Вечный попадос 3 - Виктор Котович

с места:

— Эй, я никогда бы… В смысле, ты ж не один в этом был бы виноват!

Иду к выходу, Саша торопится следом.

— Ну Папку вместо меня съела бы.

Девушка ахает и чувствительно пихает меня пухлым кулачком в плечо:

— Я — этого придурка⁈ Да никогда в жизни!

— Ладно, — покладисто соглашаюсь. — Значит, расскажу ему, что у него появилась настолько горячая фанатка, что простит даже проигрыш. Может, ещё подружитесь. Тем более, вы почти ровесники.

Саша снова толкает меня — уже в бок, но заинтересовывается:

— И сколько ему — двадцать? Двадцать два? Ты хоть раз его видел?

Останавливаюсь и легонько щёлкаю девушку по лбу.

— И когда бы, по-твоему, я с ним встретился? Сижу тут как проклятый целыми днями… Но ты реально к Папке присмотрись, — продолжаю со смехом. — Парень что надо — прям принц на белом коне.

— Да что ты говоришь? Этот наглюга⁈ Судя по воспитанию — настоящий бродяга!

А Саша-то, оказывается, и правда фанатка. Вон как порозовела, глазки заблестели. Ничего общего с той бледной девицей, которая сидела напротив меня за столом.

Ничего удивительного. Ведь если даже меня, взрослого мужика, вся эта ситуация и лично Борис Петрович люто угнетают, то насколько сложно приходится совсем юной девушке? Тем более, старикан явно зверствует не только по отношению ко мне, а вообще.

И пока ничего не подозревающая Саша провожает меня до комнаты, отчётливо понимаю: сделаю всё, чтобы Петрович никому больше не смог навредить. Тем более, что после победы турнире шанс, казавшийся иллюзорным, стал вполне реальным.

Лишь бы только всё у меня получилось.

Останавливаемся с Сашей на пороге. Девушка сразу же становится серьёзной.

— Удачи тебе, — негромко произносит она. — Я очень рада, что мы сумели подружиться. Когда вернёшься, обязательно зайди ко мне. Мне нужно рассказать тебе кое-что важное.

— Может, прямо сейчас поговорим? — предлагаю я. — Время ещё есть.

Она качает головой:

— Не стоит. Разговор может получиться слишком долгим.

— Вот умру от любопытства, будешь плакать, — смеюсь я.

Но Саше веселиться что-то расхотелось:

— Ты уж не умирай, пожалуйста. Помнишь? Ты меня с собой забрать обещал!

— Как-то жутко звучит то, что ты сказала, — продолжаю улыбаться. — Но я всё помню. Действуем сообща, да?

— Ага.

Протягиваю ей сжатый кулак. Девушка слегка ударяет по нему, а затем торопливо меня обнимает, целуя в щёку. И тут же убегает, будто невероятно из-за этого смутилась.

Задумчиво смотрю Саше вслед, вытирая со щеки след от помады. Всё-таки странно она сегодня себя ведёт. Будто и правда фанатка Нейрофронта.

Ладно, потом расспрошу как следует. А пока — надо собираться.

Переодеваюсь в более привычную одежду, а у Найта наконец появляется желание со мной поговорить. Причём прерывает затянувшееся молчание он ровно на том месте, где мы с ним остановились.

«Вряд ли ты сумеешь меня понять, — трагически констатирует он. — Ты никогда не видел даже доли того, что пережил я. Любой, кто хоть раз сталкивался с Легионом, знает, о чём речь. Но не ты».

— А ты никогда не сталкивался с моим бывшим начальником, — весело парирую я, прикидывая, как лучше одеться. Да, чёрная футболка будет в самый раз. — Знаешь, каким он лютым козлом был? Даже представить не можешь. Остальные коллеги тоже в курсе, но не ты.

«Твой начальник не уничтожал целые вселенные».

