Алийское зеркало - Кира Измайлова

И угадала.

— Расскажи сказку, мама, — попросила она, свернувшись клубком. — Только чтобы она хорошо заканчивалась!

— Попробую, — улыбнулась я. — Слушай… Давным-давно Создатель ходил-бродил повсюду, да притомился и остановился отдохнуть.

— На постоялом дворе?

— Может, и так. Это было столько лет назад, что никто уже не вспомнит, как все было на самом деле… Но слушай дальше. Весь день и всю ночь он слушал вой вьюги за стенами жилища и думал: каково там, снаружи? Звери и птицы могут спрятаться в норы и гнезда, а куда деваться деревьям? Стоят, коченеют, бедные!

— Они же спят, — сказала Ири, приподняв голову. — Они почти не чувствуют стужи зимой. Вот весной, если мороз ударит, когда все цветет, тогда…

— Вот как… Ну, история о другом. На следующее утро вьюга улеглась, небо очистилось, и Создатель вышел во двор и огляделся. Все кругом было в снегу, чистом-чистом, и так красиво искрился этот снег в лунных лучах, что…

— Я знаю эту сказку, — перебила Ири. — Так появился на свет первый алий! Ты мне сто раз ее рассказывала, мама! И о том, как этот алий сделал девушку из снега, а Создатель ее оживил, тоже!

— Тогда спи просто так, — буркнула я. — Про старушку и смерть тебе не нравится, про девушку и веретено или про шорника и трех великанов — тоже! Тебе не угодишь…

— Ты мне не рассказывала про шорника! — тут же сказала Ири. — Мам?

— Ох… Ладно, слушай. Жил-был шорник. Ничего в нем не было особенного, человек как человек, не лучше и не хуже прочих, но вот за что его ценили — сбрую и упряжь он делал быстро и такую, что герцогским коням впору. Однако жил он скромно…

Я говорила и говорила, а когда дошла до того, как к шорнику явились три брата-великана и потребовали сделать такую сбрую, которая удержала бы их своенравного отца-гиганта, Ири крепко уснула.

Ну и славно, в другой раз я расскажу ей о том, что у хитрого шорника был секрет — волшебный жеребец, способный превратиться во что угодно. На того коня мастер и примерял сбрую, а чудесный конь еще и подсказывал, как сделать лучше… Только вот платы требовал огромной, потому и не мог шорник разбогатеть, а избавиться от колдовского создания тоже не получалось. Одна надежда оставалась — братья-великаны да их папаша…

Эту историю тоже когда-то рассказывала мне бабушка, но я не помнила, чем все окончилось. Перехитрил ли шорник и великанов, и своего коня? Или его все-таки съели? Великаны грозили расправой ему и его семье, если сбруя окажется недостаточно прочна и не удержит их буяна-отца, а чудесный зверь — если шорник откажется слушать его советы. Куда ни кинь, всюду клин!

«Он должен был придумать выход, — подумала я, осторожно отстранила Ири и дотронулась кончиками пальцев до располосованной шрамом щеки Ирранкэ. — Люди хитрые. Хитрее волшебных тварей. А уж если на кону стоит жизнь, да к тому же не своя…»

— Эй, девки, вставайте! — постучал чем-то снизу хозяин. — Господин вас требует!

— Что? Какой господин? — Я села, приглаживая волосы. Ирранкэ рядом не было, а Ири даже не проснулась, как сопела сладко, так и продолжила, разве что колени к носу подтянула. — Что ему надо?

— Говорит, — голова хозяина показалась в открытом люке, — что обе вы ему шибко по нраву пришлись, так что кончайте ночевать, идите вниз! Господин велел, чтоб обе отмылись как следует, а жить при нем будете…

— А меня спросить не нужно? — нахмурилась я.

— Дура, это же алий! — прошипел он, поднявшись на пару ступенек по крутой лестнице и навалившись грудью на край люка.

