Прошлой ночью с герцогом - Амелия Грей

– Я тоже, – согласилась с сестрой леди Вера, внимательнее оглядывая Эсмеральду. – Как давно вы работали компаньонкой?

– Если вы о возрасте, то я старше, чем выгляжу.

– А конкретнее?

– Вера, неприлично спрашивать даму о возрасте!

– Почему же? В этом нет ничего особенного, да и какой смысл скрывать возраст? Это же не тайна.

– Конечно, – вклинилась в их диалог Эсмеральда в надежде предотвратить очередную перепалку. – Через несколько недель мне будет двадцать шесть, так что вряд ли меня можно назвать слишком молодой.

– Да, вы правы, – проговорила Вера тоном, который ясно давал понять, что вопрос закрыт.

– Просто мы ожидали кого-то постарше, вроде тети Эв, – пояснила Сара. – Большинство компаньонок ведь именно такие. Но, думаю, даже лучше, что вы скорее нашего возраста, чем тетиного.

– Возраст мисс Свифт абсолютно неважен. Важно, чтобы вы слушались ее и делали то, что она скажет, – вмешался герцог. – Я требую, чтобы вы так же ее уважали, как тетушку. Если узнаю, что мое распоряжение игнорируется, немедленно отошлю вас обратно в поместье. Будете ждать дебюта еще год.

– А вот и неправда! – воскликнула леди Вера, дерзко глядя на брата. – Ты спишь и видишь, чтобы поскорее от нас избавиться, поэтому и хочешь выдать замуж.

– Хочу, – сознался брат с добродушной улыбкой, – но мне совершенно неважно, когда будет ваш дебют: в этом году или в следующем. Вы поживете в поместье еще год, а я, как обычно, буду наслаждаться жизнью в Лондоне.

– Шутишь! – воскликнула Сара.

Бенедикт потрепал сестру по щеке:

– Нисколько. Но если хотите проверить, попробуйте только досадить мисс Свифт.

– Ты ужасный зануда и тиран! – возмутилась Вера.

– Это потому, что я ваш старший брат и мой долг заботиться о вас, как это делал отец. А теперь отправляйтесь к тетушке. Она желает вас видеть.

– Прямо сейчас? – удивилась Вера.

– Да, немедленно.

– Но мы хотим получше познакомиться с мисс Свифт! – воскликнула Сара.

– Еще успеете. Сначала я должен поговорить с ней, а ваша тетя хочет поговорить с вами.

Вера взглянула на сестру и самодовольно ухмыльнулась:

– Братец как можно тактичнее старается объяснить, что тетушке Эв не терпится узнать, что мы думаем о нашей новой компаньонке.

– Но мы ничего не успели понять!

– Отправляйтесь! – велел герцог сестрам. – Потом приходите в мой кабинет – там и будет ждать вас мисс Свифт.

Близняшки, продолжая препираться, покинули гостиную, а Эсмеральда повернулась к герцогу, сложила руки на груди и спросила:

– Почему вы ничего не сказали сестрам обо мне?

– Я говорил, – пожал плечами Гриффин.

– Этого не может быть! Они не знали, кто я, а я понятия не имела, что им сказать.

– Я говорил им, что собираюсь нанять компаньонку вместо леди Эвелин, – возразил Гриффин с озадаченным видом. – Возможно, просто забыл добавить, что уже сделал это, и назвать ваше имя.

– «Возможно»?

Ну и как на это реагировать? Да он понятия не имеет о простых правилах вежливости! Но почему это снова и снова ее шокирует?

Совершенно не тронутый ее восклицанием, он просто сказал:

– Помимо заботы о сестрах у меня есть и другие обязанности, мисс Свифт.

– Не сомневаюсь! – процедила Эсмеральда. – Фехтование, стрельба, бильярд, а иногда и бокс. Не так ли?

– Вы забыли карты, скачки на чистокровных рысаках и чтение утренних газет, – ухмыльнулся Гриффин.

Эсмеральда презрительно фыркнула:

– Знаете, ваша светлость, ни мне, ни вам не составит труда управиться с сестрами, чего не скажешь о вас самом.

Он довольно улыбнулся:

– Я бы разочаровался в себе, если бы понял, что кто-то может легко справиться со мной, мисс Свифт.

Представить невозможно, откуда у нее взялось столько дерзости, чтобы говорить с герцогом столь откровенно, но она понимала, что подобное обращение не должно войти в привычку, пусть он и позволил ей говорить с ним прямо. Но есть какие-то пределы, за которыми у него просто не хватит терпения все это выносить.

– Уверена, что так оно и есть. И все же в других обстоятельствах я бы попыталась.

– И я бы – при иных обстоятельствах – очень этого хотел.

К досаде Эсмеральды, от этих слов сердце куда-то покатилось, и она поспешила сменить тему:

– Возможно, у вас есть какие-то особенные пожелания по поводу юных леди?

– Харпер, горничная леди Эвелин, будет прислуживать и вам. Если появятся какие-то вопросы или что-то потребуется, обращайтесь к ней. Харпер уже подготовила для вас мой письменный стол в кабинете. Приглашения, записки, корреспонденцию – то есть все, что может понадобиться, – будут оставлять для вас там.

– Я не хочу вторгаться в ваше личное пространство. Читать я могу и в своей комнате.

– Нет нужды. Я не стану пользоваться кабинетом во время сезона.

– Как хотите. И поскольку все решено, мне нужно обсудить с вами кое-что еще… если у вас есть время.

– Вы же наставница моих сестер. Для вас у меня всегда есть время.

Эсмеральда с трудом сдержала свою радость.

Ну почему он всегда говорит именно то, что она хочет слышать? Как же он опасен! Одной фразой способен заставить ее потерять голову. Словно точно знал, что сказать, чтобы она растаяла и растеклась лужицей восхитительных ощущений прямо у него на глазах. Почему такие простые слова кажутся такими волшебными и такими… личными?

– Вчера, – начала она заикаясь, – в листке мисс Труф написали, что кто-то поставил себе целью испортить близняшкам сезон. Есть ли хоть доля правды в этом утверждении?

По лицу герцога скользнуло мимолетное выражение досады:

– Вполне вероятно.

– Должно быть, вы об этом знали, когда посетили меня пару дней назад. Почему же ничего не сказали?

– Да как-то не до того было. Я пытался убедить вас согласиться помочь мне. Не хотелось давать вам еще одну причину отказаться от моего предложения.

– Вы ошибаетесь, если считаете, что нечто подобное может меня отпугнуть.

– Рад это слышать. Хотя, если учесть, каких трудов мне стоило получить ваше согласие, можете понять, почему я не был уверен.

– Ваша тетя тоже слышала эти сплетни?

– Она ни за что не пропустит хотя бы один скандальный лондонский листок, и с огромным удовольствием сообщает мне все новости независимо от того, касаются они меня и моих друзей или нет. Из уважения к тетушке я почтительно слушаю, потому что это доставляет ей радость.