Две полоски для мажора - Алёна Черничная

— Спасибо, подруга, — под недовольный вздох Настасьи Вера улыбается и аккуратно за синий хвостик достает из мягкой упаковки тоненькую полосочку. — А теперь начинается самое интересное. Сейчас будем...

Но неожиданно она замолкает, а ее глаза расширяются.

— Лика, здесь что? Две полоски?

— Смешно. Обхохочешься, — хмыкаю я, плюхаясь на свою кровать, заваленную конспектами.

— Я не шучу, — голос Веры просаживается, и она поднимает на меня донельзя округлившиеся глаза. — На тесте есть вторая полоска.

На нашу маленькую общажную комнату снова падает тишина. Верка, Настя и я безмолвно обмениваемся взглядами. И мне становится слишком неуютно, когда мои соседки одновременно направляют свои распахнутые глазищи на меня.

— Да ну вы чего, девочки? — с тяжелеющим сердцем бормочу себе под нос и смотрю теперь только на Веру.

Но она лишь нервно сглотнув, медленно протягивает мне тест. И я срываюсь с места, выхватывая из ее рук тоненькую бумажную полосочку.

Даже не замечаю, что мои пальцы дрожат еще до того, как я впиваюсь в нее взглядом. И все происходящее вокруг замирает, становясь тягучим и зыбким.

Потому что возле темно-бордовой, яркой полоски красуется бледная, полупрозрачная, но, как ни крути, заметная, вторая полоса.

Моргаю. Зажмуриваюсь и ещё раз моргаю. Полоска все еще на месте.

— Но только что её не было, — шепчу вмиг ставшими сухими губами. — Это невозможно.

— Ну если вы Громовым не предохранялись, то. — осторожно тянет Вера.

— Мы. Только самый первый раз, а потом, — я запинаюсь, продолжая гипнотизировать свой же тест на беременность. — Он просто.

Мои щеки покрываются пунцовым слоем, когда в голове непрошенным гостем ярко всплывает:

«Рыжик, все будет нормально. Поверь»

— Ясно. Походу, у парня с эрекцией порядок, а вот с реакцией. — без стеснения и с усмешкой констатирует Вера.

Настя возмущенно шикает, и между моими соседками завязывается словесная перепалка, в которую я не вслушиваюсь. Так и стою посреди комнаты, держа тест с двумя полосками.

Не в состоянии осмыслить и поверить. Моя рука на автомате тянется к заднему карману джинсов за телефоном. И милый котик в приложении встревоженно сообщает мне о третьем дне задержки.

Сердце тут же сползает куда-то по ребрам. Мамочки! Третий день... Я ведь никогда пристально не следила за циклом. Необходимости не было, поэтому и подумать не могла. Да и до этой минуты меня больше беспокоила боль душевная, чем какие-либо метаморфозы в моем организме.

И пока девочки настороженно перешептываются, поглядывая на меня, я ошалело метаю взор с экрана телефона на две полоски.

— Нет. — с нарастающим чувством отчаяния встряхиваю головой. — Это просто тест тупой. косячный. А задержка, потому что стресс. Ведь так?

Но Вера и Настя молчат.

А через полчаса мной из ближайшей аптеки выкуплены, наверное, все существующие тесты. Ну и ещё выпито приличное количество жидкости.

Трясущимися, ледяными пальцами раскладываю в ряд на бортике раковины тоненькие бумажки с разноцветными хвостиками. И со всех на меня смотрит призрак второй полоски.

Пульс истерично бьет по венам. И меня трясет уже не только в пальцах. Дикий озноб прокатывается по всему телу, делая ноги ватой.

Нет. Так не должно быть. Так может быть только у каких-нибудь не замороченных, беспечных дурочек. А я ведь.

И самая правильная мысль за последние недели нокаутом проходится по моей голове. Прикладываюсь затылком к холодном кафелю и медленно стекаю к полу. Боже. А я ведь и есть дура!

— Лика, ты как? — Настя осторожно протискивается в нашу душевую.

Найдя меня взглядом сидящей на полу, она испуганно вытягивается в лице. Следом в дверях появляется и голова Веры. И обе теперь смотрят на меня с переживательным интересом.

А я почему-то расплываюсь в дебильной улыбке. Мне хочется и смеятся, и рыдать в один момент:

— Вер, забирай все тесты. Там ничего и пририсовывать не надо. Я беременна, девочки.

Лика, может, ты хоть чаю выпьешь?

Чувствую, как Настя присаживается на мою кровать и осторожно кладёт свою ладонь мне на плечо.

— Не хочу, — я лишь сильнее сворачиваюсь в позу эмбриона.

А скорее не могу. Любая мимолетная мысль о приеме пищи, и я тут же лечу обнимать белый фаянс.

С того момента, как стало понятно, что месячные всё-таки не придут, прошло примерно недели две. Или около того, потому что я потерялась во времени.

Я даже успела побывать в стадии отрицания, делая вид, что ничего такого и не случилось. Ходила на пары, активно проявляла себя на лекциях, семинарах под обеспокоенные взгляды Насти. Я старалась делать все, чтобы не думать о двух полосках. Мне так было проще. И даже умудрилась за неделю ни разу не пересечься в университете с Громовым... А может, его и никогда не было в моей жизни? В какое-то мгновение мне стало казаться, что все это было дурным сном.

Пока в одно прекрасное утро меня не накрыла такая суровая токсикозная реальностью, что я целый день не могла отползти от белого друга.

И это продолжается уже больше недели. Запахи, вкусы, звуки. Тошнит меня от всего. Даже от собственного дыхания. Находиться в универе стало невозможным, потому что большую часть пар провожу, закрывшись в кабинке туалета. Мне хватает косых взглядов уже за то, что когда-то подпустила к себе, доверилась тому, кому нельзя. А терпеть перешептывания ещё и потому, что могу прямо посреди пары без разрешения вылететь за дверь - это перебор для меня.

Поэтому уже несколько дней я просто лежу в комнате общаги, стараясь даже не двигаться.

— Лика, ты когда ела в последний раз? — строго интересуется Настя, сжимая мое плечо. Облизываю сухие губы, стараясь не представлять образы еды перед собой.

— Вчера. вроде, — бормочу я.

И, кажется, это было несчастное яблоко и пару кусочков булочки, которые простились с моим желудком почти сразу же.

— Так нельзя.

— Настя, отстань от меня, пожалуйста.

Пытаюсь нацедить во рту хоть немного слюны, чтобы не так сильно саднило сухое горло. Но становиться лишь ещё противнее.

— Может, тебе лучше взять больничный и вернуться домой? — соседка продолжает камнями накидывать мне свои вопросы. — Ты родителям хоть сказала?

Я прерывисто вздыхаю и лишь сильнее прижимаю лицо к подушке. Мысль о том, что мне нужно рассказать это родителям наводит еще больший страх, чем принятие того, что причина моей круглосуточной тошноты совсем не шаурма.

— Куда вернуться? — шепчу я с нарастающим чувством тревоги. — В трёшку, в которой живут шесть человек? Мама, папа, младший брат и сестра после развода с двумя детьми? Да я прямо с выпускного бежала оттуда, что пятки сверкали. И что мне сказать? Здрасте, я круглая идиотка, а скоро стану ещё круглее, потому что беременна?