Подпольный олигарх - Алексей Макеев

– Зачем тонул, зачем в болото лез? – Укоризненно качая головой, женщина, по внешнему виду то ли эвенкийка, то ли якутка, собирала аркан в кольца и попутно оттирала его пучком травы.

На вид ей было около тридцати, для коренной сибирячки она была довольно высокорослой. Держалась с достоинством, с каким-то внутренним ощущением независимости, даже властно. Особенно поражал ее взгляд – спокойный, умный, проницательный.

– Мы хотели перебраться на ту сторону, – хрипло дыша, выдавил Стас.

– Тут вам никогда не перейти, тут – смерть! – объявила женщина. – Как вы пришли в этот лес? Тут живым нельзя – тут живут духи умерших.

– Заблудились мы в тайге, – отряхивая с рук ошметки грязи, пояснил Гуров. – Еще два дня назад. Вот и забрели сюда. Теперь мы ваши вечные должники – без вас мы бы из этой трясины уже не выбрались. Вы здесь случайно оказались или живете поблизости?

– Случайного ничего не бывает, – строго сказала женщина. – Все подвластно воле духов. Все происходит так, как решат они. Я здесь на кочевье.

– А! Вы из какого-нибудь оленеводческого хозяйства? – приходя в себя, Стас решил проявить догадливость.

– Я здесь одна. Я везде одна. Я здесь, чтобы… – Женщина задумалась, видимо, подбирая слово. – Не знаю, как это сказать по-русски… Каждый год мне здесь надо быть на кочевье хотя бы раз, чтобы потом я могла разговаривать с духами.

– Вы… Как бы это сказать… – Гуров старался говорить осмотрительнее, чтобы ненароком ее не обидеть. – Ну, в общем, вы из шаманов? Если что не так сказал – прошу извинить.

– Да, я из посвященных, – чуть улыбнулась женщина, – или, если по-простому, шаманка.

– Большое-пребольшое спасибо, – галантно поклонился Стас, что с учетом его грязной одежды выглядело несколько комично. – Вас как прикажете звать? Я – Станислав Крячко, полковник милиции, можно просто – Стас. А это – гроза бандитов, очень хороший человек, мой друг и товарищ, Лев Иванович Гуров.

– Как меня зовут на языке моего народа – вы правильно не произнесете. А по-русски меня звать Вера.

– Вера, а вы не покажете, где здесь можно было бы привести себя в человеческий вид? Ну, помыться, постираться… – стряхивая с одежды комья торфяной грязи, поинтересовался Стас.

– Там, за бугром, есть озеро с чистой водой. В нем вы не утонете, – с насмешливым лукавством улыбнулась Вера. – А потом идите в сторону вон того высокого дерева. Там мое стойбище. Когда подойдете, увидите белую ярангу.

Женщина запрыгнула оленю на спину и скрылась за деревьями.

– Лева, выходит, Шаньгин был прав? – Стас говорил задумчиво и необычайно серьезно. – Выходит, не зря мы тогда шаманили на Колдун-горе?!

– Стас, ты и здесь, я вижу, успел пошаманить, – усмехнулся Гуров. – Вон, даже туфли не пожалел – принес в жертву духам болота.

И только тут Крячко заметил, что его туфли бесследно исчезли.

Помывка и стирка в мелководном чистом озерце с плотным песчаным дном затянулась почти на час. Нагретая за день солнцем вода удивительным образом сняла усталость и напряжение. Отстирывая одежду, Стас обратил внимание на крохотные золотистые искорки, высвечивающиеся на джинсовке и штанах, после того как с них озерной водой смывались напластования грязи.

– Лев, это случайно не золото? – обернулся он к Гурову, сосредоточенно оттиравшему в воде свою рубашку.

– Думаю, что да. Мы попали в золотоносное болото. Так сказать, окунулись в золотую пучину. Хотя, мне кажется, если бы вдруг утонули, утешением это было бы слабым. Кстати, ты возьми со дна горсть песка и немного ее побарахтай. Уверен – результат будет тот же.

Недоверчиво хмыкнув, Стас зачерпнул донный песок и стал болтать его в воде на ладони, сложенной в «лодочку», как на старательском лотке. Через нескорое время, издав непонятное междометие, он проделал такую же манипуляцию еще раз.

– Лева! – По голосу Стаса чувствовалось, что он потрясен до глубины души. – Здесь бездна золота! Клондайк и Эльдорадо отдыхают! Нет, ты смотри, я всего лишь раз зачерпнул со дня горсть песка, и из него вымылось несколько золотых горошин. Второй раз – то же самое. Ну-ка еще разок!..

После третьей промывки Стас молчал около минуты, а затем протянул Гурову небольшой увесистый золотой самородок необычной, странной формы, похожий на четырехлапую кисть детской руки, с шероховатостями и царапинами на «ладошке».

– Слушай, а у него уже был хозяин, – удивился Гуров, внимательно рассмотрев самородок. – Вот здесь – дырочка. Может, это был чей-то амулет? Знаешь что – подари его Вере. Мне кажется, ей будет приятно его получить.

– Так, пора отсюда уходить, – покончив со стиркой, заявил Крячко. – Еще одна такая находка, и я не выдержу. Сложу с себя сан опера и подамся в старатели. Ты знаешь, я, наверное, только теперь в полной мере ощутил, как хорошо жить. Просто жить… Может, ты посчитаешь меня трусом, но скажу честно: я испугался. Нет, не самой смерти. Я не испугался бы пули, ножа… Но умереть так глупо и нелепо – в голове не укладывается.

– Представь себе, я тоже испугался, – грустно усмехнулся Гуров. – Да и вообще, покажи мне того, кто перенес бы такое хладнокровно?

Он не стал рассказывать Стасу о том, что в последние мгновения думал о Марии. О том, как его горло стиснули спазмы при одной только мысли, что теперь она останется одна, – это было слишком личным.

Во влажной, липнущей к телу, зато отстиранной одежде они направились к стойбищу шаманки Веры. Та хлопотала у костра, помешивая в начищенном медном котелке какое-то варево. Рядом с белой войлочной ярангой на разостланной кошме было расставлено несколько тарелок со снедью. На одних лежали вареные овощи, на других – нарезанный хлеб – вернее, пресные лепешки, – дымилась вареная картошка. Тут же стояли две банки мясной тушенки, две пустые пока пиалы.

– Садитесь к костру, – распорядилась Вера, наливая из котелка в пиалы какой-то красновато-бурый отвар. – Выпейте, и сила семи трав избавит вас от горести и страха, который селится в сердцах тех, кто побывал в плену злого духа топей.

Гуров благодарно кивнул и выпил горьковато-пряную жидкость. И тут же по всему его телу разошлось приятное ощущение бодрости, уверенности в своих силах. Что-то темное, липкое, затаившееся в самых дальних, укромных уголках души бесследно исчезло, уступив место покою и умиротворенности.

– Эх, ну и чаек! – опрокинув в рот свою пиалу, прокомментировал Стас. – Прямо как заново родился.

– Теперь вам надо поесть. Ваши тела требует пищи. – Вера указала им на кошму. – Я тоже разделю с вами ужин. Но мне есть можно только это. – Она подвинула к себе овощи.

– Вера, вы что, на диете? – с азартом уплетая тушенку и не забывая ее при этом обильно подсаливать, поинтересовался Стас. – Вроде бы худеть вам ни к чему – выглядите вы и так замечательно.

– Ты говоришь непонятные слова, – женщина сдержанно улыбнулась. – Я питаюсь так, потому что так я обязана питаться в лесу духов, пока живу здесь в полном уединении от последнего до первого дня новолуния.