Пыльная зима - Алексей Слаповский

На поляну выходили люди – десятка два. Впереди шествовал тяжеловесный грузный старик в белых брюках, в белой рубашке, а на плече у него было ружье. За ним и около него шли какие-то одинаковые служебные.

Костюм переминался, бледнея. К нему подскочил другой костюм с гневным лицом, но ничего не сказал, только глянул на приближающегося старика.

Старик, не вникая в ситуацию, подошел к Неделину и Лене – и вдруг протянул руку для пожатия. Они пожали.

– Гуляете? – спросил старик.

– Да… Знаете, как-то… Воздух… Природа… – смущенно сказала Лена. Засмущался и Неделин, в старике он узнал Главного человека страны, который, очевидно, отдыхал на здешней правительственной даче. Ясно теперь, почему гражданин в костюме требовал их удалиться: освобождал Главному маршрут прогулки.

– Сосны тут великолепные! – произнес Главный, и все из его окружения заулыбались и посмотрели на сосны одобрительно, как бы хваля их за то, что они так постарались и угодили старику.

– Это ваша вещь? – Главный указал на верхнюю часть купальника, лежащую на траве, Лена второпях забыла надеть ее.

– Да, – сказала она и сделала движение поднять, но чьи-то руки ее удержали, потому что сам Главный уже сделал шаг в том направлении.

Главный поднял и, держа двумя пальцами, преподнес Лене.

– Спасибо, – сказала Лена.

– Ничего. Как отдыхается?

– Нормально, – сказал Неделин.

– Как снабжение здесь? Хватает покушать?

– Хватает, – сказал Неделин и бодро махнул рукой: чего уж там!

Лица сопровождающих прояснели.

– Но можно было бы и лучше? – с народной лукавинкой спросил Главный.

– Нет предела совершенству! – удачно ответил Неделин, и лица сопровождающих стали совсем ясными.

– А вы-то на диете, наверное? – обратился Главный к Лене. – Вот ведь стройненькая какая!

– Я такая сама по себе, – сказала Лена.

– Тебе повезло! – сказал Главный Неделину как мужчина мужчине и подмигнул.

Сопровождающие тоже мужчински посмеялись.

ВДРУГ:

– Откуда здесь зеркало? – спросил Неделин неровным голосом.

Главный на это сказал голосом тоже зыбким:

– Вы же сами этого хотели!

– Что это? Что это? – потерянно спрашивал Неделин.

– Счастливо оставаться! – сказал Главный. И пошел прочь, следом двинулись сопровождающие, озадаченные странным диалогом.

– Куда?! – закричал Неделин. – Задержите его! Что такое? Что случилось?

– Идемте, – говорил Главный. – Идемте, им одним остаться нужно.

Неделин рванулся за ним, но на его пути встал человек в костюме, обнял его железными руками.

– Ты что? Ты сдурел, что ли?

– Ты меня – на «ты»? – затрясся Неделин, который, как вы уже поняли, был не Неделин, а перевоплотившийся в него Главный – и упал в обморок.

– Займитесь им, девушка, – сказал человек в костюме.

Лена кое-как привела своего спутника в чувство, он очнулся, но, очнувшись, такое стал говорить, что Лена ахнула. Он сказал, что он – Главный, что произошло какое-то недоразумение, ему срочно надо на правительственную дачу, в двенадцать часов у него государственный телефонный разговор, затем встреча с министром тяжелой промышленности, затем обед, затем игра в настольный теннис, затем написание резолюций, затем… А что скажет супруга, которая приедет завтра вечером?

Лена поняла, что в результате необыкновенной встречи ее несостоявшийся любовник сошел с ума. Первой ее мыслью было бежать, но она была все-таки добрая женщина и, рискуя своей репутацией, довела Главного до Пицунды, утешая его и во всем соглашаясь с ним, из автомата вызвала «скорую помощь». Через полчаса приехала «скорая» и увезла Главного. О происшествии обязаны были сообщить в милицию – и сообщили, а милиция и рада – в сумасшедшем был опознан находящийся во всесоюзном розыске Виктор Запальцев, спекулянт, перекупщик краденого, связанный с наркобизнесом и многими другими махинациями. На его след вышли уже давно, и уже саратовская милиция протягивала к нему руки, но он буквально за день до ареста скрылся, сказав жене, честной женщине, что летит в Сочи. Для очистки совести – потому что не может же преступник ехать туда, куда объявил, – попросили сочинскую милицию подключиться, та скоро отыскала его в одной из гостиниц с помощью администратора, указавшего на живущего не по средствам человека, но он опять скрылся, и след его был на некоторое время потерян, – и опять стал сужаться круг, но тут матерый опытный преступник решил упредить и прибегнуть к методу, далеко не новому в преступном мире, – спрятаться в сумасшедшем доме.

Следователь, пожилой и видавший виды человек, был, однако, удивлен тем, насколько искусно Запальцев вошел в роль, не боясь того, между прочим, что, избежав уголовного наказания, может нарваться на серьезные политические обвинения – ишь ты, кем себя называет, это и настоящему сумасшедшему непозволительно!.. Но вдруг и в самом деле свихнулся? Вызванному психиатру поставили четкую задачу: уличить симулянта. Психиатр был в смятении: с одной стороны, все реакции пациента были нормальными, а с другой – он не сбился ни в чем, что касалось его мании. Да и в самой повадке, в манерах исследуемого, в проявлениях его державного гнева было столько натурального, что психиатру становилось не по себе. Он сказал следователю:

– Кажется, этот Запальцев… если он Запальцев…

– ?!

– Ну пусть без «если». Кажется, ваш Запальцев в самом деле съехал с катушек. В конце концов, он ведь будет в изоляции – не у вас, так у нас, от нас тоже не убежишь. Понадобится – придете к нам.

– Смотри, – сказал следователь. – На твою ответственность.

– Я вас когда-нибудь подводил? – риторически спросил психиатр.

Вколов Главному умиротворяющие средства, его, уже осознавшего трагическую необратимость происшедшего, представили больным. Больные приняли его спокойно: Главный так Главный… Только какой-то тощий субъект начал беспокойно кружить вокруг него и наконец приблизился.

– Будем знакомы, – сказал он. – Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин! Посмотрите на меня в профиль!

Главный посмотрел.

– Похож?

Главный не стал разубеждать.

Под вечер тощий проявил активность: сгруппировал людей и заставил их маршировать мимо Главного, выкрикивать здравицы и приветствия, махать флажками, вздымать транспаранты. Вместо флажков были ложки, вместо транспарантов – развернутые книги больничной библиотеки. Потом сочинил Главному приветственную телеграмму и призвал взять повышенные обязательства, кто-то начал отказываться – приструнили энергично и кратко, виновный взял на себя сверхповышенные обязательства, крикнули «ура». Потом тощий завопил: «Броневик мне!» Подкатили стоящий в углу черный рояль, напевая хором «Вихри враждебные веют над нами» с припевом: «Эх, яблочко, куды котисся, в психдурдом попадешь – не воротисся!» Тощий вскочил на рояль и объявил: «Товагищи! Геволюция, о необходимости котогой так долго говогили большевики, свегшилась!» А после этого рассвирепел и закричал, указывая на Главного: «Свергнуть паскуду! Сбросить с корабля современности! Убейте его! Разоблачите его, дерьмо такое, и реабилитируйте!» Все бросились на Главного, тот хотел объяснить товарищам их ошибку, не соответствующую данному моменту истории, но в это время вошел дюжий санитар.