Душевные омуты - Джеймс Холлис

Многие из нас подвержены так называемой «ходячей депрессии» или даже «улыбающейся депрессии». Мы неплохо справляемся с собой, но остающаяся на душе тяжесть не позволяет появиться ощущению свободы, которое тоже является частью нашего странствия. Такая депрессия встречается повсеместно и часто остается незамеченной. Она не дает почувствовать вкус жизни. Человек может скрыто ей содействовать, считая себя неполноценным и не отвечая на вызов, который бросает ему жизнь.

Задача, которая встает перед человеком, погрузившимся в глубину этого душевного омута, состоит в том, чтобы достичь уровня сознания, достаточного для того, чтобы увидеть различия между тем, какими мы были в прошлом, и тем, что мы представляем собой сейчас. С психологической точки зрения, никто из нас не может пойти вперед, не сказав: «Я уже не тот, над кем имеет власть прошлое, а тот, кто делает собственный выбор». Такой человек может осознать, что в раннем детстве ребенок получает не эмоциональную травму, а интериоризирует внешние отношения, на которые он не может повлиять. А тогда он может начать накапливать необходимую ему для жизни энергию, которая раньше тратилась впустую.

Джекоб был сыном родителей-юристов, считавших, что сын тоже обязательно должен стать юристом. В детстве они постоянно к нему придирались и выражали свое недовольство; если он не был самым лучшим, они его стыдили и унижали. В конечном счете Джекоб стал врачом — не из любви к медицине и не из стремления исцелять людей, а потому что считал: медицина поможет ему заслужить любовь и одобрение родителей. Разумеется, нарциссические потребности родителей Джекобу все равно удовлетворить не удалось, и что бы он ни делал, они не были довольны. Хотя он был хорошим врачом и даже получал от своей работы удовлетворение, в возрасте около сорока лет он оказался в глубокой депрессии.

Депрессия в среднем возрасте очень широко распространена. Оказывается, что в это время ложное Я, рефлекторно сформировавшееся как ответная реакция человека на все злоключения, происходящие с ним в детстве, вступает в конфронтацию с его истинным Я, стремящимся найти свое внешнее выражение, и эта конфронтация оказывается необходимой и неизбежной. В таком случае борьба противоположностей переживается как невроз. Люди, которые решили, что не хотят осознавать смысл и причину своих страданий, заходят в тупик в своем развитии и причиняют страдания тем, кто их окружает.

Депрессия в среднем возрасте, а по существу, в любом возрасте, когда человеческая психика стремится расширить сознание или повысить его уровень, указывает на подавление жизненной силы. Стремясь еще больше отделить свое природное, инстинктивное Я от сформированного, реактивного Я, мы становимся злейшими врагами самим себе. Такое искажение природных побуждений вызывает депрессию независимо от того, осознаем мы ее или нет. Поэтому, кроме нормальных колебаний настроения, всякий человек испытывает депрессию. В каждом конкретном случае следует задать себе ключевой вопрос: что означает моя депрессия? Любой «бездонный» колодец обязательно имеет дно, чтобы его увидеть, нам нужно глубоко нырнуть. Подобно Гильгамешу, мы постоянно слышим внутренний зов отправиться на поиски священного морского растения, которое омолодит человека и спасет его от всех болезней.

Подобно растению, ребенок будет гнуться изо всех сил и даже себя уродовать, чтобы получить тепло и свет. Джекоб уродовал себя всю жизнь, стремясь получить от родителей внимание и заботу, т. е. поддерживающую его энергию, но он никогда ее не ощущал, так как родительский нарциссизм, наоборот, впитывал энергию извне и ничего не возвращал обратно. Может быть, Джекобу, да и нам самим, природой было предназначено стать шоферами-дальнобойщиками, бардами, исполняющими песни в стиле «кантри», или простыми бездельниками, но мы гнулись и изощрялись, чтобы получить необходимый нам «родительский свет».

