Локдаун - Питер Мэй
Шрифт:
Интервал:
– Мы постоянно ссоримся. Когда-нибудь должен был наступить взрыв. – Он направился к кухне.
– Я заварю себе чая?
– Давай.
– Хочешь чашку?
Эми покачала головой.
– Нет, спасибо.
Она наблюдала, как Том готовит чай в странной, задумчивой тишине. Потом он с кружкой в руке подошел к окну и посмотрел на голову. И довольно долго стоял так, наклонив собственную голову набок. И в конце концов произнес:
– Боже, до чего же она страшная.
Эми невольно встала на защиту Лин.
– Вовсе нет. В ней есть красота. Почти безмятежная. Если кто-нибудь не пожалел бы денег, губу можно было бы исправить, хотя бы улучшить вид. Попробуй увидеть не только это.
Том с любопытством посмотрел на нее.
– Это же просто пластилин, – сказал он. – Она не настоящая.
Эми заметила странное противоборство в его тоне.
– Когда-то была настоящей.
Том задумчиво прихлебывал чай, не сводя взгляда с Эми, и в конце концов ей стало не по себе.
– И что он здесь делал? – наконец спросил Том.
– Кто?
– Да брось. Ты знаешь, о ком я. Макнил. Я видел, как он уходил.
Эми почувствовала, что краснеет.
– Приходил посмотреть на голову.
– Да? И тоже решил, что она красавица?
– Не глупи.
– Так это я глупый, да? С каких это пор полицейские бродят вокруг твоего дома, чтобы посмотреть, как ты делаешь реконструкцию лица?
Эми промолчала.
– Сегодня утром я гадал, откуда ты все про него знаешь, что он съехал от жены. – Он помолчал. – Что происходит, Эми?
Ей не хотелось лгать Тому.
– Это тебя не касается, Том.
– Эми, он же питекантроп! Огромная тупая горилла, ненавидящая геев! Поверить не могу, что у тебя с ним роман.
– Почему это?
– Ну, для начала, потому что ты мне не сказала. Я вроде бы твой лучший друг.
– Ты и есть мой лучший друг.
– Видимо, уже нет.
– Теперь ты опять говоришь глупости.
– Разве? – Том раздувался от возмущения. – Как, по-твоему, мы вообще можем находиться рядом? Я, ты и питекантроп?
– Он не такой, как ты думаешь.
Эми понимала, что все валится в пропасть.
С губ Тома сорвался безрадостный смех.
– Ну конечно!
– Не такой! Он не гомофоб. И не испытывает к тебе ненависти, просто не понимает тебя, вот и все. Может, даже немножко боится.
– Ага, прямо трясется от страха.
Теперь Эми разозлилась.
– Ты так зациклился на своей сексуальности, Том, что она стала главной чертой твоей личности. Ты гей и гордишься этим, и хочешь, чтобы весь мир об этом знал. Прекрасно. Но ты ведь тычешь этим людям в лицо и не осознаешь, насколько это может смутить и напугать. В особенности сельского парня из семьи шотландских пресвитериан.
Том уставился на нее, пылая гневом.
– Ты мне наврала, – сказал он, едва себя сдерживая.
– Нет! Я тебе не сказала, только и всего.
– Умолчание – та же ложь. Друзья так не поступают. Друзья делятся друг с другом всем.
– И ты бы это одобрил, надо полагать?
– Конечно же, нет.
– Иными словами, я не могу встречаться с кем-то без твоего одобрения.
– Он же питекантроп, чтоб его! Что ты вообще в нем нашла? А если уж на то пошло, что он нашел в тебе?
Слова вырвались, прежде чем Том сумел их сдержать.
Эми смертельно побледнела, весь мир сконцентрировался для нее в одной точке, наполненной молчаливой болью, так что она не сразу смогла заговорить.
– Хочешь сказать, в калеке? Что он нашел в калеке?
Ее голос был очень тихим и тонким.
Том густо покраснел.
– Нет, – поспешил ответить он. – Я совсем не это имел в виду.
– Думаю, тебе лучше уйти.
– Эми…
– Уходи, Том, пожалуйста, уходи, пока мы еще чего-нибудь не наговорили.
Том, похоже, понял, что пути назад нет. По крайней мере, сейчас. Мосты сожжены. Он поставил чашку на стол.
– Прости, Эми. Напрасно я пришел.
В тот вечер, когда они познакомились, или, точнее, в тот вечер, когда это началось, Эми и сама была изумлена тем, как все обернулось. Они несколько раз сталкивались в лаборатории, и Эми знала о неприязненных отношениях между Макнилом и Томом, но понятия не имела, насколько это серьезно. Она недавно начала выполнять некоторые задания криминалистического отдела, а Макнил был всего лишь очередным полицейским. Огромный и молчаливый шотландец, который ее просто не замечал. До того корпоратива.
Это Том уговорил ее пойти. Они забронировали зал в винном баре в Сохо по случаю проводов – кто-то увольнялся. Эми убедили оставить машину дома, чтобы можно было выпить, а поскольку теперь почти все лондонские такси были оборудованы пандусами для инвалидных кресел, у нее не осталось аргументов против.
Она стеснялась и смущалась. Эми всего несколько недель работала на Ламбет-роуд и мало кого знала, так что поначалу цеплялась за Тома. Но Том, как обычно, слишком много пил, очень скоро нашел себе мужчину и исчез с ним в ночи, предоставив Эми самой себе. В конце концов она в одиночестве забилась в уголок, обхватив пустой винный бокал – никто и не подумал его снова наполнить. И тут на стол легла огромная тень, Эми подняла голову и увидела Макнила.
– Хотите еще вина?
Единственное, чего Эми на самом деле хотела, это уйти, но питекантроп предлагал купить ей выпивку. Причем очень милым тоном. Как она могла отказаться?
Он вернулся с бокалом Пино Гриджио для нее и виски для себя и сел рядом.
– Не похоже, что вы весело проводите время.
– Как и вы.
– Я-то уж точно.
– Тогда зачем вы пришли?
Он пожал плечами.
– Нужно выполнять социальные обязательства.
Эми рассмеялась.
– Впервые слышу, что полицейский говорит о социальных обязательствах.
Он уныло улыбнулся.
– Ну да, типам вроде меня в наше время приходится силой выдавливать из себя правильные слова. Знаете, что такое защищенное пространство?
Эми непонимающе уставилась на него.
– Понятия не имею.
– Это двор.
– Да вы шутите, – снова рассмеялась она.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!