Все, что вы скажете - Джиллиан Макаллистер

Рубен заходит в спальню с ключами в руке.

– Буду поздно, есть одно дело.

Он всегда говорит о своей работе загадками, никогда не скажет, что точно он делает.

– Хорошо, – отвечаю без всяких эмоций в голосе, и он это замечает.

Муж останавливается, держась за дверь и глядя на меня.

– С тобой все в порядке? – спрашивает он мягко. – Ты кажешься какой-то… Подавленной, что ли.

– Все хорошо, – отвечаю я и одновременно думаю: «Не подходи ближе, не трогай меня, если ты это сделаешь, то я все расскажу». Быстро киваю, глядя в сторону, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Эй, – он бросает ключи на кровать и подходит ближе. Одним привычном движением обнимает меня. Упираюсь лбом ему в грудь, его руки обнимают мои плечи. – Джо-Джо?

«Это был не Сэдик», – все, о чем я могу думать, пока мужчина, которого я люблю, держит меня в объятиях.

Я убила без причины. Мне и раньше было достаточно плохо, но сейчас гораздо хуже: кто-то невинный умер от моей руки.

– Что случилось? – спрашивает Рубен.

Может быть, я могу… Возможно, он мне поможет. Останется со мной, сделает все лучше. Признание пугающе близко.

Отодвигаюсь и смотрю ему в глаза, будто впервые с тех пор, как это случилось.

– Ничего, – говорю я печально.

– Что тебя тревожит? – эту фразу он произносил много раз и раньше.

Продолжаю смотреть на него, он слегка вздергивает брови, как будто поощряя испуганного, робкого годовалого ребенка сделать первые шаги. Улыбается, и эта улыбка только для меня. На душе становится легче, и снова появляются хорошие чувства: надежда, оптимизм, прощение и любовь.

– Кое-что произошло в пятницу, – говорю я медленно, удивляясь тому, что собираюсь рассказать, и не могу перестать думать об опьяняющем облегчении от признания.

Рубен отходит назад и берет мои руки в свои.

– Что именно? Тот мужчина?

Я киваю. Начну сначала, подробно расскажу ему о случившемся в баре, а там… А там посмотрим.

– Да, вроде как. – Глубоко вздыхаю. Это уже не будет только моим, это будет нашим общим секретом. Он мне поможет. – Я сделала кое-что плохое.

Вот оно, мое признание, мое полупризнание.

– Что? – мягко спрашивает Рубен. – Все хорошо, говори.

– Он… В баре он схватил меня. Я чувствовала его…

Я удивилась, когда выступили слезы, они же не из-за произошедшего. Но ведь все связано.

– Он схватил меня за задницу. Это было хуже, чем можно себе представить. Я сильно испугалась.

– Козел. Мне так жаль, Джо. Ты должна была сказать.

– Я знаю, но – но после этого…

– Да? – Рубен работает с молодежью и всегда знает, что сказать в нужный момент. Так что он посмотрел прямо мне в глаза и произнес: – Это не твоя вина, ты не сделала ничего плохого. Плохо то, что сделал он: трогал и преследовал тебя.

Я снова кивнула, но момент упущен. Не могу рассказать ему.

Это была моя вина.

Это все моя вина.

И вскоре после этого мы расстанемся.

Признание

– Запись допроса начинается, – говорит детектив-инспектор Лоусон. – Видео включено.

Это он предупреждает меня.

Вижу свое отражение в объективе видеокамеры.

– Вы можете назвать свое имя для записи? – спрашивает Лоусон.

Наклоняюсь вперед и отвечаю:

– Без комментариев.

Я буду делать то, что сказала Сара, чтобы выиграть время и выстроить защиту. Поэтому я не буду оговаривать себя. Лучше вести себя так, как сказала Сара, пока мы не поймем, с чем имеем дело.

– Вы можете назвать дату своего рождения? – спрашивает другой детектив, сержант Дэвис.

– Без комментариев.

– И ваш адрес, пожалуйста, иначе мы вообще не сможем вести допрос.

Я кошусь на Сару. Она смотрит сначала на меня, потом на офицеров, а затем снова на меня. Кивает головой один раз.

– Без комментариев.

– Джоанна, что случилось той ночью?

– Без комментариев.

– Если вы все объясните, то мы сможем закончить прямо здесь. Освободим вас, вы наконец поспите. Если вы будете сотрудничать, Джоанна, то для вас все будет гораздо проще.

– Я…

Оба офицера отдела уголовных расследований сидят, откинувшись на спинки стульев – они похожи друг на друга, одинаковые жесты и мимика, только один более бледная и высокая версия другого.

– Без комментариев, – говорю я, чувствуя себя клоуном на серьезной встрече.

– Давайте сотрудничать, Джоанна. Складывается впечатление, что ваше молчание означает, что вы признаете себя виновной, это так?

– Нет.

– Жертву зовут Имран Караши.

– Имран, – повторяю я. Кто это, на кого он похож, где сейчас находится, он поправится? Конечно, я не могу задать все эти вопросы.

Сара бросает на меня быстрый взгляд. «Не говорите ничего, кроме “без комментариев”», – наставляла она меня. Я почти провалилась. Виновато ей улыбаюсь, но она не реагирует.

– Как вы ранили Имрана, Джоанна?

– Без комментариев.

– Вы достаточно сильно его толкнули, правда?

– Без комментариев.

– И он лежал в воде, не так ли? Вы знаете, что сейчас он на аппарате искусственной вентиляции легких?

Этот вопрос добил меня, я не справлюсь с этим, не могу позволить, чтобы все продолжалось так же. Фраза «без комментариев» бесполезна. И эти обвинения, правдивые обвинения, ранят сильнее всего.

Итак, я лгу, снова повторяю эту ложь.

– Я сразу же вытащила его из лужи. – Звучит довольно правдоподобно. Слова спешно вылетают изо рта и кажутся решительными и правдивыми.

Брови Сары взлетают вверх, и она протягивает руку, как будто я непослушная собака, готовящаяся сбежать.

– Одну минуту, – говорит она, поднимаясь.

Мы выходим в боковую комнату.

– Ни слова, – повторяет она.

– Но…

– Я знаю.

Ее глаза вспыхивают. Белки такие чистые, что я задаюсь вопросом, не использует ли она глазные капли: поздно вечером, сидя за рабочим столом – как герои американских сериалов про юристов. И она выглядит такой сердитой, что я не могу сознаться, что соврала.

Успокаиваю себя, что все в порядке и никто никогда не узнает. Возможно, я смогу скорректировать время и последовательность событий, паузы, во время которых мужчина лежал на асфальте.