Изучая свои сновидения и проходя терапию, Джекоб пришел к выводу, что у него не было призвания стать врачом, но он стал им прежде всего потому, чтобы получить одобрение родителей. Профессиональные успехи свидетельствовали о его способностях, но вместе с тем — об искажении его внутренних побуждений. Следует ли в таком случае ожидать наступления депрессии? К счастью, Джекоб обладал силой воли, которая позволила ему погрузиться в глубину своей депрессии и оказаться на самом дне колодца. Так он начал исцелять свою душу.

Другой мужчина по имени Эдвард унаследовал семейный бизнес. Путь, который многим кажется вступлением в жизнь с богатством и связями, по его мнению, привел его в западню. Его сновидения служили тому драматическим свидетельством, но Эдвард чувствовал свои обязательства перед женой, семьей, своими подчиненными и считал, что ему на роду написано работать для удовлетворения общих интересов. Ему очень хотелось сочинять музыку и общаться с творческими людьми, но его обязательства перед другими были непреложными. Как только он делал попытку воплотить в жизнь свою мечту, он сразу же ощущал чувство вины. Когда Эдвард писал музыку, он находился в подавленном состоянии, ощущая вину и испытывая депрессию. Как долго он сможет выдержать борьбу между долгом и желанием? Полагаю, достаточно долго, пока не появится трансцендентное третье, и тогда он увидит свой путь, а депрессия останется в прошлом.

Внутреннему конфликту и Джекоба, и Эдварда присущ парадокс, который затрагивает каждого из нас. Джекобу, чтобы стать самим собой, следует расстаться с вполне оправданной детской надеждой на то, чтобы его принимали таким, какой он есть. Отказаться от этой надежды, научившись себя любить и быть в себе уверенным, — значит оставаться в депрессии. Зачастую, чтобы выйти из депрессии, нам следует пойти на риск и открыться тому, чего мы боимся больше всего, что препятствует нашему личностному росту. Если Эдвард откликнется на зов своей души, то скорее всего окажется во власти страха, защитой от которого является чувство вины, — страха перед одиночеством вследствие фрустрирующих его ожиданий окружающих.

Таким образом, перед нами сложный выбор: тревога или депрессия. Вняв зову души и сделав шаг вперед, мы можем испытать очень сильную и острую тревогу. Отказавшись сделать этот шаг и подавив душевный порыв, мы испытаем депрессию. В таком сложном случае следует выбрать тревогу, ибо такой выбор — это, по крайней мере, путь, ведущий к личностному развитию; депрессия — это тупик и неудача в жизни.

Кроме того, мы можем испытывать «групповую» депрессию. Оказавшись вместе со многими другими людьми в исторической ловушке половых, социальных и экономических ограничений и до сих пор пребывая в ней, мы убеждаемся в том, что депрессия — это всеобщее явление. Едва скрытую депрессию можно наблюдать в масштабах целой страны (я об этом говорил в Ирландии). Вполне возможно, что если человек живет в то время, когда мифы не созвучны его душе, он может испытывать некую форму культурной депрессии. Если наши социальные роли не соответствуют нашему внутреннему образу, это несоответствие мы часто будем ощущать как депрессию, не считая ее таковой. Очень трудно спуститься на дно колодца, если не знаешь, существует ли оно вообще.

Юнгианские психологи находят терапевтическую ценность в невротической депрессии. По их мнению, такая психодинамика обусловлена регрессией энергии под воздействием самости и, как ночная регрессия, сон, служит восстановлению равновесия и исцелению души и тела. На языке метафоры это значит, что если некая жизненно важная часть нашей личности осталась позади, очень важно вернуться и найти ее, извлечь на поверхность, интегрировать и прожить. Подобно тому как шаман входит в мир духов, восстанавливает эту отделившуюся часть души и возвращает ее обратно, чтобы с ней воссоединиться, в процессе терапии мы обязаны найти то, что осталось позади, и извлечь это на поверхность.