— Зато целые жизни — легко. А сколько он поглощал кофе — аж жуть берёт. Просто геноцид кофейных зёрен устраивал.

«Издеваешься?» — наконец-то понимает этот страдалец.

Усмехаюсь:

— И как ты догадался? Дурное прошлое есть у всех. Хочешь, чтобы я из жалости поделился с тобой собственной шкурой? Ага, щас. Я не настолько милосердный. А если хочешь договориться, то предложи что-нибудь получше пустых намёков на то, что лично меня даже не касается. Это понятно?

— Наивно думать, что тебя не коснётся, — недовольно цедит Найт. — Но я услышал.

И снова замолкает. Пусть подумаешь, ему полезно. Нечего меня на местные заморочки подписывать. Я вообще из другого мира.

Времени до встречи с Ломакиным остаётся ещё прилично, но меня сжирает нетерпение. Как в детстве, когда после долгой болезни наконец разрешают впервые выйти погулять.

За дверью комнаты меня ждёт неприятный сюрприз в виде подручного БП. Он резво подрывается и топает вслед за мной. Останавливаюсь и хмуро интересуюсь:

— Чего тебе?

— Борис Петрович приказали, — разводит лапищами подручный. Ему будто бы самому не нравится делать то, что заставили.

Делать нечего, иду дальше. Не пойду же я сейчас к Петровичу разбираться. Вряд ли этот придурок может сильно помешать, а сбегать я пока не планирую.

Добираюсь до входа и останавливаюсь перед массивной дверью. Неужто я выйду отсюда прямо сейчас? Даже не верится!

«Я на месте. Выходи», — сообщает Ломакин.

Дверь в новый мир бесшумно открывается, и я в пару шагов оказываюсь на широкой пустой террасе. Видно, что она используется только как прослойка между домом и улицей. Неудивительно — БП совсем не выглядит любителем посиделок на свежем воздухе.

Иду вперёд, прихвостень БП тянется следом. Его тяжёлые шаги уничтожают всё желание обернуться, чтобы получше рассмотреть своё временное пристанище. Ничего, на обратном пути полюбуюсь архитектурой.

По живописной леснице спускаюсь с пригорка, на котором, оказывается, расположен домище Обухова. Видно, что на ландшафтного дизайнера он не поскупился. Прохладный летний ветерок приносит аромат каких-то неведомых цветов и скошенной травы.

Красота.

Только свет от солнца тут какой-то странный, зеленоватый. Причём оно само выглядит вполне нормальным, что ещё более подозрительно.

Лестница выводит нас на замощёную площадку, на которой стоит пара автомобилей. На первый беглый взгляд кажется, что они такие же, как в моём мире. Но стоит приглядеться — тут же понимаешь свою ошибку.

Из большого чёрного автомобиля выходит Ломакин. Надо же, господин инспектор сам лично приехал! Он недовольно хмурится, увидев мордоворота за моей спиной.

— Тебя я не заказывал, — сообщает он подручному Петровича. — Свободен.

И тот без возражений убирается прочь! Эх, хорошо быть начальником…

Оглядываюсь, чтобы убедиться. И застываю с отвисшей челюстью. Там, на пригорке, прямо за домом, возвышается колоссальный сферический купол, тускло мерцающий зелёным. Так вот откуда взялся этот непонятный отсвет!

Это что, Симулякр так выглядит снаружи⁈

Получается, Борис Петрович зачем-то живёт прямо рядом с ним!

— Первый раз что ли видишь? — усмехается Ломакин.

Привычно напоминаю:

— Так у меня же с памятью беда. Неужто жить так близко не опасно? — вопрос вырывается сам собой.

— Наоборот, — в голосе Антона Викторовича по-прежнему слышна усмешка. — На этой дуге живут самые богатые и влиятельные люди страны. Ну или дачу держат, кому что нравится.

— Дуге?

— Так в Соли называются городские районы: Первая дуга, Вторая, Третья… Чем