Купите бублики - Елена Стяжкина

— Ты — убийца, — всхлипнула она за завтраком.

— Что?!! — Марк дернулся и вскочил со стула. На пол полетели чашка и сахарница. Красиво и празднично заблестел ковер. Марк дернул Настю за руку и потянул на себя.

— Я не в том смысле, ты убийца не потому, а…

— Дура, дура ты, Настя! — крикнул Марк и обидно ударил по щеке.

Настя охнула и в отчаянии опустилась на пол.

— Смотри не умри, — сказал Марк и ушел. Ушел из дома. Как всегда. Ушел и переместил мечту в Андрея. В жизни которого был смысл. Самый большой смысл. Андрей мог бы спасти бабушку Софу. Настя верила в это свято.

«Если он не может любить, его нужно купить». Совет, валявшийся на антресолях, пригодился. Настя снова стала глупой, доброй и честной. Как бы проснулась. Андрею предстояло принять ее такой, какая она есть. Они просто обменяются мечтами — и все свершится.

Свершилось.

Шер лежал неподвижно и смотрел в небо. Он думал о Марке. В Предательство не верил, подчиняться Насте не хотелось. Шер вздохнул, встал на лапы и подошел к хозяйке. Настя пристально посмотрела на него и спросила:

— Может, если так все хорошо складывается, поехать и признаться Марку?

Собака молчала. Говорить Шера не научили. Беда просто.

— Нет, нельзя. Андрей не поймет, не простит. Невозможно. Знаешь, Шер, я уговорю его остаться там, а деньги отдам тоже ему. Это будет правильно. Чтобы он не слишком пострадал. Я же добрая. Просто так получилось. Поехали в агентство! Только вот если Като решится… Но ведь это их отношения, правда? А мы — будем жить, будем помнить, — Насте хотелось плакать. Но счастья оказалось больше, чем слез.

Шер смотрел на Настю с презрением. Но кого волнуют собачьи взгляды? На каждого Шера найдется свой Гастрит. В конечном итоге все взаимозаменяемы. Все.

— По машинам! — крикнула Настя. Гастрит быстро занял переднее сиденье.

Шер заковылял к подъезду.

— Шер, ко мне, — позвала Настя.

Боксер остановился, повел ухом, задней правой почесал живот и улегся у двери.

— Ладно, — Настя вздохнула, — я заведу тебя домой.

Она подошла к собаке и погладила по голове. Шер рассерженно зарычал. Потом немного подумал и цапнул Настю за руку.

— Ты что это? С ума сошел? Домой, я сказала, домой, — Настя попыталась взять собаку на руки. Но Шер вырвался, отскочил и залаял. Это был ультиматум. С неведомыми условиями. — Хочешь жить во дворе? Я куплю тебе будку. А сейчас — домой.

Шер лег, вздохнул, положил голову на лапы и закрыл глаза. Земля вибрировала и пахла. Но это были чужие шаги, чужие птицы, чужие машины и чужие запахи. С этой минуты Шер ждал Марка.

Настя села в машину. Гастрит понимающе посмотрел на нее: «Дворняжка — она и есть дворняжка». Звякнул мобильный.

— Настя, — донесся голос Игоря Львовича, — ты где?

— В машине. Проедусь в агентство.

— Не спеши. Вопрос с Марком, кажется, улажен. Я еще перезвоню.

«Улажен так улажен», — вяло подумала Настя. Она повернула ключ. Машина ласково и мягко загудела. Нужно купить Андрею кофе.

Марка нет. Жара африканская. Эмираты — это в Африке? Вот. Завези дуру и брось. И знать никто не будет. Я похожа на детей капитана Гранта или просто на пятнадцатилетнего капитана. Плыли, плыли и приплыли. От нечего делать я иду на завтрак. Хочу свинятины до боли в желудке. Все напоминает о холестерине. Я трогаю официанта за руку и вежливо произношу:

— Пиг?

