Маршем по снегу - Владислав Прокопенко

— Неплохо, неплохо… — задумчиво пробормотал Крисс. — Стенограмма с собой?

— Да, конечно, — торопливо сказал Котон и достал из папки документы. Крисс взял бумаги и углубился в чтение, не обращая внимания на Марка. Котон тихо прошёл к своему столу и стал перебирать на нём различные файлы, раскладывая их в только ему понятном порядке.

— Марк! Хочу отметить, хорошая работа. По крайней мере для большинства участников совещания развитие ситуации на полуострове укладывается в существующие стереотипы. Нарастание напряжённости в этом регионе отвечает интересам США, тем более в последнее время беспокойство вызывает Китай и усиление им своей военной мощи. А возникший хаос подтолкнёт наших союзников — Японию и Южную Корею — к масштабным закупкам военной техники и вооружений, что крайне необходимо в условиях рецессии национальной промышленности. А вообще, всё складывается очень даже неплохо, — удовлетворённо произнёс Крисс и потёр ладонь об ладонь. — Нет, просто великолепно! Ай да Розалинда! — он с восхищением вдруг вспомнил имя бывшего при президенте Поле Джеймсе-младшем госсекретаря и посмотрел на Марка. — Видишь ли, приятель, Рози однажды на одной из приватных встреч предложила не давить чрезмерно на Северную Корею, а поиграть с ней — ослабить вожжи по ядерной проблематике, дать Пхеньяну возможность сделать какие-нибудь наработки по созданию атомной бомбы. Понимаешь? Она как в воду глядела. Теперь ситуация на полуострове под нашим полным контролем, и мы свой шанс не упустим, — закончил он, торжествующе глядя на Марка. — Но ты тоже молодец!

— Джек! Извини, но всё хотел спросить, что за комбинацию ты планируешь реализовать? Мне не до конца понятна цель.

— Гм… Марк! Для тебя лучше всего не знать всех деталей. Здесь разыгрывается очень сложная партия, и в ней играем не мы с тобой, и даже не президент, а те, кто хозяева этого мира. Надеюсь, ты понял? Итак, вернёмся к тому, с чего начали. Твоя задача заключается в том, чтобы на стол президенту легли нужные нам рекомендации. Постарайся убедительно провести мысль, что наши друзья в Южной Корее решительно настроены на то, чтобы навсегда покончить с дряхлым и больным диктатором. Главное, это не упустить момент в принятии ключевого политического решения на применение силы. Запомни, — Крисс взял листок бумаги и написал две даты «6 или 8 марта», показал Марку, затем молча поднёс его к огню зажигалки и сжёг. — Вот так! Всё ясно?

— Да всё я понял.

— Вот и хорошо.

Марк Котон, первый заместитель помощника президента по национальной безопасности, только кивнул головой. Весь вид выражал безусловное стремление решить поставленную перед ним задачу. Что-что, а нюх у него на возможность быть причастным к серьёзным делам был развит, поэтому и сохранил свою должность при двух президентах.

Пятнадцатиметровый несущий винт вертолёта МИ-2 ВВС КНДР постепенно замедлил своё вращение. Наконец три лопасти бессильно обвисли, и открылся люк пассажирского салона. Бортмеханик не успел скинуть трап, как к вертолёту подкатил мощный японский джип с чёрными военными номерами.

— Товарищ генерал-полковник! Прибыли в пункт назначения, машина у трапа, — чётко доложил командир воздушного судна и отдал честь.

Заместитель министра госбезопасности Кан Мин Хёк удовлетворённо кивнул, встал с уже успевшего надоесть неудобного дивана и спустился по трапу на землю. У вертолёта его встречал начальник охраны ядерного полигона «Пунгери» генерал-майор Чхве Син Хён.

— Без формальностей! — поднял руку Кан и по-простому поздоровался со своим подчинённым. — Ну как? Обтёрся на новом месте?

— Так точно! — бодро ответил небольшого роста поджарый генерал-майор госбезопасности. — Порядок поддерживаем на высоком уровне, и хочу вас лично поблагодарить за оказанное доверие.

— Не спеши благодарить, всё впереди. — Кан полуобнял начальника охраны и уже тихим голосом продолжил: — Тебя ждёт крайне ответственная работа. Примерно через неделю Великий полководец лично будет инспектировать твой объект. Смотри, не опозорь меня.

Через два часа, прорвавшись сквозь пелену висевшего в воздухе мокрого снега, кортеж джипов вытянулся вдоль подножья хребта Хангён. Взревев моторами, кавалькада начала штурмовать длинный подъём недалеко от конечной точки маршрута. Вдруг первая машина сопровождения замерла на месте и медленно покатилась вниз. Водители стали тормозить, но гололёд сделал своё дело: кортеж смешался, ряд машин, не поддающихся управлению, столкнулись.

Кан Мин Хёк еле сдерживал свой гнев.

— Чхве-тонму! Это как называется? А если?.. — посмотрев на водителя, взорвался заместитель министра. — И что дальше? Пешком пойдём?

— Так снег неожиданно выпал. Уже март на носу. Задули ветры с юга. Сейчас всё исправим. Сержант! Немедленно достать цепи и приготовить машину к движению, — приказал начальник охраны своему водителю.

Сержант быстро выскочил, открыл багажник, достал новую упаковку с цепями для колёс и стал их «обувать». Однако процесс стал затягиваться.

— Что у тебя? Почему так долго? — уже теряя терпение, зло прошептал генерал-майор.

— Вот… не подходят… По длине не хватает, — виновато произнёс водитель.

— А на других машинах?

— Там везде такие же цепи.

— Ясно. Позже разберусь. Всех ко мне. Будете толкать машину заместителя министра.

Прошёл почти час, пока взмыленные офицеры охраны практически на руках вытаскивали машину на вершину перевала. Внизу виднелся первый контрольно-пропускной пункт ядерного полигона «Пунгери».

Учёные-ядерщики и руководство полигона ожидали генерал-полковника Кан Мин Хёка у входа в помещение командного пункта автоматики подрыва и управления измерительной аппаратуры.

— Товарищи! — обратился генерал-полковник к присутствующим. — Нам предстоит сегодня провести предварительную проверку готовности изделия к загрузке в штольню. Повторяю — предварительную. Завершающую инспекцию проведёт… — чуть замялся генерал-полковник, — более высокая комиссия. Всем ясно?

Осмотрев командный пункт, где во время подрыва взрывных устройств будет находиться государственная комиссия, Кан Мин Хёк вместе с руководителем испытаний поехали к устью штольни. Переезд занял минут двадцать. Около устья штольни царила рабочая обстановка. Ядерный заряд был смонтирован и находился на мощной тележке. Блестящие рельсы уходили в глубь огромного, высотой в десять метров тоннеля. Слабое освещение, которое исходило от висевших с большим интервалом маленьких лампочек, создавало мрачное ощущение исходящей из штольни опасности.

— Какова глубина тоннеля? — поёжившись, спросил генерал-полковник.

— Триста шестьдесят девять метров.

— Что осталось сделать? — вновь обратился он к руководителю испытаний.

— Дело за малым. Завершаем установку эстакады для разгрузки забивочного материала.