Заслужить смерть - Ольга Булгакова

— Погодь, я сейчас не могу думать о государствах.

— Это очень по-человечески, — хмыкнул Смерть, но замолчал.

Триен чувствовал на себе его взгляд, сосредоточенно разглядывал наполненную дымом миску. Роль связи с Симортом ошеломляла и радовала. На сердце становилось легче, горечь и пустота отступали. Приятное подтверждение тому, что братская любовь столь сильна и даже обладает собственной магией, грело душу и затмевало мысль о неотвратимой гибели.

— Ты сказал, что тело умрет, но не я сам, — уточнил Триен.

— Потому что ты не сам, — прозвучало так веско, что в дальнейших объяснениях уже не было нужды, но Зеленоглазый продолжал: — В этой телесной оболочке, заключено восемь душ, восемь магических даров. Слишком много силы, чтобы просто завершить существование. Так что после телесной гибели последует существование в качестве призрака. Очень длительное существование.

— «Οчень» — это сколько? — хмуро уточнил Триен.

— Века два, — оценка Заплечного прозвучала хуже смертного приговора. — Все зависит от того, будешь ли ты достаточно силен после гибели тела. Ведь с некоторой вероятностью это даже будет не призрак Триена Вельмса, шамана восточной части Аваина, а призрак Санхи. Она постарается найти себе новое тело и тем самым превратить существование души в полноценную жизнь.

— Это ужасно. Это нельзя допустить, — мрачно отрезал Триен.

— Я рад, что твоя первая реакция такова, — на серьезном лице Смерти безошибочно читалось уважение. — Очень многие увидели бы в моем объяснении возможность продлить жизнь. Возможно, обрести бессмертие.

Триен покачал головой, невесело усмехнулся:

— Ты же знаешь, что я отпустил хранителей. Они обрели посмертие, освободились, а я чувствовал их облегчение. Они были счастливы.

Он заглянул в глаза Смерти.

— Прошу, подскажи, что сделать. Как и мне заслужить полноценную смерть и посмертие?

Зеленоглазый вздохнул.

— Это и сложно, и просто. Ты только должен понимать, что это решение принимаю не я. Не я буду оценивать твои дела, Триен. Твои поступки во всей совокупности.

— А кто? Боги? — мысль об этом отозвалась благоговейным трепетом.

— Не только, — уклончиво ответил Зеленоглазый. — Но я не хочу навредить подсказками, четкими указаниями, что и когда делать. Этим я тебе точно не помогу.

— Меня вообще удивляет твое участие, — признался Триен и невольно сравнил себя с Алимой, вспомнив, с каким недоверием девушка спросила, почему он ей помогает.

— Ты подарил хранителям посмертие, — серьезно ответил Заплечный. — Сам нашел, как это сделать, и не ждал ни награды, ни благодарности. Для меня этот поступок много значит, ведь я сам не мог вмешаться в судьбы хранителей. Магические законы мира таковы, — он пожал плечами. — Мне хочется отблагодарить тебя, поэтому я помогу. Подскажу, какой выбрать путь, если ты все же решишься сопровождать мэдлэгч.

— Ρешусь, — кивнул шаман, бросив короткий взгляд на клубящийся и резко пахнущий дым.

— Ты не обязан это делать. Она тебе никто, — строго подчеркнул собеседник. — Ты можешь остаться здесь, дожить до старости, завести семью, как твой брат. Никто не заставляет тебя зарабатывать посмертие прямо сейчас. Напротив, к старости полноценную смерть будет проще заслужить. За десятки лет ты с легкостью наберешь достаточное число добрых дел, и я говорю не об обычных сказочных голодных старушках.

— Я догадался, — усмехнулся Триен.

— Подумай. Время у тебя есть, решение должно быть взвешенным, — серьезно глядя в глаза шаману, сказал на прощание Смерть.

Он пропал. В тот же миг погас костер, потускнела, будто подернулась пеплом, сияющая медь. Триен остался один на могиле своих предшественников. Порезанная ладонь болела, холод пробирал до костей. Шаман встал, поднял расшитый когтями животных плащ и завернулся в него. Мех пах полынью, которую часто использовала Санхи. Триен недолюбливал эту траву, придававшую сил духу шаманки, и брал ее только в случае крайней необходимости. Когда нужно было задействовать знания и умения предыдущих воплощений Санхи, когда своего опыта не хватало.

Кто бы мог подумать, что я просплю почти до полудня! Надо же, как меня вымотали последние недели. Хотя куда больше удивляло другое. Я спала в доме человека, доверять которому не могла. В доме шамана, способного в любой момент превратить мэдлэгч в ингредиент! И спала прекрасно, отдохнула и чувствовала себя вполне неплохо. Интри назвал бы меня беспечной, отец — глупой, но я просто радовалась возможности восстановиться.

Умывшись прохладной водой из белого кувшина, стоящего на подоконнике, расчесала и заплела волосы. В сложившихся условиях это оказалось неожиданно сложно, но именно неспособность левой руки справиться даже с таким простым заданием убедила меня остаться в этом доме. Шаман мог помочь, в этом я не сомневалась. Как не сомневалась и в том, что у его помощи будет цена. Нужно надеяться, я скоро пойму, какая именно, и успею вовремя сбежать.

В ларе нашлась длинная синяя юбка с белой вышивкой. Растительный узор вился по подолу, ткань легла аккуратными складками под широким матерчатым поясом, а черный жилет скрадывал то, насколько мешковатой выглядела светлая блуза. Получился костюм северянки, наверняка выглядевший на мне нелепо.

Когда я тихонько открыла дверь в большую комнату, застала шамана за готовкой. Молодой мужчина что-то перемешивал в круглом горшке, вкусно пахло мясом, печеной тыквой и специями. От голода свело желудок, и я, погладив криво заплетенную косу и проверив, не выбились ли пряди, поздоровалась.

— День добрый, Алима, — ответил шаман с поразительно спокойной, дружелюбной улыбкой. — Я не будил, подумал, тебе нужно набраться сил. Выспалась?

— Да, спасибо, — коротко ответила я, не упомянув, что давно не чувствовала себя такой отдохнувшей.

— Это замечательно. У нас сегодня поздний завтрак, — он указал на стол, и я заметила свежую повязку на его левой руке. — Проходи, садись. Чаю?

— Да, с удовольствием. Может, помочь? — предложила я, надеясь, он поручит мне что-нибудь. Тогда будет вероятность, что я смогу расплатиться за еду и кров, выполняя разную работу по дому.

— Нет-нет, не надо. Я уже почти закончил, — легко отмахнулся шаман.

Кажется, домработница ему не нужна. Жаль, хорошая была мысль.

Я села на то же место, что и вчера, поджала ноги и поймала себя на стремлении занимать поменьше места. Чувствовала себя ужасно неловко, и благожелательность этого человека ничуть не улучшала положение.

— Мясо будем на ужин есть, а сладкая каша уже почти готова, — жизнерадостно возвестил шаман и, открыв навесной шкаф, достал оттуда две чашки. — Ты против меда не возражаешь?

Я отрицательно покачала головой. Он довольно кивнул и достал из другого шкафа пузатый горшочек. Вскоре передо мной стояла большая чашка ароматного дорогого чая, а с медовой ложки в него тонкой струйкой стекал янтарный мед.