Я запомнила слово в знак протеста. Марк смеялся. Теперь — тишина. Официант отскакивает от меня, как от зачумленной. Значит, свинья для них — это как наркотик. Здорово, но опасно.

Лаура приветливо машет мне рукой:

— Ты куда вчера делась? Мы с Марком так посидели хорошо. Попели. Нас еле выставили. Хамы. На море поедешь?

— Жарко, — отвечаю я, — жарко. И без Марка…

Я ощущаю себя поэтом.

— А где он? — наконец встрепенулась Лаура.

— Не знаю. Дома не ночевал. По проституткам пошел. Тут с этим как?

— Как везде, — пожимает плечами она. Сегодня Лаура в голубом. А что — самый слонячий цвет. Мне нравится. Официант что-то гневно булькает администратору, показывает на меня пальцем.

Я — принц Унылио. Тихо поднимаюсь в номер и открываю конверт Игоря Львовича. За что же Бог меня лишил любопытства? В конверте — шестьсот долларов и номер телефона. Почему шестьсот? Не круглое у Игоря Львовича мироощущение. Но за такие деньги можно и позвонить. Хотя я позвонила бы и так. Возвращаться мне ведь тоже самолетом. Сделка есть сделка. Лаура сказала, что звонить из номера дорого. Я выхожу из отеля. Жара. Раньше я просто не знала, что такое жара. Хватит ли у арабов нефти, чтобы натянуть над страной потолок и поставить кондиционер? Зачем им солнце? Они ведь, кажется, ничего не выращивают. В тени лучше сохраняется нефть и я. Телекарта стоит десять дирхамов. Это уже мои деньги. Надо учиться считать.

Мимо проезжают машины. Плохих нет. Только хорошие. Гладенькие. Блестящие. Посреди машин стою я.

— Алло, Игорь Львович, здравствуйте.

— Это ты, Катя?

В день отлета Игорь стал со мной фамильярным. Как же это я забыла?

— Я, — подтверждаю.

— У меня к тебе дело. Я не хочу, чтобы Марк вернулся. Он — продается, Катя. Сто-двести тысяч. Разбег за счет решения проблемы. Понятно? — Его голос не похож на фанфары. Устал мужик от мыслей и предложений. Шутит.

— Маловато будет, — смеюсь я.

— Я всем предложил. Все согласились. Цена хорошая, — говорит он убедительно. Хорошая цена на оптовые закупки.

— Я согласна, — ни с того ни с сего отвечаю я. — Согласна! Я оставлю его здесь. Я подложу в чемодан наркотики и стукну на таможне. (На каком языке, интересно, я стукну?)

— Меня не интересуют подробности, — сухо говорит Игорь Львович и не вешает трубку. Ждет.

— Что еще? — спрашиваю я. — Что еще?

— Я рад, — он делает длиннющую паузу стоимостью в пять дирхамов. Автомат щелкает время как семечки. — Я рад, что обойдется без крови. Я, кажется, переборщил.

Меня озаряет и прибивает мыслью: «Шутки долой».

— Игорь Львович, что за глупости, — кричу я, — зачем? Вот еще. Эй…

Сегодня меня преследует тишина. Обрыв на линии. Так не бывает. Я покупаю еще одну телекарту. Он меня обогатил, он меня и разорит. Справедливость восторжествует. Да здравствует хоть кто-нибудь!

Я захожу в прохладный безалкогольный бар. Мне бы выпить сейчас. Но лень. Лень протащить ноги даже десять метров. А я, пожалуй, и в самом деле подложу ему наркотики. А что? Выхвачу у Игоря деньги и улизну. А Марк справится. Может, лучше подсыпать чего в водку? Передозировочка. Открытый шлагбаум у ворот рая. Клятву Гиппократа я не давала — болела. Марку понравится. Он сам этого хочет. Я — Чип и Дейл, пришла на помощь. Каждый видит то, что ему показывают. Марк живет урывками. Я просто чуть увеличу между ними зазор. Пришел бы он, что ли. Скучно.