Волчье сердце - Ричард Кнаак

– Верховный друид Малфурион Ярость Бури…

Подобраться к верховному друиду незамеченным было почти невозможно, однако говорящему это вполне удалось. По счастью, Малфурион не отличался слабостью нервов. Он попросту обернулся, слегка опустил взгляд и, ничуть не удивившись, обнаружил перед собой человека.

Человек пребывал в самом расцвете сил. Мощная нижняя челюсть, узкие глаза, облачен в свободные, простые коричневые одежды, и, пусть безоружен, держится, как опытный боец…

Этого человека Малфурион знал.

– Эдрик?

Эдрик склонился перед Малфурионом в низком поклоне, отчего его длинные темно-коричневые волосы упали со лба на лицо.

– Мой повелитель Генн Седогрив надеется на разговор с тобой, если сегодня у тебя найдется для него время.

Верховный друид наморщил лоб.

– На самом деле, Эдрик, мне нужно поговорить с ним прямо сейчас. Где он?

Человек выпрямился.

– Я оставил его невдалеке от Террасы Воинов, у тропы, ведущей к нашему убежищу. – Эдрик поморщился. – Сказать откровенно, верховный друид, по-моему, он надеялся, что ты именно так и поступишь. Он понимает: время дорого.

– Тогда веди.

Эдрик послушно повел его за собой, и по пути Малфурион отметил, что вид этого человека приводит оказавшихся неподалеку ночных эльфов в такое же смятение, как и тревоги о собственной старости… несмотря на тот факт, что люди и прочие члены Альянса могли свободно бывать в Дарнасе со дня его основания. Очевидно, в Эдрике узнавали одного из адъютантов Генна и, таким образом, понимали, кто он на самом деле таков. Что же до молодого человека – тот смотрел прямо вперед, как будто, кроме тропы, на свете не существовало ничего иного. Но Малфурион знал, что все обстоит в точности наоборот: в эти минуты Эдрику было так же неуютно, как и дарнасским жителям, если не хуже.

Двигался Эдрик столь же беззвучно, как и ночные эльфы – не самое обычное умение для человека. В пути юноша хранил молчание, однако, стоило им покинуть город и войти в лес, Малфурион заметил, что здесь он наконец-то расслабился. Удивительно: человек, а в глуши чувствует себя спокойнее, чем в городе…

Деревья, как всегда, приветствовали появление ночного эльфа. Ветви их нежно качнулись против ветра, листва с шелестом затрепетала. Для Эдрика в этом не было ничего примечательного, Малфурион же чувствовал истинное наслаждение. В ответ на приветствия он поднял руку, зная: деревья это почувствуют.

Затем приветствия уступили место чему-то иному – речи на языке деревьев. «Он ждет… – услышал Малфурион. – Ждет за Поросшим Тремя Свилями».

Все деревья имели свои имена, по большей части непонятные даже верховному друиду. Ночной эльф слышал лишь приблизительные описания того, что эти имена действительно означали. Имена деревьев всегда описывали их внешние признаки, и еще ни разу на памяти Малфуриона два дерева не звались одинаково.

Малфурион помнил Поросшее Тремя Свилями, одно из первых деревьев, взошедших в этой части леса – о чем оно с гордостью сообщило при первой встрече, несколькими неделями раньше. Стоило Малфуриону взглянуть на него, и из-за его ствола выступил Генн Седогрив.

– Приветствую короля Гилнеаса, – торжественно провозгласил верховный друид.

– Гилнеаса… – проворчал Генн.

Крепкий, угрюмый, он очень напоминал медведя, хоть и порядком состарившегося. Отнюдь не красавец, Генн до сих пор не утратил властных манер и необычайно живого, острого для человека столь почтенного возраста взгляда. Бороду он, в отличие от верховного друида, стриг коротко, а ростом превосходил Эдрика, что придавало его фигуре некоторое, пусть незначительное, но сходство со статью Малфуриона.

– Гилнеаса… – повторил король. – Разве что по названию, верховный друид.

– Но это только на время! – подал голос Эдрик.

– Посмотрим, – откликнулся Генн, обернувшись к адъютанту. – А отчего верховный друид здесь? Я ведь просил тебя разузнать о возможности аудиенции, а не тащить его сюда, ко мне…

Малфурион поспешил вмешаться, пока недоразумение не разрослось до несоразмерных масштабов:

– Это я велел твоему человеку отвести меня к тебе, Генн. Так уж вышло, что твоя просьба совпала с моей нуждой в разговоре. Вот я и последовал за Эдриком, чтоб сберечь драгоценное время.

– И речь, верховный друид, пойдет о предстоящем совете?

– Разумеется. Гилнеас – одна из важнейших причин, побудивших меня воплотить его в жизнь. Принять твой народ в Альянс…

– Ты хочешь сказать «принять мой народ в Альянс заново», – с горечью буркнул король. – После того, как мне хватило глупости решить, будто Гилнеасу лучше всего взять дело в собственные руки.

– Генн! Справиться с проклятием было выше твоих сил! Не мог же ты…

– Неважно! – скорее по-звериному, чем по-человечески прорычал владыка Гилнеаса.

С этими словами он подался вперед, к верховному друиду, и, хотя Малфурион превосходил его ростом, в эту минуту ночному эльфу почудилось, будто глаза их – вровень. Генн словно бы сделался выше и шире в плечах.

– Неважно! – повторил он. – Мы прокляты и останемся проклятыми вовек!

Взять разговор в свои руки Малфуриону удалось не без труда.

– Нам с тобой нужно поговорить о совете. Первые эмиссары ожидаются завтра.

Генн разом остыл.

– Да. Совет. Все они получат шанс осудить мои дурацкие промахи.

– С несколькими я связывался. Они понимают, что такое требования времени. И знают, что о случившемся ты сожалеешь. И вполне способны оценить, что можешь предложить Альянсу ты и твой народ.

– А понимают ли они, верховный друид, что им предлагают обоюдоострый клинок?

Ночной эльф успокаивающе коснулся плеча человека. Противиться Генн не стал.

– Ты научился справляться с этим лучше, чем думаешь. Ты предлагаешь Альянсу одни только преимущества, Генн. В самом уж крайнем случае, им придется серьезно обдумать эту сторону дела.

– Даже Штормграду?

– На это я ответить не могу, – признался Малфурион. – Однако надежда велика. – Верховный друид склонился поближе к гилнеасскому королю. – Он прибывает. Вот о чем я особенно хотел тебе сообщить.

– Штормград участвует?! – выпалил Эдрик. – Повелитель! Это же…

– Ровным счетом ничего не значит, – без раздумий откликнулся король, однако в глазах его вспыхнул огонек надежды. – Нет… возможно, это значит очень и очень многое… если только мы оба забудем о своих разногласиях. Уж я-то более чем готов!

– Вариан Ринн – человек мудрый, – заметил верховный друид. – Иначе Штормград не стал бы тем, чем стал.

Генн невольно улыбнулся обнадеживающим новостям.

– Твоя правда. Ох, даже на сердце стало легче! Значит, шанс, в конце концов, есть. Если он приезжает, значит, готов не ворошить прошлого…