Конец лета - Андерс де ла Мотт

К этому моменту блузка у нее приклеилась к спине, ладони стали мокрыми, а в горле, наоборот, пересохло.

Блондин начал уже знакомый рассказ. «Здравствуйте, меня зовут Исак. Когда я был маленьким, пропал без вести мой лучший друг. После этого мир для меня изменился навсегда…» Вероника по голосу слышала, что блондин готов закончить там же, где закончил в прошлый раз. Он даже искоса поглядывал на часы. Вероника решила нарушить правила и перебила его, уточняя подробности.

– Исак, где прошло твое детство?

Он запнулся и на миг даже смутился. А потом улыбнулся ей. Приятная улыбка; Вероника, сама того не заметив, улыбнулась в ответ.

– В сельской местности. Довольно далеко отсюда.

– А твои родители когда-нибудь говорили с тобой о твоем исчезнувшем друге?

– Нет, никогда. Я рос в приемной семье. Случай с… – Он взмахнул рукой, и у Вероники перехватило дыхание – вот сейчас он произнесет имя ее младшего брата. Но Исак продолжил: – …моим другом произошел до того, как меня усыновили. На самом деле все это – лишь давние воспоминания о неразгаданной загадке. Потому-то она меня и не отпускает.

Последняя фраза впилась Веронике в сердце, как сосулька. Молодой человек задержал на ней взгляд голубых глаз, и комната поплыла перед ней. Исчезли складные стулья, исчезло всё – остались только он и она. К горлу подступили рыдания, подбородок задрожал…

– Спасибо, сеанс окончен. – Голос у Рууда был жесткий. Вероника, к своему удивлению и испугу, увидела такое же жесткое выражение и у него на лице.

Она заторопилась было к блондину, но Рууд шагнул ей навстречу. Легко, но решительно взял повыше локтя и заставил остановиться. Люди выходили из комнаты, Рууд приветливо улыбался им, и Вероника заставила себя делать то же самое. Она не позволяла себе смотреть в удаляющуюся спину блондина. Не пыталась разглядеть, какие сигареты он вытащил, едва выйдя за дверь – не красную ли пачку «Принс»?..

– Вероника, нам надо поговорить, – сказал Рууд.

Едва открыв дверь кабачка, Монсон понял, что совершил ошибку. Надо было прежде посмотреть на машины на парковке, прикинуть, сколько человек съехалось сюда пообедать, и выбрать какое-нибудь другое место. Но он торопился, хотел избежать репортеров и потому, накинув поверх формы гражданскую куртку, рысцой пробежал через площадь.

И вот теперь он стоит в дверном проеме, и почти все собравшиеся смотрят на него. Естественно, Монсон узнал почти всех. Мёллер-Торгаш, Курт-Маляр, Кристин из банка и ее коллега с длинными красными ногтями. Чуть позади – пара человек из муниципалитета. Но больше всего Монсона встревожила компания, собравшаяся за столиком у двери.

Харальд Аронсон, дядя Билли, сидел там со своим бригадиром Бринком и братьями Стрид. Все четверо, кажется, вели какой-то жаркий спор – но тут заметили его.

Монсон глубоко вздохнул и зашагал в глубину помещения, к пустому столику. Кивнул Аронсону и его банде, прибавил «Добрый день», надеясь, что это прозвучит и весомо, и не слишком формально, но, разумеется, ничего у него не вышло.

– Монсон!

Монсон остановился, нехотя обернулся. Аронсон указал на свободный стул за своим столом. Его «садись!» прозвучало не как приглашение, а как приказ.

Монсон несколько секунд колебался, придумывая, как бы повежливее избежать этой компании, однако Аронсон опередил его.

– Альф, – крикнул он владельцу, – блюдо дня шефу полиции, будь добр. За мой счет.

Аронсон снова жестом указал на стул, приподнял темную бровь. Глубоко посаженными глазами и резко очерченным носом он напоминал Монсону грифа.

Полицейский сел напротив Аронсона и расстегнул куртку. Хозяин поставил перед ним тарелку говяжьего рагу в сливочном соусе – еду, на которую он обычно набрасывался, но аппетит у него внезапно пропал. Монсон через силу принялся жевать, ощущая на себе взгляды сидящих рядом.

Бринк был пятидесятилетним крепко сложенным мужиком, почти лысым. Братья Стрид лет на десять помоложе, рыжие, накачанные – поселковые знаменитости. Оба известные борцы, один даже победил на чемпионате страны. Несколько лет назад братья унаследовали отцовскую автомастерскую и основательно расширили ее. Сейчас они строили для Аронсона три большие ветровые электростанции. Идиотская затея, по мнению большинства соседей.

– Ну, чего там у вас? Поджарили тебя на днях, ничего не скажешь, – начал разговор Аронсон.

Краем глаза Монсон увидел, что остальные тихонько ухмыляются.

– Продолжаем расследование. – Он дожевал, проглотил, отхлебнул легкого пива. – Полицмейстер лена прислал коллег из города…

Аронсон перебил его, взмахнув рукой.

– Это и в газетах пишут, – недовольно заметил он. – А я хочу знать, что конкретно вы делаете, чтобы найти гада, который уволок моего племянника. Какие у вас версии, кого допрашиваете. – Аронсон подался вперед. – Когда собираетесь арестовать виновного.

– Есть такое понятие, – Монсон избегал смотреть на Аронсона, – как тайна следствия…

– Да насрать мне на твои тайны! – Аронсон грохнул кулаком по столу. Гул голосов резко умолк.

Глаза у Аронсона потемнели, на виске задергалась голубая жилка. Монсон снова сглотнул, на этот раз насухо, без слюны. И почему он не может подавить этот свой предательский рефлекс?

– Мы продолжаем допросы, у нас разные зацепки… – начал он, не зная, что еще сказать.

– Вы допросили Томми? – спросил один из братьев Стрид.

– Томми Роота. – Бринк перегнулся через стол к Монсону. – Вы его допросили? Всем известно, что у него зуб на Харальда. Вспомни прошлогоднюю историю с разрешением на охоту и как он выстрелил в машину Харальда, пробил лобовое стекло.

Монсон посмотрел на Бринка, потом снова – на Аронсона.

– Мы допрашиваем Роота. Он отпирается. Говорит, что ничего не знает о Билли.

– А его двор? Там вы ничего не нашли? – спросил второй Стрид.

Монсон закрыл глаза и стал жевать, чтобы выиграть время. Надо было держать язык за зубами, вообще не влезать во все это. Не быть таким податливым. Он положил вилку.

– Старой обиды для обыска недостаточно. К тому же после того выстрела его не арестовали. Мы проводили баллистическую экспертизу, результата она не дала. Роот хитрый…

Монсон оборвал себя на полуслове, махнул рукой и поднялся.

– Я должен следовать закону, тем более теперь, когда подключилась уголовная полиция лена. Чтобы двинуться дальше, мне нужно что-то, что связывает Томми Роота с Билли. Благодарю за обед, Аронсон, но мне пора возвращаться в участок.

Минут десять он сидел за письменным столом, успокаивал желудок галетами с общей кухни – и тут зазвонил телефон. Его прямой номер. – Здравствуйте, это Лайла с бензоколонки. Я хочу кое-что вам рассказать.