Возвращение ковчегов - Дженнифер Броуди

«Ты, наверное, видишь пустыню, в которой мы разбились, – сказал парень. – Мы застряли тут, уже несколько недель пытаемся починить спасательную капсулу».

Услышав это, девушка опечалилась: «Значит, не ты».

Парень нахмурился: «В каком смысле?»

«Мы шли на сигнал, исходящий со стороны гор, – мой Маяк уловил его. Я надеялась, что сигнал подаешь ты».

«Жаль, но ты права, сигнал – не наш».

«Я проиграла. Мы потеряли все припасы, и мы слабеем с каждым днем. Мой младший брат не протянет долго без еды».

«Не ты одна потерпела неудачу, – мысленно ответил он, касаясь рукояти фальшиона. – Я пытаюсь починить капсулу, но явно не справляюсь. Меня ведь обучали сражаться, и только. Из механики преподавали азы, но этих знаний мне недостаточно».

Девушка с интересом взглянула на капсулу, лежавшую на песке в нескольких шагах от них. Она взяла капитана за руку и повела к кораблю. Осмотрела двигатель, пробежалась пальцами по деталям и улыбнулась.

«Жаль, я не с тобой, – подумала она. – Могла бы наладить. В своем мире я была инженером и обожала чинить механизмы».

Он погладил ее по щеке, и оба Маяка зажглись изумрудным пламенем. Она хотела спросить, почему парня так долго не было в ее снах, но делать этого не пришлось: его Маяк сам ответил на вопрос. Она увидела, как по ночам, когда солнце не палило, а зонды майора Виника не могли ничего разглядеть, он чинил корабль. Увидела Рен и юношу, который им помогал, – они называли его оружейником. Ощутила отчаяние капитана, когда у него не получилось завести двигатель – и когда получилось, но корабль все равно не взлетел.

А он ощутил ее страх и тревогу. Увидел, как она и ее попутчики свернули в глубь континента – из-за того, что припасы заканчивались. Как вместе с продуктами с каждым днем таяли их решимость и сила. Как они искали укрытие от бури и забрались в пещеру. Как на них напали пещерные насекомые и едва не съели…

«Тебя спас Калеб». Имя парень прочел в ее памяти.

«Он смелый, – согласилась девушка. – Смелее, чем я думала».

Продолжая смотреть ее воспоминания, капитан произнес: «У нас в Агогэ говорят, что свое истинное лицо солдат показывает перед ликом смерти. Это сделал и Калеб».

Девчонка покачала головой: «Он не солдат».

«Сейчас мы все солдаты».

Она до рассвета оставалась в его объятиях, а когда на горизонте забрезжила светлая полоса, со всех сторон осмотрела капсулу. Голые ступни девчонки утопали в песке, исходящее от него тепло напоминало о беспощадной дневной жаре. Девчонка провела рукой по гладкой обшивке капсулы, затем коснулась деталей двигателя, опаленных и разорванных проводов и объяснила, указывая пальцем, как восстановить цепи, где заново спаять концы вместе.

«Я не смогу, – подумал парень. – Не справлюсь. Я просто солдат».

Она покачала головой: «Сейчас ты должен стать инженером».

Порывшись в ящике с инструментами, девчонка достала большой ключ и передала его мальчишке. «Шаг за шагом, – посоветовала она, – как учил меня отец. Вот этим запиши на песке инструкции и запомни их». Она еще раз объяснила, как починить двигатель, медленно, словно старший инженер, обучающий подмастерье.

Когда она добралась до последнего пункта, начало твориться нечто странное. Стало холодно, сыро, запахло озоном. Давление резко понизилось. Девушка вскинула голову и посмотрела на небо: «Что происходит?»

Парень помрачнел, уронил ключ и обнажил оружие. «Буря… она каким-то образом просачивается в твой сон».

В небе клубились черные тучи, они втекали в мир снов. Потом сверкнула ослепительная вспышка – небо разорвала молния. Грянул оглушительный гром. Следом на песок посыпался град.

«Буря! – подумала девушка. – Она здесь…»

Снова вспыхнула молния и ударила прямо в нее. Парня отбросило на несколько шагов, и его Маяк, взорвавшись фонтаном зеленых искр, померк.

Темный взвыл от боли – его тоже задело. А когда прогремел очередной гром, мир снов треснул, словно зеркало, расколовшись на миллион осколков. Он начал сворачиваться, втягиваться внутрь, в себя: небо, земля, скалы, песок…

«Не-е-е-ет!» – закричал парень, вскакивая на ноги. Маяк на его руке дымился. Он бросился к девчонке, но, стоило ему дотронуться до нее, как пальцы его прошли сквозь ее тело, словно оно было соткано из дыма.

Девушка таяла, таяла… И исчезла из мира снов.

Аэро проснулся, мокрый от пота.

– Не-е-е-е-ет! – заорал он. – Майра, берегись!

Маяк прерывисто пульсировал и был обжигающе горяч. Совершенно растерянный, Аэро лихорадочно завертел головой по сторонам. На его отчаянные крики прибежали Рен и оружейник, но Аэро оттолкнул обоих и, выхватив фальшион, закружился на месте.

– Быстрее! – кричал он. – Надо помочь Майре! Она ранена!

– Майра? – переспросила Рен, ловко уворачиваясь от его клинка. – О чем вы? Звездное пекло, возьмите себя в руки! И уберите меч, пока не поранили кого-нибудь!

Голова кружилась. Аэро совершенно не понимал, где он, не мог ровно стоять на ногах.

– Была гроза и град… – с трудом припомнил он. – Майру, похоже, ударило молнией… и она пропала…

– Гроза? Град? Молния? – повторила за ним Рен и обменялась обеспокоенным взглядом с оружейником. – Капитан, вам просто приснился кошмар. – Она указала в небо. – Оглядитесь: нет никакой бури, небо чистое и прозрачное.

Аэро взглянул на небо: ни облачка. Рен была права, Майра и буря ему только приснились. Но, даже осознавая это, Аэро не мог избавиться от чувства утраты. Молния совершенно точно была настоящая. Он знал, что с Май-рой случилась беда.

Внезапно в руке возникла жгучая боль. Маяк почернел и задымился. Выронив фальшион, Аэро упал на колени и взвыл. Увидев дым, оружейник тут же бросился к Аэро, чтобы осмотреть браслет. Коснувшись золотистой поверхности, он отдернул руку и вскрикнул.

– Проклятье, в чем дело? – обеспокоенно спросила Рен.

– Маяк… он раскален. Никогда подобного не видел. – Оружейник коснулся лба Аэро и побледнел еще сильнее. – Лейтенант, помогите мне! У него жар…

Это было последнее, что слышал Аэро перед тем, как потерять сознание.

* * *

Аэро спал, и горячечный бред стал его реальностью.

Снова и снова он видел, как молния ударяет в Майру и как она исчезает из мира снов. Прежде она всегда словно таяла, но никогда не пропадала разом. Воспоминания уступили место страшным образам: Майра лежит в грязи, а возле нее плачут отважные попутчики. Ее губы посинели, кожа потемнела, распахнутые глаза остекленели. Она не дышала.

Жар не спадал. Аэро потел, бредил и постоянно что-то кричал. Порой до него долетал голос Рен: