Корабли на суше не живут - Артуро Перес-Реверте

Потом, когда они уселись неподалеку от меня в баре, я подумал так: любопытно, что сказали бы при виде этого плачевного зрелища капитан Блад, Питер Крюк, Черный Корсар или Щенок, или, если вспомнить персонажей всамделишных, а не книжных, — капитан Кидд, Эдвард Тэтч, Рыжий Морган, Чистюля Нэтти, дамы-флибустьерши Энн Бонни и Мэри Рид, застенчивый Рэкхем, или брат Караччоло и капитан Миссон, славные пираты Индийского океана? Стоило ли три-четыре века назад быть первостатейным негодяем, стоило ли брать на абордаж испанские галеоны, пускать Маракайбо на поток и разграбление, вешать на реях капитанов захваченных судов, пропускать пленников по доске или под килем, насиловать племянницу губернатора Ямайки, высаживать бунтовщиков на необитаемый остров, топить свой корабль, чтоб не попасть в руки королевских судей, стоило ли оканчивать свои дни в петле, как подобает порядочному пирату, и осенять такую славную и поучительную биографию черным флагом с черепом и костями — стоило ли, я спрашиваю, свершать все это, чтобы тот самый флаг, от которого раньше кровь стыла в жилах, ныне стал чистой бутафорией и развевался над кучкой пляжных придурков?

В какие времена мы живем, говорю я себе, если такое убожество смеет рядиться в пиратов! И хватает же наглости стать под славнейшее в Истории знамя, выбранное по доброй воле лучшими представителями человечества — грабителями, убийцами, отъявленными мерзавцами, которые во имя свободы, алчности и жажды приключений послали по биссектрисе все прочие хоругви и стяги вместе со штандартами, изобретенные королями, попами, банкирами? А теперь оно реет над какими-то прощелыгами, пугающими чаек громом своей дискотеки. По какому праву они примазываются к святыням? Нет у этих умственно отсталых никакого права профанировать мечты детей, которые еще смотрят на море, воскрешая в памяти старые книги Эксмерлина[35]и Дефо с леденящими кровь картинками — абордажи, казни, грабежи, оргии. И, клянусь, я взаправду, от души пожалел, что у причала пришвартована яхта, а не бриг давних времен — настоящий, с вышколенной командой, с названием, вписанным в подлинный корсарский патент, который некогда подарил мне приятель. Будь так, сказал я себе, нынче же вечером отправил бы на берег боцмана с командой самых крутых марсовых, чтоб когда эти пижоны насосутся в баре, скрутили бы их и, как бывало, тепленькими и нечувствительно зачисленными в экипаж доставили на борт. Чтоб проснулись они посреди океана, да хлебнули пятнадцатимесячного плавания у Антильских островов, да потянули шкоты под плетью, да полазили по вантам, беря рифы, когда ветер доходит до пятидесяти узлов, — и все это перед тем, как вырыть себе могилу неподалеку от того места, где лежит сундук с сокровищами, а попугай по кличке Капитан Флинт глумливо кричал бы им в ухо: «Пиастры! Пиастры!»

