Гордая женщина - Кара Уилсон

— Мы захватили яблоко для тебя, тетя Зен. И еще одно для дяди Дэймона.

— Спасибо, Дэниел! Идите к озеру, а я захвачу сок и печенье.

Дэвид немного подумал и добавил:

— И сыру. И что-нибудь для Кудряша и...

— Не беспокойся, голодными не останемся, — прервала Зен и поторопилась в хижину.

Она с наслаждением умылась, затем, нагрузившись продуктами, вернулась на озеро.

Мальчики устроились на краю пристани, болтая с Дэймоном и бросая палку для Кудряша, которому, казалось, не недоедало без конца прыгать в холодную воду.

Дэймон взял прохладное пиво и прижал ко лбу.

— Я готов в любой момент броситься в воду вместе с собакой.

— Не дури! Ты замерзнешь, — одернула Зен.

— А мы приедем сюда, когда вода станет теплой, дядя Дэймон? — спросил Дэвид.

— Обязательно! Мы будем приезжать сюда на уик-энды. И лодку достанем.

Зен хотела возразить, что она далеко в этом не уверена, но, взглянув на восторженные мальчишеские лица, промолчала.

Расстелив скатерть прямо на досках, она выложила принесенные продукты.

— Мне здесь нравится, — сказал Дэниел. — И нравится быть с тобой, тетя Зено.

Зен часто заморгала, стараясь скрыть выступившие на глазах слезы.

— И мне нравится быть с тобой, милый.

Дэймон быстро вымыл руки и присоединился к компании. Он приятно удивил Зен, когда улегся на дощатом настиле и положил голову ей на колени.

— Мне тоже здесь нравится. Решено, будем часто сюда приезжать, — с улыбкой заметил мужчина.

День ото дня становилось теплее, но по вечерам все же было прохладно.

Каждую ночь Зен засыпала в объятиях Дэймона и уже не протестовала, когда с наступлением темноты он овладевал ею. Но всякий раз, занимаясь любовью, чувствовала, что терпит поражение. Когда-нибудь ей придется отказаться от Дэймона. Она не сможет удержать его. И это будет так тяжело! Дэймону проще. Он найдет кого-нибудь еще. Но ей больше никого не нужно.

Жених, казалось, не спешил завершить приятный отдых, хотя Зен понимала, какая огромная ответственность лежит на Дэймоне как главе всех предприятий семейства Аристидисов.

Однажды утром, после завтрака, когда близнецы убежали играть, девушка подошла к Дэймону, который подправлял перила крыльца.

— Думаю, нам пора возвращаться.

— Хорошо, дорогая. — Он отложил молоток и повернулся к Зен. — Я уже пропустил несколько важных совещаний... Но мы сюда вернемся. Мальчишки окрепли на горном воздухе, да и мне он на пользу. А как ты? Но что я спрашиваю, у тебя великолепный цвет лица, правда?

— Правда, — отозвалась Зен, подумав, что дело не только в горном воздухе.

Близнецы тоже не возражали против отъезда, особенно когда дядя заверил их, что летом они вернутся в этот райский уголок.

За день до отъезда похолодало, и работу на пристани, приближавшуюся к завершению, пришлось прекратить.

Дэймон, проследив, чтобы мальчики оделись потеплее, отправился с ними на прогулку, не забыв захватить и пса. Зен осталась готовить обед.

Пока варился суп, она собрала кое-какие вещи, чтобы поменьше возиться утром. Потом вернулась на кухню, и в тот момент, когда поднесла ко рту деревянную ложку, чтобы попробовать стряпню на вкус, Дэймон прошептал ей в самое ухо:

— Покорми меня...

От испуга рука ее дернулась, и содержимое ложки оказалось на полу.

— Мы оба могли ошпариться! — Она, нахмурившись, взглянула на мужчину. — Где мальчики?

— Улеглись перед камином вместе с Кудряшом. — Дэймон отобрал ложку, попробовал суп и поцеловал повариху.

— Спасибо... за суп!

— Не за что. — Зен отвернулась и с преувеличенным вниманием стала шинковать овощи для салата, едва не порезавшись, — мысли были заняты Дэймоном.

В этот вечер обедали у камина. Дэймон и мальчишки со смехом и шутками носили еду с кухни.

Суп и второе были съедены без остатка, та же участь постигла и салат. Десерт состоял из яблок, винограда и сыра.

После обеда мужчины мыли посуду под пристальным наблюдением Зен.

— Хватит удивляться, дорогая, — не выдержал Дэймон. — Я знаю, как мыть посуду. На Аляске я научился готовить и заботиться о себе. А еще я с рюкзаком побродил по Австралии. Искал экзотику, изучал аборигенов...

— Я не знала об этом. — Зен смотрела, как мальчики вытирают тарелки.

— Тебе было страшно? — спросил Дэниел.

— Австралия внушает не страх, а благоговейный трепет. Я полюбил эту страну... и собираюсь когда-нибудь вновь побывать там вместе с тетей Зено.

Зен почувствовала, что краснеет. Дэймон рассмеялся, а близнецы воскликнули:

— Возьмите и нас тоже!

После прогулки мальчики расположились перед камином, а Дэймон взял гитару, которую нашел в шкафу. Он вопросительно взглянул на Зен.

— Гитара отца, — объяснила девушка, взяв инструмент в руки.

Она провела по струнам, чтобы проверить, как гитара звучит после многих лет пребывания в неотапливаемом помещении. Зен взяла несколько аккордов — звук был вполне приличным. Она запела любимую песню, и печальная мелодия унесла ее в прошлое. Зен вернулась на землю, когда баритон Дэймона присоединился к ее сопрано.

Ей пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы продолжить петь. Голос мужчины, казалось, заполнял каждую клеточку ее тела.

Мальчики зааплодировали и затянули песню, которую Дэниел узнал в школе и с которой познакомил Дэвида.

Когда глаза у близнецов стали слипаться, Дэймон отнес их в спальню и оставил под присмотром пса.

Жених и невеста остались вдвоем.

— Давай выпьем вина, — предложил Дэймон. Он сходил к своему автомобилю и вернулся с бутылкой французского шампанского. — У моего друга Марселя Добера свой виноградник в Провансе, — объяснил он. — Это его вино.

— Ты с ним встретился в Оксфорде?

Дэймон помедлил, откупоривая бутылку.

— Как ты узнала, что я там учился?

— Мне сказала Элен. — Зен с удивлением заметила, что Дэймон слегка смутился. — Сестра считала, что ты самый способный в семье.

— И, вне всякого сомнения, она еще предупредила, что мне эта тема неприятна, — сухо заметил Дэймон.

— Возможно, — улыбнулась Зен, — но почему ты так упорно не желаешь вспоминать об этом? Оксфорд — это престижно!

— Мои мать, бабка и все дяди только и твердили об этом. В конце концов, я убедил мать передать всем, что мне неприятно говорить на эту тему.

— Бедный ребенок! — посочувствовала девушка.