В руке у него была свеча, и я хорошо различала, как на лице его страх раз за разом сменяется жаждой легкой наживы.

— Какой еще алий, откуда ему тут взяться?

— Не знаю откуда, да и не мое это дело, однако ж явился на мою голову! Я только сегодня разглядел, — добавил хозяин. — Не человек это, я алиев раньше видал, уж не спутаю. Да ты поди на конюшню, глянь на его розвальни, на упряжь, на лошадей: я еще вчера сказал, что за таких сам герцог удавится, а сегодня на свету глянул — вовсе обомлел! А сколько у него золота при себе… Он ему счета не знает! Так что не убудет от вас обеих прислужить его великолепию, он, поди, по женской ласке соскучился, а где я ему тут красивых девок найду? Нет, баб в доме хватает, но не свинарку же звать… — Он перевел дыхание и закончил: — Расстараетесь — еще и заработаете.

— Деньги-то, поди, себе заберешь? — спросила я сквозь зубы, обуваясь.

— Что он вам заплатит, то ваше… половина, — пожадничал он. — И пошевеливайся, не то силой поведу! Не хочу, знаешь ли, чтоб мое хозяйство палом по ветру пустили со всеми чадами и домочадцами… Спускайся, кому говорят! Не то вышибу на мороз с девчонкой вместе, идите на все четыре стороны… А господину скажу, что сами сбежали, безмозглые!

— Мам, можно я его с лестницы скину? — шепотом спросила Ири, приоткрыв один глаз. — Так вот пнуть разок, и…

— Нельзя, — ответила я и встала. — Поднимайся.

— Давайте, пошевеливайтесь, да чтобы без выкрутасов у меня! — погрозил нам пальцем хозяин и скрылся в люке, оставив нас в темноте.

— Придется идти, да? — зевнула Ири.

— А куда деваться? — пожала я плечами. Что затеял Ирранкэ, мне было ясно: эта его выдумка понятна всем окружающим. — Можешь капризничать, только не сильно. Подумай хотя бы о том, что помоемся-постираемся — господин приказал, нужно его уважить! Неужто ему неумытые неряхи по душе?

— И правда что! — весело ответила она и вскочила. — Раз так, пойдем? Поедим, воды натаскаем, к обеду управимся, наверно?

— Если поторопимся, успеем, — кивнула я. — Беги на кухню, возьми что-нибудь перекусить, а я за водой пойду. Дени, наверно, уже в курсе, так что большой котел должен быть свободен, но ты проверь.

— Лечу! — отозвалась Ири и соскользнула в люк.

Она с раннего детства лазила повсюду, как белка, высота ее вовсе не страшила. У меня, бывало, голова кружилась, если выгляну в окно башни, хотя, казалось бы, отчего? Башня — она прочная, каменная, не качается… А Ири запросто карабкалась на самые макушки деревьев, колеблемые малейшим ветерком: там росли самые большие и сочные яблоки и сливы, самая крупная вишня, и дочь моя храбро вступала в битву за урожай с нахальными птицами, так и норовившими склевать ее добычу.

Служанки частенько звали ее, если нужно было достать что-то с верхних полок, смахнуть пыль с рам огромных, во всю стену, портретов герцогских славных предков, помочь развесить портьеры… А как-то раз Ири поспорила с дворовыми мальчишками и прошлась по узкому парапету на верхней площадке сторожевой башни, куда даже они боялись забираться, — лететь оттуда было ох как высоко, и ров с зацветшей водой не спас бы! Хорошо еще, я узнала об этом только через полгода — поваренок проболтался, — иначе бы или меня удар хватил, или Ири впервые в жизни получила бы розог… Так-то ее наказывать и не приходилось, разве что лишать сладостей за шалости и приставлять к скучной работе, но за этакую выходку я бы уж точно всыпала ей горячих! Да только что после драки кулаками махать? Не свалилась, жива-здорова, и на том спасибо…