Пылкие мечты - Мэй Макголдрик

— Вы все еще горюете, моя дорогая. Но время излечивает раны. Вам не следует расстраивать себя такими мыслями. Вам надо расстаться с прошлым. Вы должны постараться все забыть.

— Но как это возможно, когда следующий из братьев Пеннингтон начал вторгаться в мою жизнь? — Она, едва не рыдая, снова повернулась к окну. — В прошлом году после смерти Эммы я хотела избавиться от Гринбрей-Холла — продать и покончить с воспоминаниями, — но Гвинет не позволила мне сделать это. Вы же знаете, что поместье принадлежит ей. Моего последнего мужа так тревожило будущее любимой племянницы, что он совсем забыл о своем главном долге — позаботиться о собственной жене.

Подруга графини усадила ее на диванчик подле окна.

— Вы так расстроены, дорогая. Не надо поддаваться подобным настроениям. Вы сами говорили, что хорошо обеспечены и ведете тот же образ жизни, что и при жизни вашего мужа, лорда Дугласа. Вы не испытываете и не будете испытывать ни малейшей нужды.

— Это только потому, что Гвинет пока еще не замужем. Я вынуждена надеяться на ее милость, пользоваться ее слугами и всем, что принадлежит ей. — Тут она выплеснула с раздражением то, что у нее давно накипело в душе:

— Чарлз оставил ей в три раза больше, чем мне! Скажите, разве это справедливо?

Леди Леннокс, будучи сама вдовой и к тому на десять лет старше, присела рядом с Августой и похлопала ее по руке.

— Я до сих пор теряюсь в догадках, как устроены головы у мужчин. Но вы все принимаете слишком близко к сердцу. Я считаю, что вам больше не стоит беспокоиться о прошлом. Вспомните, как заботливо относится к вам Гвинет, она уважает вас как мать. Все, чем она обладает, принадлежит и вам, хотя мне известно, что у вас есть свой доход. К тому же Гвинет не из тех, кто способен обездолить вас ни сейчас, ни в будущем. — Леди Леннокс заговорила более мягким тоном:

— Я готова отдать все, ну или почти все, чтобы только иметь подле себя такую же любящую девушку, как Гвинет, которая относилась бы ко мне как к матери. Мой дружок, оглянитесь на то, что вы имеете. Вы не одиноки и никогда такой не будете.

— Безусловно, вы правы насчет ее. — Августа вытерла слезы и кивнула:

— Гвинет — великодушная девушка. Именно поэтому я так волнуюсь за нее. Она такая доверчивая, особенно когда сталкивается с кем-нибудь из этих подлых Пеннингтонов.

— Вам неизвестно, какие обстоятельства свели их вместе, — успокаивающе проговорила леди Леннокс. — Каждый из них, может быть, давно уже выбрал свой путь. Как знать, а вдруг вы тревожитесь напрасно?

— Все может быть, — задумчиво произнесла Августа. Она встала, равнодушно посмотрела на стол — у нее совсем пропал аппетит. — Но меня терзает беспокойство, и я не могу больше оставаться здесь. Боюсь, мне придется покинуть вас и отправиться на север, на поиски Гвинет. Я не успокоюсь до тех пор, пока не узнаю, что случилось с моей простодушной племянницей.

— Разве можно в таком состоянии путешествовать одной?

— Меня сопровождают мои слуги.

— Нет, моя дорогая. Вам необходим друг. — Леди Леннокс взяла Августу за руку. — Мы вместе поедем в Лондон, поскольку Гвинет, может быть, все еще там.

А если мы ее там не найдем, то тогда поищем другого человека, который согласится сопровождать вас в Шотландию.

— Мой добрый друг, вы слишком, слишком добры ко мне. — Августа снова промокнула слезы платком, а затем спрятала его в карман. — Однако я доставляю вам слишком много неудобств.

Леди Леннокс нежно похлопала Августу по руке:

— Моя дорогая, а для чего же тогда друзья, если не для этого!

* * *

На протяжении оставшейся части лета его страстная влюбленность сначала перешла в обиду, затем в раздражение и наконец в гнев. А в завершение всего его измучила ревность. Он никак не мог избавиться от этого чувства, как не мог избавиться от Эммы. Эмма была повсюду, даже в мечтах она неотступно преследовала его.

Он несколько раз снова встречал Эмму и Дэвида и видел, как они целовались. На конюшне. В Оленьем парке. На скалах, нависавших над Твидом. Их купания в озере или в реке уже больше не казались ему невинными. А она теперь знала наверняка, что ему известно, где и с кем она проводит время.

Однако это не вызывало у нее гнева. Она откровенно забавлялась, как будто пыталась наказать его за то, что он ее оттолкнул. Он догадывался, чего она ждет от него. Она хотела, чтобы он, обозлившись на Дэвида, бросил ему вызов и сразился с ним. Но он не собирался делать этого. Он знал, что во всем этом Дэвид так же мало виноват, как и он сам. Это все интриги Эммы.

Кроме того, он был по-настоящему доволен своим положением. У него был дом. У него появилась другая семья. У него даже возникли надежды на лучшее будущее — его собственная семья никогда не смогла бы предоставить ему столько возможностей. И он не собирался вот так запросто отказаться от всего этого. Он не пошел бы на это ни ради Эммы, ни ради кого-то другого.

После смерти матери его отец, сэр Уильям, забросил двух своих сыновей, вообще перестав заниматься их воспитанием. После нескольких десятков лет увлечения азартными играми, пьянством и женщинами сэр Уильям окончательно погряз в долгах, хотя время от времени его еще можно было встретить в Лондоне. Старший брат Уолтера в шестнадцать лет был вынужден отправиться на корабле в американские колонии, тогда как младшего брата взяла на попечение двоюродная сестра отца Беатриса Арчибальд Пеннжгтон, графиня Эйтон.

Нет и нет! Уолтер Траскотт не собирался упускать выпавший ему счастливый шанс, когда несколько лет назад попал в эту семью. Он не собирался становиться игрушкой в руках Эммы.

— Врач, посланный вами из Мелроуза, прибыл незадолго до ужина, мистер Траскотт, — сразу объявила Уолтеру жена батрака, как только он соскочил с лошади. Дождь лил почти всю ночь, так что после утренних разъездов сапоги его были заляпаны грязью. Он, как сумел, почистил их. — Старый джентльмен осмотрел ее и сказал, что ребенок вот-вот появится на свет, как будто я сама не говорила об этом раньше. Хотя он добавил, что, похоже, это произойдет гораздо раньше положенного срока. В любом случае ребенок родится недоношенным. Повивальная бабка пришла незадолго до наступления вечера, и мы всю ночь просидели рядом с бедняжкой. Но все оказалось бесполезно, сэр.

— Что произошло? — нетерпеливо спросил Уолтер, со страхом ожидая ответа.

Старуха мотнула головой, и он ринулся в открытую дверь домика. На том месте, где она лежала, было пусто. Жена батрака уже навела порядок после родов.

— Малыш родился мертвым, — произнесла она, подойдя к Уолтеру.

Какое это опасное дело — давать жизнь другому человеку. Каждый день при родах умирало много здоровых и к тому же обеспеченных надлежащим уходом женщин. Он должен был знать, что такая женщина, как она, имела мало шансов выжить. Он только не мог никак понять, как ей удалось так быстро очаровать его. Всю минувшую ночь, лежа в комнате в Баронсфорде, он непрестанно думал о ней. Все утро, расхаживая в хлопотах по поместью, он волновался за нее, буквально не находя себе места.