Чужая планета - Евгений Гуляковский

Сейчас наступила самая ответственная и напряженная минута.

Если они не примут мое предложение, если захотят большего, и потребуют показать, где находится месторождение, мне придется пойти на самые крайние меры, и еще неизвестно, принесут ли они успех.

Сорок человек сидели напротив меня, сорок пар глаз следили за каждым моим движением. Если я окажусь один против всей команды – я проиграю, не помогут и мои новые способности. Я напряженно ждал, пока они усвоят только что полученную информацию, сделают выводы и примут решение. В зале стояла тишина, и я, в свою очередь, следил за малейшими изменениями, происходившими в настроении собравшихся.

Вот кто-то из задних рядов пошел к выходу. С чего бы это? Человеку стало плохо? Или он что-то задумал? Сейчас, когда вся команда, кроме реакторной смены и наружных сторожевых постов, находилась в кают-компании, ничего не стоило осуществить любую диверсию, захватить рубку и начать диктовать свои условия.

– Пока мы не закончим, никто не имеет права покидать кают-компанию!

Я сказал это громко, резко повысив голос, тем тоном беспрекословного приказа, которому они привыкли подчиняться во время полета. Но идущий к выходу человек даже не замедлил шаг.

– Остановите его! – Это уже было последнее, что я мог сделать. Если приказ не будет выполнен, мое непосредственное вмешательство только испортит дело. Для того чтобы увести отсюда корабль, я должен был научить людей выполнять мои приказы.

В самый последний момент, когда напряжение достигло предела, когда я уже решил, что проиграл, двое из службы безопасности все-таки поднялись со своих мест и встали у двери. Человек, идущий по проходу, слепо ткнулся в неожиданно возникшее перед ним препятствие. Его взяли под руки и отвели на место. Напряжение в зале несколько спало, но почти сразу же, краем глаза, я отметил новую опасность.

Техник из реакторной команды, сидевший рядом со Сварисовым в первом ряду, наклонился к нему, и эти двое стали о чем-то перешептываться. Лишь сейчас я обратил внимание на то, что вся реакторная команда, организовавшая бунт на корабле, держится вместе. Именно от этих людей мне и следовало ожидать самых больших неприятностей.

Вот один из техников, сидевший во втором ряду сразу же за Сварисовым, поднялся со своего места и, не дожидаясь разрешения, начал говорить:

– Мы хотим знать, где вы нашли скандий, какую часть металла вы собираетесь оставить себе? Кому будет принадлежать месторождение?

Опасные вопросы прозвучали как выстрел, отвечать на них следовало немедленно, и я весь подобрался, понимая, что лишь теперь начался настоящий поединок.

– Месторождение нашел штурман Каринин, и, согласно законам федерации, половина его принадлежит первооткрывателю, а вторая половина правительству.

– Разве мы все еще соблюдаем законы федерации? С какой стати мы должны отдавать половину найденного нами богатства правительству? И почему вторая половина должна принадлежать одному Каринину? Есть другой, более справедливый закон. Все найденное во время экспедиции делится поровну между членами команды.

– Я с вами полностью согласен, – неожиданно для себя самого сказал я, сделав ход, только что пришедший мне в голову.

Мое согласие оказалось полной неожиданностью для сторонников Сварисова, и в зале вновь установилась напряженная тишина.

– Все дело в том, что использовать месторождение здешнего скандия невозможно. После нашего отлета найти эту планету вновь никому не удастся.

– Вы не сможете определить ее координаты? – с явной издевкой в голосе спросил все еще стоявший техник, и на его перемазанном машинным маслом лице появилась наглая ухмылка.

– Конечно, смогу. – Я сделал паузу и лишь потом продолжил: – Конечно, я смогу определить ее сегодняшние координаты. – Я выделил и подчеркнул слово «сегодняшние». – Но эта планета – шатун. Случайный гость в нашей вселенной, планета, которая не имеет постоянной орбиты. Траектория ее полета через нашу Галактику слишком изменчива, и уже через месяц невозможно будет определить ее местоположение.

Это была неправда. На самом деле, с учетом всех возможных поправок, я смог бы рассчитать ее траекторию года на два вперед, с достаточной для практических целей точностью. Конечно, никто не сможет предсказать, где окажется Багровая лет через двести. Мне пришлось несколько сократить этот срок. Лишь два человека из всей команды могли проделать необходимые расчеты и обвинить меня во лжи. Один из них лежал сейчас без сознания в медицинском отсеке, и мне придется принять все необходимые меры для того, чтобы никто не смог использовать Каринина в своих интересах, после того как к нему вернется сознание.

Вторым был я сам, и у них не оставалось другого выбора, как только поверить мне на слово. Даже если они догадывались, что я не сказал им всей правды, проверить правильность моих расчетов они все равно не могли.

Некоторое время зал буквально бурлил. Сторонники Сварисова повскакали со своих мест и обменивались гневными выкриками. Одни требовали начать поиски месторождения, другие хотели немедленно получить обещанный металл. Лишь сам Сварисов остался сидеть неподвижно, не принимая участия в этом бедламе, и по его холодному, ненавидящему взгляду я понял, что он догадался о моей победе в психологическом поединке с командой. Сейчас мой главный противник, не принимавший видимого участия в развернувшемся сражении, мучительно искал любую возможность, чтобы отомстить мне за свое поражение.

Этот человек будет представлять постоянную угрозу. И, к сожалению, не он один. Держать в узде команду, уже вкусившую ядовитый наркотик бунта, можно лишь с помощью силы. Эти люди будут пытаться выйти из-под контроля. Какое-то время их будет сдерживать воспоминание о том, что произошло со Сварисовым. Затем мне придется об этом напомнить, и не один раз...

Вряд ли они решатся на повторный открытый бунт, но есть и другая возможность... Выстрел из-за угла или неожиданный удар ножа в темном переходе вполне могут изменить ситуацию...

Сварисов со своими сторонниками могут пойти на это, пока жив штурман, пока есть хоть один человек, способный заменить меня за пультом корабля. С этим нужно было что-то делать, нужно найти способ обезопасить себя от удара из-за угла...

И я нашел решение проблемы. Оно пришло сразу же, как только возникла и оформилась в моем мозгу сама проблема. Похоже, не одни только мышцы стали у меня работать интенсивней.

Когда шум немного поутих, я сказал в микрофон:

– В первую очередь вы должны принять решение о том, как следует поступить с уже принадлежащим вам металлом. Вы можете получить его сейчас, немедленно. Но это не лучшее решение. Слишком большую ценность придется хранить каждому из вас. Вы наверняка догадываетесь, что произойдет дальше. Не исключены кражи и даже убийства.

Шум стих, они снова внимательно слушали меня, потому что я сумел нащупать ту единственную струнку, играть на которой было проще всего.