Нет, речь пойдет не о лодках с беженцами, даром что при желании можно усмотреть некоторую связь. Позвольте мне нынче совершенно бесплатно рассказать вам об одной книге. Вернее, о двух, поскольку это двухтомник. Хотя его можно счесть историческими заметками, это еще и туристический путеводитель, и путевые записки. Называется «Дорогами корсаров», и — кое-кто, я знаю, со мною согласится, — ее следовало бы прочесть уже за одно только название. Добавлю, что имя автора — Рамиро Фейхоо — я слышу впервые, равно как и название издательства, хотя вот сию секунду, напечатав эти слова, обнаружил, что мое любимое издание «Теневой черты» Джозефа Конрада вышло в 1977 году в том же издательстве «Лаэртес». Согласитесь, все это придает теме сегодняшнего разговора некоторой основательности. А с «Дорогами корсаров» дело обстояло вот как: я увидел название в каталоге моего друга Матиаса, хозяина магазина морской книги «Кал Матиас» в Таррагоне, — и, конечно, не устоял. Заказал книги по телефону, отнес их в каюту и как-то незаметно, страничка за страничкой (и так шестьсот с чем-то раз) прочитал их, покуда плыл себе по Средиземному морю. Море — хоть оно, несмотря на все заверения турагентств, бывает жуткой сволочью, — на этот раз смилостивилось и дало мне спокойно по-человечески почитать. Очень удачно вышло — покуда я сидел с книгой, за бортом проплывал описанный в ней берег. Можете себе представить, как я был доволен — практически как порося на кукурузном поле. Эти два тома — «Каталония и Валенсия» и «Мурсия и Андалузия» — представляют собою очень подробное, с картами, фотографиями и всякой полезной информацией, типа гостиниц, ресторанов, достопримечательностей и возможных экскурсионных маршрутов, описание испанского побережья, где в XVI–XVII веках, когда корсарские республики Алжир и Тунис наводили ужас на все Средиземноморье, разворачивались трагические и захватывающие события, стычки с варварами, героические подвиги, высадки, грабежи, сражения и побоища. В книге есть изумительно описанные эпизоды из истории берберских корсаров, которые не пропустили ни одного квадратного метра испанского берега, и очень скрупулезное перечисление мест, где по сей день можно увидеть следы их пребывания — и вообразить себе все остальное.

Взять, скажем, отпускников, валяющихся на песочке у развалин старинных сторожевых башен, — им же (отпускникам) и в голову не приходит, что они (башни) были когда-то частью разветвленной системы наблюдения и предупреждения и что именно из-за пиратских набегов прибрежные жители в прежние времена старались построить себе дома повыше и подальше от берега. Редкий населенный пункт сумел воспользоваться этим наследием. Мало открыто музеев, отреставрировано башен, крайне редко экскурсантов обеспечивают достойными упоминания историческими объяснениями, и по-прежнему пляжи остаются смесью из зонтиков, киосков, ресторанов с сангрией и дискотек, откуда несется нескончаемая пумба-пумба, но ни искры культуры или исторической памяти. И именно этот недостаток информации и глупость местных властей, богатых туристическими инициативами и нищих духом, заинтересованный читатель может компенсировать чтением книги, о которой я тут рассказываю: в ней и поселения, страдавшие от набегов мавританских фуст и галиотов[36], и пляжи, где завязывались стычки и разворачивались настоящие сражения, в ней сводят счеты с изгнанниками-морисками, в ней есть маленькие бухты, откуда выслеживали жертву корсары. От Кадакеса до Кадиса — читатель, безнадежно пойманный в расставленные автором силки, уже требует третьего тома о побережье Балеарских островов — мы следим, как разворачивается захватывающий исторический спектакль. Ах, если б это все происходило не здесь, а где-нибудь у америкосов — с кино и телеэкрана не сходили бы фильмы и сериалы о грабежах, ренегатах, прекрасных пленницах, отваге, спасении, героях, злодеях, убийствах и мести.

Но вернемся к нам. Позагорать на пляже, скушать вечером паэлью, прокатиться на водных лыжах — это прекрасно. Но если заодно мы узнаем, что на этом же пляже высадились когда-то на берег Морато Арраес или Барбаросса, что благодаря этой разрушенной башне спаслись от плена и рабства женщины и дети ближнего поселения, что в бухте неподалеку пополнял запасы пресной воды Драгут[37], а наводивший ужас на окрестности Хардин-Черт[38], спрятавшись вон за тем мысом, выслеживал неосторожные местные суда, — разве это место не станет для нас осмысленнее, удивительнее и еще прекраснее? И тогда мы будем чуть-чуть менее глупыми и чуть-чуть просвещеннее и лучше поймем, что мы таковы, каковы есть в радости и в печали, потому что были такими, какими были. Так что, если вам хочется чего-то большего, нежели киснуть целыми днями на солнце, вымазавшись с головы до ног маслом для загара, если хочется ощутить, как по спине пробегает холодок всякий раз, когда в море мелькнет белый парус, полистайте «Дорогами корсаров» и узнайте, почем несколько веков назад был фунт лиха — когда ты засыпал на пляже, а просыпался в Алжире.