Золото фамильного склепа - Дарья Калинина

— Не всем мужчинам от женщин нужен только секс.

— Всем!

— Кто-то может полюбить тебя за твою… За твой прекрасный характер!

Кира и сама осознавала, насколько нелепо звучат ее слова. А Раечка так и вовсе покатилась со смеху:

— Ой, держите меня! За мой прекрасный характер. Еще скажите, что за мою чистую душу!

— А что тут такого?

— Да парни и знать не знают, что у меня есть и характер, и душа. Им главное, чтобы жопа была, за которую подержаться можно. И сиськи не меньше третьего размера. И чтобы я их трогать им разрешала. Вот тогда — да! Вот тогда я буду всем хороша и желанна. Понятно?

И Раечка враждебно глянула на витрину магазина, за которой пряталась ее врагиня.

— Представляете, отец ее сторону принял! Орал на меня так, словно я последняя шлюха. Наверное, эта Гуля ему так все преподнесла.

— Так вы с отцом поругались?

— Ну да.

— Сильно?

— Говорю же, он меня шлюхой обозвал. Думаете, не обидно? И с Павликом запретил мне встречаться. Сказал, что этот парень мне не подходит. А разве это справедливо? Я ведь не указывала, подходит ему Глашка или не подходит. Ворчу про себя, что она дебилка и дура, но ведь в лицо ничего не говорю. Улыбаюсь, терплю. А он мне сразу же по щеке врезал! И с Павликом видеться запретил.

— А ты что?

— Что я? Сказала, чтобы отец не совался в мою личную жизнь.

— А он?

— А он…

Тут губы Раечки жалобно задрожали.

— А он мне еще одну пощечину дал! Никогда в жизни не бил, а тут ударил. Два раза! По лицу! Да так, что щека распухла.

Подруги переглянулись:

— А потом он исчез? Твой папа, да? Исчез?

— Ну да. Исчез. А что?

Раечка выглядела такой растерянной и невинной, будто и не понимала взаимосвязи. Однако подруги засомневались в ее невиновности. Раечка была девочкой самолюбивой. А Семен Семенович грубо кричал на Раечку, ударил ее, оскорбил свою дочь, а потом вдруг взял и пропал. Не оскорбленная ли Раечка решилась отомстить отцу?

Но подруги толком не успели додумать эту версию, как на горизонте появилась долгожданная Глаша.

Выглядела она плохо. Создавалось впечатление, что Глаша провела без мужа не один день, а по меньшей мере год. И целый год только и делала, что рыдала и убивалась по исчезнувшему кормильцу. Лицо у Глаши было совсем бледным, веки опухли, а возле глаз залегли темные круги.

— Ой как я боюсь! — запричитала она, едва увидев подруг. — А вдруг Сенечку в самом деле похитили из-за этих побрякушек его индейских! Они дорого стоили?

— А то! — фыркнула Раечка. — Там одного золота килограмма два. А еще драгоценные камни. И работа! Ты же знаешь, сколько стоит художественная работа.

— Ничего я не знаю.

— Дорого стоит. Иной раз дороже самого золота.

— Ой, беда, беда!

— Хватит реветь! Пошли в магазин. Там сейф отца. Может быть, ничего еще не пропало.

И Раечка потащила мачеху в магазин.

— Сразу же подходи к Гуле и требуй, чтобы та показала тебе сейф отца! — внушала она ей по дороге. — И милицией можешь пригрозить! Скажешь, что точно знаешь: отец оставил коллекцию индейских украшений в своем сейфе в магазине.

Заместительница Семена Семеновича была на месте. Глашу она приветствовала очень тепло. Раечке кивнула весьма сдержанно и даже прохладно, а на подруг, явившихся следом за родственницами ювелира, уставилась с явным подозрением. Да уж, хорошо, что они дождались Глашу, а не поперли напролом.

— Открыть сейф? — с изумлением повторила она вслух просьбу Глаши. — Но… но на каком основании?

— Гуленька, милая! — снова заплакала Глаша. — Понимаю, что не по правилам. Но ведь пропал Сенечка! Понимаешь? Пропал!

— Но при чем тут наш сейф?

Глаша пустилась в объяснения. Связно излагать свои мысли, да еще такие сложные, и в таком возбужденном состоянии, она не могла. Выходили какие-то неубедительные обрывки фраз, которые Гуля то и дело переспрашивала и уточняла. Так что дело двигалось с трудом.

Но подруги не вмешивались. Они чувствовали, что их объяснения скорей еще больше насторожат Гулю, которая и так посматривала в их сторону с большой антипатией и недоверием.

— Ну что? — закончив, как она полагала, свои объяснения, с надеждой уставилась Глафира на задумчивую Гулю. — Откроешь сейф?

— В этом нет смысла.

— Как? Почему?

— В нашем хранилище драгоценностей древних индейцев нет! — отрезала Гуля.

— Нет? А ты смотрела?

— И не один раз! Там находятся только ювелирные изделия, которые мы продаем с прилавков. А эта коллекция… Она находилась целиком и полностью в ведении Семена Семеновича. Даже я, его правая рука, про нее слышала только краем уха.

— Но как же быть, Гуленька?!

— Наверное, коллекция может храниться в личном сейфе директора.

— Ну да! — закивала головой Глаша. — В личном. Конечно, в личном. Откроешь его нам?

— Но к нему доступа я не имею.

Вот так. Облом. Гуля не могла открыть сейф Семена Семеновича.

— Тогда… — с неожиданно прорезавшейся решительностью в голосе произнесла Глафира, — тогда этот сейф нам придется взломать!

— Глашка! — ахнула Раечка, уставившись на мачеху с выражением, близким к восторгу. — Ты это серьезно?

Глафира кивнула и пристально посмотрела на Гулю.

— Я не могу вам этого позволить! — воскликнула та.

— Мой муж пропал, — строго произнесла Глафира. — Драгоценности, которые он готовил для выставки, туда не попали. И я хочу выяснить, куда они делись.

— Но я не могу! Семен Семенович уволит меня, когда вернется и узнает, что его сейф вскрыт.

— Под мою личную ответственность. — И снова что-то такое прозвучало в голосе Глаши, что заставило Гулю уступить.

— Ну, смотрите, — пробормотала она. — Отвечать будете вы.

— Разумеется.

Но Гуля уже нашла новый повод для спора.

— А куда мы потом денем хранящиеся в сейфе ценности? — спросила она. — Глаша, учти, эти три девицы, которые явились с тобой, уже приходили сюда в магазин. И я уверена, что они просто прикидывались покупательницами. А сами вынюхивали насчет Семена Семеновича.

— Я знаю.

— Знаешь?

— Это я их послала. Я наняла их, чтобы они помогли разыскать следы моего мужа.

Теперь на Глашу с изумлением смотрели уже все. И три подруги. И Раечка. И Гуля.