Алийское зеркало - Кира Измайлова

«Даже если пустят по следу собак, они его не возьмут, — сообразила я, — до утра все засыплет, если снег не прекратится, а он не прекратится, раз Ири сказала. Значит, за ночь нам нужно уйти как можно дальше…»

Пока еще нас хватятся, пока доложат герцогу! А то еще решат, что я к матери ушла, нарочно ведь вчера говорила, что холодает, надо ей обновки отнести до того, как морозы ударят, пусть даже до праздников еще далеко… Хорошо бы так, время выиграем: прождут до вечера, на ночь глядя точно никого не пошлют выяснять, куда я запропала, решат, что в деревне заночевала, а до следуюшего утра еще далеко. И никто ведь не подумает, что мы пойдем лесом!

Тут только я поняла, что рядом со мною уже давно кто-то идет, покосилась вниз и встретилась взглядом с молодым волком. Может, тем самым, с которым когда-то возилась Ири, может, другим. Их тут много, а я, повторюсь, их не различаю, разве только Меченого отличу — у него приметный шрам на морде, Хромого да Белого, их ни с кем не спутаешь. Ну и старую волчицу признаю, конечно.

— Ири, а мы точно сумеем пройти лесами до поместья герцогини? — шепотом спросила я.

— Конечно. Напрямик короче, чем по дороге, — ответила она. — Идем скорее. Нас проводят до полпути. Дальше уже не их охотничьи угодья, им туда нельзя.

Позже, когда я пыталась вспомнить это ночное путешествие, у меня ничего не вышло. Кажется, мы шли и шли… Я думала, придется петлять, обходя бурелом, перелезать через поваленные деревья, но волчья тропа словно сама собою стелилась под ноги, я старалась не отставать от Ири, а снег засыпал наш путь позади…

Очнулась я от того, что яркое солнце било мне в глаза. Оказалось, мы с Ири, обнявшись, лежим в яме под большим выворотнем, а по бокам, свернувшись клубками и укрыв носы хвостами, спят уже по-зимнему мохнатые волки. Как мы тут оказались, как расстилали одеяла и укладывались, я не помнила. Однако ведь не замерзли!

Волк побольше, очень светлой масти (это его я называла Белым), поднял голову, посмотрел на меня и зевнул во всю пасть, показав внушительные зубы. Второй, серо-бурый, тоже открыл глаза и потянулся.

— Ири, — потормошила я дочь. — Просыпайся!

— Еще минуточку…

— Никаких минуточек! Сейчас снегу за шиворот натолкаю!

Она живо села, едва не стукнувшись лбом о торчащий корень, и огляделась.

— Где мы? — спросила я.

— Мне-то откуда знать? — пожала она плечами. — Давай поедим и дальше пойдем, пока светло.

— И в какую же сторону?

— Солнце — вон оно, значит, запад вон там, — невозмутимо ответила Ири и по очереди погладила волков. — Спасибо, друзья. Бегите домой, может, свидимся еще!

Они точно так же, по очереди, лизнули ее в щеку, потом сунулись ледяными носами мне в ухо, развернулись и вереницей потрусили куда-то в сторону. Должно быть, собирались сделать круг, а может, поохотиться надумали, кто их разберет…

Я решила ничему не удивляться. Что толку?

Весь день, лишь пару раз остановившись отдохнуть, мы шли через лес. Вот теперь-то пришлось и петлять, и перебираться через коряги, и я в который раз порадовалась тому, что мы отправились в лес в мужских штанах. Нацепить поверх них юбки — минутное дело, а вот карабкаться в этих самых юбках по буеракам — увольте!

Жаль, переодеться мужчинами у нас бы не вышло. Я в бесформенной куртке, может, еще и сошла бы за парня, но не Ири! Стоит ей снять шапку, сразу станет ясно, что это девочка. Красивые мальчишки тоже встречаются, но ее с мальчиком никак не перепутаешь!

Эту ночь мы коротали под большой елью, до самой земли опустившей ветви. В этом уютном шатре мы прекрасно выспались на слежавшейся хвое, а на рассвете снова двинулись в дорогу.

Странное дело: я после первой-то ночевки думала, что шагу шагнуть не смогу, не было у меня привычки к долгим переходам… Хотя, если подумать, в замке я ведь целый день была на ногах, бегала туда-сюда по бесконечным лестницам, а это всяко не на кушетке лежать, какая-никакая сила в ногах имелась. Другое дело, что замковые лестницы и зимний лес не сравнишь, но все же… Да и снегу было пока еще немного, так, на палец. Но то в лесу, а дорогу, должно быть, замело, пока еще укатают санями… Вот и славно.

— Тихо как, — сказала я почему-то шепотом.

— Как это — тихо? — удивилась Ири. — Послушай, сколько птиц! Вон синицы трещат, а там сорока разоряется, что-то с сойками не поделила. Дятел стучит. Клест… наверно. А это… не разберу кто. Красногрудка, что ли? Белки стрекочут, деревья скрипят, засыпают…

— Людей-то нет, — пояснила я. — Только ты да я.

— А… — Ири улыбнулась и взяла меня за руку. — Так хорошо, правда? А то в замке с утра шуметь начинают: на кухне кастрюлями гремят, Катрина ругается. Собаки лают, кони ржут, слуги переговариваются. Там никогда тишины не бывает, разве только поздно-поздно ночью.

— Нас, наверно, уже ищут.

Она пожала плечами:

— Пускай. Не станут же они лес прочесывать!

— Как знать… — пробормотала я.

Герцог упрям, а поняв, что птичка упорхнула из клетки, может взбелениться и приказать искать нас денно и нощно!

Желтогрудая синица спорхнула на ветку прямо перед нами и весело чирикнула, поглядев круглым черным глазом. Потом перелетела на другой куст и снова протенькала что-то задорное.

— Пойдем за ней. — Дочь потянула меня за руку. — Она знает короткую дорогу.

— Короткую для птицы? — фыркнула я и потерла нос рукавицей. — Напрямик через буераки?

Ири посмотрела на меня с укоризной, но ничего не сказала.

Холодало, а мы уж третьи сутки обходились без горячего. Я-то ладно, а вот Ири на сухарях и вяленом мясе не заболела бы… Увы, разводить бездымные костры я не умела, я и обычный-то распалила бы с большим трудом, так что хотя бы о кипятке приходилось только мечтать.

Синичка не обманула: мы обогнули широкий распадок (сверни мы туда, выбираться пришлось бы долгонько!), выбрались на пригорок…

— Мам, смотри, это оно?! — подпрыгнула Ири, показывая вдаль.

Там виднелось какое-то строение, но…

— Я никогда не видела поместья, а гербов на флагах отсюда не разглядеть, — честно ответила я. — Пойдем. Что бы это ни было за место, может, там не откажутся обогреть усталых путниц?

Эту ночь мы снова провели в лесу, и мне уже почти не было страшно. Наверно, человек ко всему способен привыкнуть, особенно, когда ему есть что защищать… Правда, какая я защита для Ири? Здесь, в лесу, я вовсе ни на что не способна, только обнять ее покрепче и греть своим теплом…

* * *

К поместью мы вышли следующим вечером.

— Это точно вотчина герцогини, ее гербы, — тихо сказала я. — Только… почему штандарты приспущены?

Я уже знала ответ, но не хотела верить…