Потерянное наследство тамплиера - Юлия Ефимова

После того как Станислава по-детски психанула и, не заходя в дом, отправилась выполнять задания, а Феликс, жалея её, потащился за ней, Мотя и Эндрю пошли в дом. Тот стоял далеко от забора, и потому маленькая тропинка из цветного камня, плутая, вела их через лес. Водитель Максим тоже молча шёл впереди, неся их сумки, исключая, конечно, оборудование Эндрю, которое он не доверял никому. Маленький по нынешним меркам средневековый замок не произвёл на них большого впечатления, в отличие от их более начитанных коллег, а Матильду и вовсе заставил поморщиться.

— Там, наверное, куча крыс, — с ужасом сказала она, разглядывая дом, — ненавижу крыс, — на этих словах её передёрнуло от ужаса.

— Никаких грызунов, — улыбнулся Максим, открывая дверь, — там всё очень красиво и современно.

Действительно, внутри было достаточно мило и уютно, единственное, немного пахло сыростью. Эндрю, не дожидаясь приглашения, стал расставлять на столе в гостиной свою аппаратуру, и Мотя, осматривая дом, уже даже слышала быстрый стук его пальцев по клавишам ноутбука. На втором этаже были ряды комнат, похожие друг на друга как две капли воды, и лишь на одной висела табличка «не входить». Она была из тех, которые вешают в гостиницах на ручки двери для оповещения персонала. В кухне-столовой Мотя обнаружила Максима, он ловко соорудил для них горку бутербродов и сварил кофе.

— Сейчас холодильник полный, — смущённо сказал он, приглашая Мотю к столу, — я буду приезжать каждый день и привозить вам продукты. Если нужно что-то конкретное, вы, пожалуйста, пишите на листке и прикрепляйте к холодильнику.

— Спасибо, Макс, — улыбнулась Мотя, откусывая бутерброд, — а можно мне селёдки?

— Селёдки? — удивился он.

— Да, селёдки, жирной такой и малосолёной, алюторской.

— Хорошо, — махнул головой растерянный Макс, — я поищу.

— А ты кто по гороскопу? — спросила Мотя, потому как для неё это было самым важным знанием о человеке, даже больше, чем имя и род деятельности.

— Рыба я, — всё ещё находясь в шоке от вопросов и пожеланий странной, но красивой девушки, ответил он.

— Ой, Максимка, — всплеснула Мотя руками, — как плохо-то, — сказала с огромным сожалением Матильда, словно говорила о реальной проблеме.

— Серьёзно, — ответил Максим, — а что делать?

— Уже без вариантов, — со знанием дела продолжила Мотя, — считай, родители всё за тебя решили. Но ты знай, что ты очень добрый и отзывчивый и часто попадаешь под влияние манипуляторов. Не позволяй никому собой командовать.

— Хорошо, — послушно ответил Макс, видимо, в голове прикидывая, кто же им может командовать.

Водитель ушёл, неуклюже запирая за собой дверь, а Матильда понесла для Эндрю кофе в гостиную. Тот, уже полностью погруженный в интернет-пространство, что-то искал в его закромах.

— Ну что, — повеселев после экскурсии по дому и поняв, что крыс и другой живности действительно нет, спросила Мотя, — давай раздобудь мне адрес личного секретаря и друга детства, и я пойду тоже приносить пользу команде.

Матильде и правда хотелось сделать что-то большее, чем бутерброды и кофе. Ей снова захотелось почувствовать себя нужной и полезной, как тогда, полтора года назад. Как всё-таки хорошо, что в её жизни встретился этот чудесный профессор психологии Савелий Сергеевич Штольц, превратив скучную рутинную, да и вообще во всех отношениях серую жизнь педикюрши, живущей с родителями и двумя старшими сёстрами в хрущёвке, в красочный праздник. Позволил ей почувствовать себя особенной, не такой, как её родители, а уж тем более её старшие сёстры, просидевшие на продавленном диване у телевизора всю свою неинтересную жизнь.

— Подойди сюда, — сказал Эндрю, и в его голосе звучала растерянность.

Мотя заглянула в экран компьютера и чуть не расплакалась.

— Ну что, — вздохнула она. — Звони шефу, похоже, я осталась без работы.

— Мне кажется, красавица Кристина нам что-то недоговаривает, — сказала Зинка, поговорив с Эндрю по телефону, — оказывается, двое людей, что погибли вместе с Даниилом и Варварой Важновыми, проживали здесь, в этом доме.

— А вот это интересно, — поразился Алексей.

— Представляешь, Эндрю собрался узнать для Моти их адреса, и выяснилось, что Плаксина Марьяна Васильевна проживала с семьёй Важновых вот уже пятнадцать лет, ровно столько, сколько служит личным секретарём, а друг детства Мамочка Вениамин Игоревич — десять лет. Более того, они оба были здесь прописаны, то есть у них не было другого жилья. Что так связывало этих четверых?

— Я бы даже не так поставил вопрос, какая тайна их связывала, — высказался Алексей. Комнату им выделили огромную, распределённую на две зоны, рабочую и спальню. Алексей занял рабочую, расположившись на огромном диване, а Зине оставил шикарную часть с двумя кроватями.

— Да, — с досадой вздохнула Зинка, — в этот раз чересчур всё быстро, не успели даже собрать толком информацию. Значит так, ты иди к хозяйке и досконально ещё раз проведи опрос, желательно в рабочем кабинете хозяина дома, чтоб совместить приятное с полезным и просмотреть последние записи. Конечно, их все уже переворошили на сто раз, но, может быть, тебе всё-таки что-то бросится в глаза. Я же пойду говорить с домочадцами, потрусь немного на кухне, поговорю с прислугой, она всегда знает больше, чем может себе позволить. Мотю тогда отправлю к человеку из полиции. Не факт, конечно, что он ещё работает, и не факт, что поможет, но попытаться надо. Эндрю же я заставила раскопать счастливое детство этой четвёрки, как-то же они пронесли свою дружбу через всю жизнь, надо сказать, очень плотную дружбу и даже чересчур тесную, и при чём тут секретарь Плаксина, она старше их на пять лет.

— А новенький где, как у него дела, отчитывался уже? — вдруг спросил Алексей, одновременно потемнев лицом, и глаза у него неприлично забегали.

— Нет, пока никто не звонил, — ответила Зинка, отметив, что её зам спросил только про Феликса, не вспомнив даже про то, что новеньких двое. Зинке эти странности переставали нравиться и всё больше вызывали раздражение, как больной зуб, который ещё не болит, но никак не даёт забыть про себя, постоянно и монотонно пульсируя во рту.

— В данный момент нам не нужны официанты, — повторила равнодушно девушка администратор ресторана и отвернулась от назойливой девчонки.

— Может, вам нужны певицы, — вспомнив про своего репетитора по вокалу, спросила Стася.

Она так долго просила отца о свободе, так мечтала, чтоб он отпустил её, а оказывается, что она ни на что не способна. Сейчас на самом деле Стася не пыталась помочь странной группе дилетантов, сейчас она доказывала отцу, что способна выжить и без него и его стерильного мира. С утра Станислава повела себя малодушно, сказался перелёт и некомфортная дорога, но это была временная слабость. Вовремя Зина поставила её на место, Стася не только не обижалась на неё, но ещё и была ей безмерно благодарна. Провидение распорядилось так, что сейчас у Станиславы Роговой есть шанс доказать и отцу, а самое главное, себе, что она взрослая девушка, способная ответить за себя и самостоятельно распорядиться своей жизнью.