Купите бублики - Елена Стяжкина

— Нарывается, — поправила Настя.

— Так что же плохо?! Пусть останется там. Это соответствует желаниям всех.

— А если он и вправду станет террористом?

— Настя, — закричал Андрей, — что ты мелешь? Каким террористом? Что ты ему скажешь, когда приедешь? — вдруг спросил он спокойно.

— Чтобы он не возвращался. Что его ищут. Что мы женимся. — Настя закурила еще одну сигарету.

— Хорошо. — Андрей улыбнулся.

Из поля зрения выпали ждущие родственники. Никого не надо травить. Пусть возвращается. В крайнем случае — не жили богато, нечего и начинать. Чего так разволновался? Откуда кровожадность? Просто разведутся с Настей. Убивать-то зачем? Господи! Дожился. Руки противно тряслись. Като. Так просто пришло понимание — Като. Руки в Марковой крови. Это невозможно. Нет. Нельзя.

— Езжай, Настя. Ты права. Скажи ему что хочешь. Пусть сидит там. Скажи, что он продан. Что каждому из нас продан, ты слышишь меня, Настя?

Андрея колотило. Еще немного — и начнут стучать зубы. Доигрались в идиотов. Срочно звонить Като. Еще этого не хватало. Степень отчаяния, помноженная на деньги. Мама родная, как говорила жена, что делать-то? Не балуйся, Като. Нельзя.

Андрей нервно крутил диск.

— Да, — раздался наконец ее голос.

— Не смей этого делать. Не смей!

— Ладно, — было понятно, что Като улыбается. — Привет Юшковой. Спокойной ночи. — Она повесила трубку.

Андрей беспомощно оглянулся. Настя начала торопливо расстегивать халат. Миллиард пуговиц взорвался в голове у Андрея. Он грубо повалил ее на диван. Он хватал губами воздух и глухо рычал. Он трахал этого сраного Марка, чокнутого Игоря, дуру Катю. Но больше всех Марка. Пусть он сдохнет совсем. Горький привкус Катоиных губ перемешивался с привкусом крови. Пусть сдохнет. Дожили. Доигрались. Господа, а кому полстакана аминазинчику? Занавес.

— Извини меня, Настя. Наверное, тебе стоит поехать, — Андрей погладил ее по коленке.

— Все нормально, — сказала она, — я же теперь твоя девочка.

Настя ехала в «фиате» и сладко пережевывала прожитую ночь. «Я — твоя девочка». Наконец-то. Ночью ее рука мягко касалась щетины на Андреевой щеке. А еще у Андрея были бритые подмышки, мягкие и синие, как курочки в пакетах. И вел он себя просто, как зверь. Как Марк. Настя зажмурилась. Зеленый свет можно переждать и с закрытыми глазами. А вообще на светофоры надо поставить звук. Настя бы с удовольствием трогалась под «Еду я на Родину». Это было бы очень здорово. Жаль только, что и пешеходы бы трогались под «Родину». И наверное, были бы не согласны. Чаще всего Настя была довольна, потому что у нее, как ни у кого, все получалось. Это был ее главный секрет: чтобы мечты сбывались, они должны быть простыми.

Настя посмотрела на «билашку» и удивилась: «А говорят — преступность. Машина простояла под окном всю ночь. Ночь, ох. Телефон на месте, магнитофон на месте. Или я не тот объект?» Она набрала номер клиники и попросила Андрея.

— Да, — рявкнул он минут через семь. Настя уже почти подъезжала к дому.

— Ты меня любишь? — нежно спросила она. Это было главным. Самым главным. Любовь — это обязательно.

— Да, — сухо ответил он.

В принципе Настя разбиралась в интонациях. Но слушала слова. Зачем человек говорит «да», если можно сказать «нет»? Интонации здесь ни при чем. Они нужны только для вранья. Настя радостно улыбнулась.

— Ты просто занят, — догадалась она.

— Да, — услышала в ответ.

«Да» — это здорово, потому что правильно. И она — да, и он — да. Ура. Наконец-то. Еще у Андрея был плохо завязанный пупок. И у Насти был такой же. Их пупки смешно выпирали и были похожи на маленькие дульки. Настя была рада. Когда Андрей спал, она на него смотрела. А он не чувствовал. Это была их первая ночь. Будут другие. Теперь будут. И его непрямой нос будет также утыкаться в подушку. Только наволочка на подушке будет шелковой. Он будет подтягивать колени к подбородку, а Настя обнимать его за спину. А утром они будут пить кофе. Надо купить Андрею кофе. И найти место для собак. Или пусть собаки поживут отдельно?

Настя оставила машину у подъезда и влетела в свою квартиру. Приходящая домработница с суровым видом варила кашу. Гастрит подбежал к Насте и уткнулся носом в колени. Замер. Шер выглянул из комнаты, зевнул и вернулся на диван. Он был в доме главный и потому обижался. Клара Сергеевна не заменяла ему Настю. Гастрит не шевелился, и по подолу расползлось маленькое мокрое пятно.

— Пусти, дурачок, — Настя толкнула пуделя и прошла на кухню. — Не едят? — виновато спросила она у Клары Сергеевны.

— Знаешь же, что не едят. Чего спрашиваешь? — Клара Сергеевна была с Настей на «ты». Игорь Львович платил ей больше, чем Настя проедала. Но Клара Сергеевна все равно была недовольна.

— Давайте я сама, — Настя выключила кашу, бросила в микроволновку пару котлет.

И через десять минут Шер, как бы делая одолжение, посмотрел на нее. В глазах боксера светилась мысль о добавке. Настя вылила в миску Кларину кашу. Собаки дружно фыркнули и, поглядывая друг на друга подозрительно, доели.

— Шер, давай теперь помиримся, — попросила Настя.

Боксер остановился в дверях кухни, подумал, подошел к ней и уткнулся носом в колени. Недовольно тявкнул. От платья шел знакомый запах Гастрита. Предатель опередил его. Но Шер все-таки главнее. Его она попросила сама. Шер тяжело вздохнул и лизнул коленку.

— Гулять, — сообщила Настя.

Гастрит принес поводок. Не свой, конечно, шеровский. Пудель — собака безопасная, декоративная. Зачем его унижать поводком. Это только с боксерами на улице надо держать ухо востро. А с нами, с пуделями… Гастрит не успел додумать эту приятную для себя мысль. Шер мягко обхватил зубами его тонкую шею, и Гастрит счел за лучшее выпустить изо рта чужую веревку.

— Не ссорьтесь, — мягко сказала Настя и открыла дверь.

Собаки пулей вылетели из квартиры. Потом опомнились, чинно спустились по лестнице и встали у выхода из подъезда в ожидании хозяйки.

— Постой, Настя, — сказала Клара Сергеевна, — ты где это ночевала? Это во-первых, а во-вторых, я могу быть свободна?

— Я была у друзей, — отчиталась Настя.

— А должна была жить на даче, — заявила Клара.

— Вы хотели кого-то привести ко мне?

С другим кем Клара бы вспыхнула и обиделась, но не с Настей — она знала за девочкой привычку не вкладывать во фразы по пятнадцать смыслов зараз. С Настей было удобно. Клара Сергеевна иногда пользовалась преимуществами временного владения свободной квартирой. А кто без греха? Хуже было с Игорем, требовавшим отчета.

— Ты бы дедушке позвонила. Он волнуется.

— Не теперь, не теперь, — пропела Настя, — может быть, позже. Потом. И сегодня я тоже буду у… друзей. Так что располагайтесь. — Настя поцеловала Клару Сергеевну в щеку и унеслась к собакам.