Потерянное наследство тамплиера - Юлия Ефимова

— Вы вели себя очень мудро для двадцатипятилетней девушки, — заметила Зинка.

— Во-первых, не просто девушки, а с пятилетним ребёнком на руках, тогда, пять лет назад, в свои небольшие годы я имела огромный жизненный опыт и ребёнка, которого воспитывала одна. Ну вот вам, Зинаида, тоже сейчас, наверно, столько же, — решила поспорить Кристина.

— Мне двадцать три, — согласилась Зинка.

— А вы выглядите очень умной и серьёзной девушкой. Имеете своё агентство, о котором судачат в кулуарах богатых домов и услугами которого не каждый может себе позволить воспользоваться, — привела свой аргумент Кристина, — обстоятельства жизни заставляют нас взрослеть совершенно по-разному.

— Ну а почему дети не переехали за матерью в гостевой дом? — решила не спорить Зинка, в душе соглашаясь с Кристиной.

— Вы знаете, мне кажется, они никогда её не любили, как, впрочем, и отца, но тот был кошельком, с которым приходилось мириться. Мать же из-за брачного договора была нищей и не имела на деток никакого влияния.

— У вас тоже был брачный договор? — спросила Зинка, занося всё в блокнот.

— А как вы думаете, — засмеялась она, и Зина сделала вывод, что красавице не идёт улыбка. Маленький рот портил её идеальную внешность, возможно, его хозяйка об этом знала и потому крайне редко улыбалась, а больше дула губы. — Если Даня в 90-е годы заставил, ещё будучи бедным студентом исторического факультета местного института, Варвару подписать его, у меня вообще не было шансов обойти эту процедуру. При разводе, причём неважно, по моему желанию или по Даниному, я ухожу с тем, с чем пришла, впрочем, как и Варвара.

— Но он её не бросил и продолжал обеспечивать? — спросила Зинка, Алексей по-прежнему безучастно смотрел в одну точку.

— Даня говорил, что Варвара оказалась мудрой женщиной и не стала закатывать истерик и устраивать скандалов. Его это очень подкупило, он назначил ей пожизненное содержание и позволил временно пожить в доме для гостей. В перспективе Даниил планировал купить ей квартиру в городе, но Варвара молчала, а Дане было постоянно некогда. Мне же казалось, что их просто обоих устраивает это положение вещей. Она могла приходить и любоваться им, общаться с детьми, когда захочет, ну а он в какой-то момент стал купаться в этом её обожании.

— Как думаете, что стало причиной их воссоединения? — уточнила Зинка.

— Я не знаю, — было видно, что этот вопрос мучит её постоянно, — всё было прекрасно, мы обсуждали, куда поедем отдыхать и покупку недвижимости за границей, ничего не предвещало беды. Как в один день всё изменилось, он пришёл, а у него руки дрожат, так, знаете, мелко, как у алкоголиков, даже не сразу смог воды попить. На мои вопросы не отвечал, только ходил взад-вперёд по дому, потом, словно вспомнив о моём присутствии, посмотрел на меня ошалевшим взглядом и сказал: «Да, Кристи, мы с тобой разводимся, думаю, я смогу договориться, и через неделю мы подпишем документы». У меня подступили слёзы, и я хотела что-то сказать, но он жестом остановил и напомнил, как красиво ушла Варвара, а потому и получила многое, а сейчас он и вовсе вновь возвращается к ней. Поэтому подумай сто раз перед тем, как ругаться.

— Согласна, странно, — вслух произнесла свои мысли Зина. — А дети не знают причину, почему семья снова вместе?

— Может быть, и знают, но мне об этом они не скажут, всё, мы приехали домой.

Домой? Это разве может быть домом? Первые впечатления были ошеломляющими. Посреди огромных елей, которым было лет двести, не меньше, стоял замок, в самом прямом смысле этого слова. Зинка видела подобные в Польше, Германии, Франции, они датировались 13–15-м веками и в основном были музеями, но это был жилой дом.

Присмотревшись, Зина поняла, что это новодел, но выглядел он всё равно впечатляюще.

— Ну и каково это — жить в замке? — спросил Алексей, словно на миг выйдя из своих вязких мыслей, видимо, помпезность средневековья произвела на него такое впечатление.

— Это увеличенная копия настоящего замка, в котором сегодня будут спать ваши друзья. — Видимо, Кристина привыкла к тому, что её дом производит такое впечатление на людей, и вновь некрасиво улыбнулась.

— То есть вашим гостевым домом служит настоящий замок, — усмехнулся Алексей.

— Совершенно верно, — ответила Кристина, одновременно приглашая их в дом, — его в разрушенном состоянии выкупил Даня ещё в девяностые и восстановил почти в полном историческом соответствии.

— А почему же вы сами там не живёте? — удивился Алексей, а Зинка в душе порадовалась, что он тоже включился в работу.

— Это ещё было до меня, и, насколько я знаю, Даня так и хотел сделать, они даже въехали туда всей семьёй, но старое здание давало о себе знать. Вентиляция плохая, постоянно пахло сыростью, даже невзирая на то, что всё было спроектировано и построено по уму. Поэтому он и принял решение построить нечто похожее, но уже с нуля, чтоб всё полностью было новое и современное, да и тесновато там.

Замок поражал не только внешним великолепием, но и внутренним. Дизайн был стилизованным под мир рыцарей и прекрасных дам, но с новомодными отделочными материалами, и это выглядело просто бесподобно. В холле их встретила лестница, которая поднималась наполовину и расходилась в разные стороны. На середине лестничного пролёта висел огромный портрет, на котором был изображён пожилой мужчина в полный рост в одежде рыцарей тамплиеров и с мечом в руке. Его длинные седые волосы, борода и пронзительный взгляд, направленный куда-то в сторону, завораживали.

— Кто это? — не выдержав, спросил Алексей.

— Это какой-то рыцарь, Даня любил о нём рассказывать, но я всё время пропускала это мимо ушей, — отмахнулась Кристина. — На первом этаже направо гостиная, — знакомила хозяйка с домом, — налево столовая, вас сейчас проводит Давид в вашу спальню для того, чтоб вы могли переодеться после дороги. Жить вы будете в правой башне на втором этаже. — На этих словах Кристина позвонила в изящный колокольчик, стоящий тут же на столике, и на его звук из столовой вышел очень красивый мужчина лет пятидесяти. На нём был строгий костюм, и Зинка поняла, что это, видимо, и есть тот самый Давид. Его смоляные волосы совсем слегка посеребрила седина, а фигура даже под костюмом вызывала восхищение и говорила о многих часах, проведённых в спортзале. Лицо же возраст не тронул вовсе, лишь только сделал его более интересным.

— Дава, — устало сказала она, — отведи моих гостей в их комнату.

Тот молча подхватил чемоданы, что стояли посередине холла, и, ничего не сказав, пошёл по лестнице.

— А не сильно ли красивый у них мажордом? — усмехаясь, спросил Алексей Зинку, словно прочитав её мысли, когда они поднимались по лестнице.

— У него какое-то знакомое лицо, — напряглась она, — я думаю, здесь стоит поставить вопрос, — согласилась с ним Зина, — возможно, даже большой вопрос рядом с именем Давид, который почему-то для молодой вдовы просто Дава.

— Он ей в отцы годится, — решил поспорить Алексей, но тут понял, что опростоволосился, — хотя, — поправился он, — муженёк у неё был примерно этого же возраста.