Нет Эго, нет проблем. Что буддисты знали о мозге раньше всех ученых - Крис Нибауэр

Каждое из этих предложений имеет одинаковое количество слов, но большинство согласится с тем, что предложение A гораздо легче хранить в памяти, чем предложение Б. Причина в том, что мы можем обрабатывать его мысленными кусками, и таким образом, например, «Мартин Лютер Кинг-младший» становится одной значимой частью информации, а не многими[73][74]. Из-за осмысленности предложение A запоминается легче.

Когда я вижу в коридорах студентов с карточками, которые пытаются выучить факты для экзамена, я прикладываю все внутренние усилия, чтобы не разразиться лекцией о важности осмысленности как для краткосрочной, так и для долгосрочной памяти. В 1970-х годах психология представила теорию под названием «уровни обработки», но ее вполне можно назвать «уровнями смысла»[75]. Теория очень простая: если вы обрабатываете смысл, вы его запоминаете, если же только читаете и рассматриваете слова, то схватываете лишь поверхностные элементы.

Это происходит постоянно. В следующий раз, когда у вас в руках будет книга, и вы действительно захотите вспомнить прочитанное, прочитайте два-три абзаца, закройте книгу и спросите себя: «Что я только что прочитал?» Вы можете сделать это прямо сейчас. Закройте эту книгу и расскажите вслух то, что уже было упомянуто в данной главе. Вы можете быть удивлены, столкнувшись с пустотой. Тем не менее, если вы будете практиковаться и регулярно задавать себе этот вопрос во время чтения, вы научитесь лучше понимать смысл и создавать долговременные воспоминания.

Находить смысл – это не просто улучшать навыки запоминания. Его обретение может быть целью самой жизни. В одной из мощнейших книг, показывающих важность смысла в человеческом существовании «Человек в поисках смысла», психиатр Виктор Франкл описывает свой опыт пребывания в нацистских лагерях смерти во время Второй мировой войны[76]. Он начинает с цитаты Фридриха Ницше: «Тот, у кого есть зачем жить, может выдержать любое как». Франкл утверждал, что чувство смысла и цели поддерживало заключенных в лагерях. Он пришел к выводу, что смысл важнее счастья, и назвал свою форму психотерапии логотерапией, logos переводится как «смысл».

Франкл полагал, что «само стремление к счастью препятствует счастью». Между тем психология и большая часть культуры находились в крестовом походе к счастью, по крайней мере в течение последних тридцати лет. Современные исследования подкрепляют эти идеи. В одном из таких экспериментов испытуемые слушали музыку, при этом половина из них изо всех сил должна была стараться быть счастливой[77]. В результате она оказалась несчастней просто слушавшей группы. Другое исследование показало, что те, кто высоко ценил счастье, испытывали больше негативных эмоций[78]. Давным-давно Будда объяснил, как желание ведет к страданию; похоже, это подходит и для желания быть счастливым.

Любой новоиспеченный родитель может сказать вам, что смысл отличается от счастья. Фактически становление родителем – один из самых действенных способов обменять счастье эго на смысл и никогда не оглядываться назад. Поскольку я не годился для кормления грудью, моя работа в качестве родителя заключалась в смене подгузников. Я поменял тысячи подгузников и очень хорошо помню множество жидкостей и твердых веществ, которые встретились у меня на пути за эти первые несколько лет. Мой сон сократился вдвое. Мое существование время от времени было внешне несчастным. И все же я не променял бы родительство ни на что в этом мире, ни тогда, ни сейчас. Такая сделка может быть достойна благодарности только благодаря смыслу.

Или, иначе говоря, если у вас есть зачем, вы сможете справиться с любым как.

До сих пор мы использовали фразу «интерпретирующее понимание» в контексте деятельности левого полушария мозга, так как она действительно тесно связана со смыслом. Опять же, многим из нас говорят, что думать о чем-то – значит осознавать это. Понимание часто приравнивают к левому полушарию, но интерпретирующее понимание в первую очередь фокусируется на том, как отдельные вещи влияют друг на друга. Однако тип понимания, связанный с общим смыслом, зависит от более широкого взгляда на всю систему событий.

Работы Исаака Ньютона, чьи труды составляют основу современной науки, – образец интерпретационного понимания. Например, многие жители Запада все еще рассматривают вселенную как огромную машину, похожую на часы. У простых механических часов есть несколько шестеренок, источник питания и заводная система, и все они работают вместе, чтобы заставить стрелки двигаться по циферблату. Представьте, что вы в деталях изучили каждый элемент и то, как они работают вместе. Вы можете собрать и разобрать шестеренки и циферблат, но никогда не сможете понять, что такое часы или что они делают. То же самое со вселенной: узкое окно интерпретирующего сознания может осознавать только одну вещь за раз и совершенно не может определить связующее все это звено. Поиск истинного понимания работы часов или вселенной – это все равно что чтение предыдущего отрывка, посвященного полету воздушного змея: для этого требуется нечто большее, чем отдельные части.

Классический пример, приведенный Ньютоном, – один бильярдный шар, сталкивающийся с другим. Мы можем видеть, как один шар ударяется о другой, и это пример «одной вещи за раз». A ударяет B, а затем B движется. Каждая часть этой операции может быть описана словами, а все, что не попадает под них, вне игры. Когда мы описываем версию вселенной Ньютона как один шар, который заставляет другой двигаться, левое полушарие может сказать: «Я понимаю». Почему моя машина издает странный шум? Глушитель испортился и требует замены. Почему у меня болит желудок? В нем слишком много кислоты, и нужно принять лекарство, чтобы это исправить. Фактически концепт одной вещи, вызывающей другую, лежит в основе науки и отражает то, как работает интерпретирующий разум, чтобы категоризировать и различать этот мир. Левое полушарие работает, все это время не осознавая, что ничего не было бы возможно без способности правого полушария направлять и осмыслять всю затею.