Интерлюдия смерти - Нора Робертс

— Да, я такая. Слушайте, давайте пошлем ко всем чертям этот дамский чайный вечер и пойдем выпьем. — Ева знаком подозвала Пибоди и Миру. — Устроим свой девичник!

Сидя в баре, Ева размышляла над стаканом с газированной водой. Она бы предпочла какой-нибудь крепкий коктейль из рома или ликера с соком, но в данный момент свежая голова была для нее важнее выпивки.

— А у вас хорошо отработана эта ваша деликатная манера общения, — сказала она Дарсии. — Думаю, что если бы вы продолжили в том же духе, то, пожалуй, разговорили бы ее.

— Мне тоже так кажется.

— Вот и доктор Мира того же мнения. Вы могли бы работать в паре, — Ева взглянула на Миру, которая потягивала белое вино.

— Белл шокирована и потрясена, — сказала Мира. — Теперь она сначала проверит информацию о смерти своей крестницы. И когда удостоверится в случившемся, ее шок усугубится скорбью.

— Раз так, то она станет более откровенной, если к ней найти правильный подход и правильно формулировать вопросы.

— Завидую вашему хладнокровию, Даллас, — сказала Дарсия. — Впрочем, это мне в вас даже нравится. Я бы хотела допросить Белл Скиннер вместе с доктором Мирой, если, конечно, она не возражает.

— Буду рада помочь. Полагаю, вы хотели бы еще раз побеседовать со Скиннером, Ева?

— С разрешения начальства, разумеется!

— Сейчас уже излишне рассыпаться в любезностях, — ответила Дарсия. — Это портит ваш имидж непреклонного борца. Скиннер не захочет с вами говорить, — продолжила она. — У меня сложилось впечатление, что, как бы он раньше к вам ни относился, после своего доклада на конференции он воспринимает вас с Рорком как единое целое. И при этом ненавидит вас обоих.

— Он что, упоминал о нас в своем докладе?

— Не впрямую, скорее намекал. Где-то в середине своей воодушевляющей, оптимистично-руководящей речи он вдруг сделал резкий поворот. Неожиданно обрушился на копов, которые вступают на скользкий путь, забывают о своем служебном долге ради личного благополучия и материальных благ. А мимика, а жесты! — Дарсию передернуло. — Было совершенно очевидно, что он говорил именно об этом месте — об этом вертепе, о роскошном дворце, возведенном на крови и алчности, — кажется, он именно так выразился — и еще о вас. О тех, кто ублажает в постели преступных парней. Он говорил чрезвычайно напыщенно и пафосно, словно священник произносил проповедь с амвона. И хотя некоторые из присутствующих, казалось, были с ним солидарны и одобряли его точку зрения, все же большинство участников конференции чувствовали себя не в своей тарелке, были озадачены и раздражены.

— Он использует свои выступления как повод, чтобы свести счеты со мной и Рорком, но меня это мало волнует.

Тут Ева заметила, что Пибоди смущенно потупила взгляд и уставилась в свой бокал.

— Пибоди! В чем дело?

— Мне кажется, он болен. — Пибоди говорила едва слышно, потом, наконец, подняла глаза. — Болен телом и душой. Полагаю, он сейчас в очень неуравновешенном состоянии. Сегодня утром на него было просто жалко смотреть. Сначала он был даже красноречив, а потом все вылилось в эти напыщенные пустые тирады и разглагольствования. А ведь я восхищалась им сколько себя помню. И мне было больно это видеть, — призналась она. — И многим полицейским, которые сидели в зале, тоже было не по себе. Я буквально кожей чувствовала, как улетучивалось уважение, словно со Скиннера слоями, как шелуха, слетал героический глянец. Он говорил об убийстве, о том, как молодой многообещающий полицейский пал жертвой мелкой беспощадной мести. О том, как жетон полицейского может служить прикрытием для преступника, а не угрозой для него и не символом правосудия.

— Очень метко сказано, — заметила Ева.

— При этих словах многие из полицейских, прибывших на конференцию с Земли, встали и демонстративно вышли из зала, — продолжила Пибоди.

— Значит, сейчас он выбит из колеи. Я им займусь, — сказала Ева. — Пибоди, разыщи-ка Фини и посмотри, что удастся раскопать на двух покойников и еще на тех, кто как бы случайно сейчас оказался здесь и одновременно имеет отношение к той злосчастной засаде в Атланте. Вы ничего не имеете против, шеф Анджело?

Дарсия залпом прикончила свой бокал:

— Отнюдь!

Ева первой вернулась в номер. Прежде чем допрашивать Скиннера, ей нужны были новые подробности. Она не сомневалась, что Рорку удалось их найти.

Когда она вошла, он разговаривал с начальником охраны отеля по видеотелефону. Еве не сиделось на месте, поэтому она вышла на террасу и стала в уме перебирать все известные ей факты, собранные доказательства, версии произошедшего.

Два трупа. У обоих жертв отцы героически погибли, исполняя свой служебный долг, они оба были связаны с отцом Рорка и со Скиннером. Их дети спустя годы были убиты на территории, принадлежащей Рорку, причем в отеле, где полным-полно полицейских. Это было изощренно задуманное и четко осуществленное преступление, просто виртуозно исполненное.

— Значит, все подстроено с самого начала? Это было предумышленное убийство, а не убийство в состоянии аффекта. Все было тщательно и хладнокровно спланировано. Уикса и Винтер преднамеренно принесли в жертву — пешками сыграли и пожертвовали ради крупной ставки. Шахматная партия, — решила Ева. Черный король против белого, и чутье подсказывало Еве, что Скиннера устроит только полная победа.

Он жаждет крови.

Ева повернулась к вышедшему на террасу Рорку:

— Ему мало просто уничтожить тебя. Он методично, шаг за шагом, готовит твою гибель. У него в распоряжении целый арсенал. Он постоянно держит всех в напряжении; подстраивает все так, что все косвенные улики указывают прямо на тебя как на заказчика убийств. Единственное, чего ему недоставало, — добровольца, готового принести себя в жертву. Держу пари, Уикс был как раз из таких. У Скиннера было не так уж много времени, чтобы надолго откладывать реванш.

— Верно, — подтвердил Рорк. — Я тут просмотрел его медицинскую карту. С год тому назад у него диагностировали довольно редкую болезнь. Долго объяснять, но суть в том, что она словно съедает мозг изнутри.

— Излечима?

— Есть кое-какие средства. Скиннер дважды анонимно проходил курсы лечения в одной из частных клиник Цюриха. Процесс замедлился, но в его случае… У него появились осложнения, болезнь повлияла на сердце и легкие. Еще один курс он не выдержит. Врачи дали ему от силы год, теперь ему осталось примерно три месяца. И из этих трех месяцев — максимум два, когда он будет подвижен и деятелен. Он уже позаботился о самоэвтаназии.

— Да, это ужасно! — Ева сунула руки в карманы. Было что-то еще — это было видно по выражению глаз Рорка. Он как-то по-особенному смотрел на нее.

— Все сходится, — сказала она. — Прошлое десятилетиями не давало ему покоя. И прежде чем он покинет этот мир, он желает свести счеты с врагами. И какой бы недуг ни разъедал его мозг, он наверняка только усугубил его несдержанность, фанатизм и неразборчивость в средствах. Ему важно сокрушить тебя до своего ухода. Что между вами еще? Что?