверь.

— Мастер Нииро?

— Садись, — скрипучим голосом велел сидящий в кресле древний старик. — Я о тебе слышал. И, честно говоря, ждал в гости уже давно.

Я вопросительно приподнял брови, оглядев полупустую комнату, в которой, кроме кровати со сбившимися простынями, разваливающегося кресла, опасно покосившегося стола и трухлявого комода с прислоненным к нему относительно новым стулом, ничего не было. Здесь было пусто, пыльно и как-то… тревожно.

На мгновение призвав в себя Тьму… из всех мастеров Смерти полностью я доверял только себе… и убедившись, что неприятных сюрпризов нет, я занял предложенное место и с любопытством взглянул на старика.

Признаться, я видел много некрасивых и даже безобразных людей. И до сегодняшнего дня первое место в моем списке самых уродливых типов занимали неразговорчивые помощники мастера Этора, которых он регулярно поднимал из болота, чтобы мне было нескучно учиться. Но внимательно изучающий меня Уоран Нииро, пожалуй, переплюнул даже их. Потому что, глядя на него, я мог бы с уверенностью сказать, почему этот человек согласился стать мастером Смерти.

Когда-то, наверное, ему не повезло обжечь себе лицо — вся правая его половина была изуродована до неузнаваемости. Пустая глазница, которую маг даже не подумал прикрыть повязкой, зияла бездонной чернотой. Второй глаз с белесоватой радужкой был частично затянут мутной пленкой и, кажется, плохо видел. Давно не стриженные седые космы спускались по плечам клочьями белой паутины, а на искривленных губах гуляла такая саркастическая усмешка, что, увидь я ее где-нибудь в подворотне, предпочел бы тихо удавить ее обладателя, чтобы не получить нож в спину.

— Ты — Рэйш, — уверенно сказал старик, вдоволь на меня налюбовавшись. — Этор Рэйш был твоим отцом?

— Учителем, — спокойно ответил я, изучая его лежащие поверх длинного пледа, укрывающего мага с пояса, морщинистые руки с безобразными ногтями.

— Но ты носишь его имя, — сдвинулась единственная бровь Нииро.

— Да. Он оказал мне эту честь.

— И отдал тебе свой перстень?

— Он посчитал, что мое обучение завершено.

— Да, — задумчиво откликнулся маг, покосившись на мои перчатки. — Я чувствую твою силу — Тьма тебя любит, раз пускает так глубоко… говорят, ты не только заклинатель,[18] но еще и ищейка? Редкое сочетание. Но я все равно не думал, что Рэйш когда-нибудь снова возьмет ученика.

— Он считал меня способным, — бесстрастно сообщил я, решив пока не торопить события.