Мой препод – зверь - Катя Лоренц

Я вырубаюсь на заднем сидении.

Беспокойство нарастает все больше. Чувствую, что не все так просто, как обещал Дёма. Ещё этот Матео! Развалился в нашей гостиной, без конца жует жвачку. Раздражает.

– Я лучше в комнате подожду, – хочу встать, но он хватает меня за руку.

– Тут побудешь.

Пересаживаюсь в кресло напротив, смотрю перед собой и накручиваю цепочку с волчьим клыком на палец.

За окном ночь накрыла город черным одеялом, а у меня ни в одном глазу. Нарастающий тревожный гул внутри становится громче. Дёма не звонит, а сама боюсь набрать, вдруг отвлеку его и он совершит ошибку.

Пытаясь отвлечься, вспоминаю сегодняшний разговор с мамой. Она мне не поверила, что у меня все хорошо. Конечно, я не могу рассказать где я, не могу увидеть ее. Нужно поговорить с Дёмой, убедить его встретиться с родителями.

Звонит телефон Матео. Он говорит, с опаской поглядывая на меня. Я понимаю всё без слов.

– Он жив? – от этих слов замираю, прикладываю руку к груди, где бешено бьётся сердце.

– Хорошо. Держи меня в курсе, – продолжает разговор, поднимая вверх указательный палец.

– Что? Он жив?

– Да, но Демитрия серьезно ранили серебряной пулей.

– Где он?

– У отца.

– Отвези меня к нему. Немедленно!

– Нет. Это плохая идея. Его отец тебя ненавидит.

– Похрен! – вскочила и топнула ногой. Пусть по-детски. Мне необходимо его увидеть.

– Сядь! – приказывает Матео. – А лучше иди спать.

Я сажусь, подворачиваю ноги под себя. Не могу уйти. Так я не узнаю что происходит. Хочу быть с ним рядом, хотя бы за руку поддержать. Он должен знать, что я рядом. С отвращением смотрю на своего тюремщика. Лить слёзы и просить его бесполезно. В голове созрел план. Встаю и иду на кухню.

– Ты куда?

– Водички попить.

– О, класс! Принеси мне банку пива.

– Принесу, – и с удовольствием запихаю ему в глотку. Я должна сидеть здесь, когда все мое существо рвется к нему.

На днях я шарилась в шкафу, искала соль, и нашла набор серебряной посуды. Покрутила в руках нож. Значит серебро им вредит. Спрятала его сзади, воткнув за пояс шорт и взяла обещанное пиво. Проходя сзади дивана, стоящего посреди гостиной, кинула банку.

– Лови, – у Матео отличная реакция. Не поворачивая головы он поймал банку, раскупорил ее и только приложил к губам, как я достала нож и приставила к его горлу.

– Это серебряный нож. А сейчас поднял свою задницу и отвез меня к нему. – Матео медленно поднял одну руку вверх.

– Сдаюсь. Ты бы поаккуратнее с ножом, а то проткнешь ещё ненароком.

– Обязательно. Если будешь мне мешать.

Мы так и доходим до машины. Я продолжаю прижимать нож к горлу Матео.

– Открой заднюю дверь, – командую. Матео слушается, его кадык подрагивает. Ему страшно. Ну и хорошо. – Садись. Как только мой охранник садится, сажусь сзади него. – Поехали! И учти, сделаешь глупости и я воткну нож куда придется. Возможно, сделаю тебя евнухом.

– Да понял я, – нервничает он. Ему неприятно, что приходится подчиниться простому, человеку, девушке. А что еще зуже – дочери Альфы. – Ты делаешь глупость. Как только попадешь в дом, так сразу станешь трупом. Многие против тебя. – плевать.

Он заводит машину, мы выезжаем со двора.

– Ещё посмотрим.

Все мои мысли крутятся вокруг Демитрия. Как он? В сознании? Как это произошло? Зачем я его отпустила? Ведь чувствовала, что не нужно, что должно случиться что-то плохое.

Мы подъезжаем к шикарному дому. По периметру ходят охранники с автоматом на плечах. Дом огорожен высоким забором. У входа растут огромные двухметровые кактусы. Выходим, хватаю Матео под руку и прижимая нож к его боку.

– Ну ты помнишь. Одна глупость и я продырявлю тебя.

– Да понял я. Сумасшедшая. И что только Дёма в тебе нашел? Тебя воспитывать и воспитывать.

Мы заходим внутрь. Навстречу к нам выходит статный мужчина на вид ему лет тридцать.

– Давид… – у мужчины играют желваки, зелёные глаза меняются на жёлтые.

– Что она тут делает?

– Она! Хочет видеть Дёму, – отвечаю за Матео. Раздражает, когда в моем присутствии говорят обо мне, как о мебели. – И если вы меня не проведёте, то этот замечательный паренёк пострадает.

– Давид. Прошу. Сделайте, что она требует. Она сумасшедшая.

– Откуда мне знать, что она не причинит вред моему сыну?

– Вы ненормальный? – глаза Давида зло сверкнули. – Я люблю вашего сына! Я хочу быть рядом с ним!

– Хорошо. Я проведу тебя. А ты выкинешь нож, – моя рука дернулась. Мне все равно что будет со мной, но я хотя бы должна увидеть Дёму. Иначе все это напрасно.

– Где гарантия, что вы меня не убьете, как только я останусь без ножа?

– Мое слово. Достаточно? – киваю. Чтот еще остается? И отбрасываю нож в сторону. Надеюсь, что Давид человек, то есть вервольф, своего слова.

Он подходит ко мне так близко. От его гнетущей ауры трясутся коленки, но я выдерживаю его взгляд. Он берет в руки прядку моих волос и крутит.

– Как жаль что ты не Вервольф и даже не оборотень. Такой генофонд. Эти белые волосы и глаза ярко-голубые. Ты красавица. Жаль что ты не сможешь принести Демитрию ребенка и выжить после этого.

Поднимаемся наверх. Давид пропускает меня вперёд. В комнате приглушенный свет, горит лишь ночник. Не смотрю по сторонам, всё моё внимание сосредоточено на Демитрия. Он лежит на спине, прикрытый одеялом, голый по пояс. На боку повязка, вся в крови.

– Дем! – кидаюсь к кровати, сажусь на корточки возле него, провожу по лбу, он мокрый от пота. – Очнись, пожалуйста, – по лицу текут слёзы. Я не могу его потерять.

– Он без сознания, – сухо поясняет Давид. – Пулю вытащили.

– Может лучше в больницу?

– С пулевым ранением? Как мы это объясним полиции? В таком случае, будет под угрозой вся организация.

– Плевать на вашу организацию! Он умереть может! Вы же отец! Сделайте что-нибудь! – мой вопль, полный отчаяния, срывается на фальцет.

– Тебе то чего? Это мой сын! Мне и решать.

– Вы жестокий! Мало вам смерти одного сына. Так вы и второго решили угробить, – я не хотела сделать больно Давиду. В сущности мне не понятно, что им движет. Я не знаю, какая ответственность на нем. Но это же его сын! Разве ради него нельзя пожертвовать всем на свете?

Все происходит очень быстро. Давид подлетает ко мне, хватает за горло, поднимает в воздух и припечатывает к полу. Я больно ударяюсь затылком, перед глазами искры, зажмуриваюсь и хватаю его за руку, в попытке убрать руки. Он сжимает горло, не хватает воздуха. В горло впиваются когти от частичной трансформации.