Я назову твоим именем сына - Ирина Шолохова

Ах, об этой! Нет, не интересует и никогда не интересовала! Просто, тогда я не знал, нужен я тебе или нет! Сейчас, когда я знаю, что нужен тебе — всё по-другому!» «Но, я не готова…» «Да, знаю я! Знаю! — он досадливо поморщился, — можешь не напоминать. Я не тороплю, и ты это прекрасно знаешь! Да? Знаешь?» «Да!» — всё также безмолвно ответила она.

Максим ещё издали увидел красный огонёк сигареты, кто-то курил сидя на крыльце корпуса. Сигарета, щелчком, отлетела в сторону. Долговязая фигура поднялась с крыльца:

— О! Макс! Откудова ты? — Максимилиан резким движением руки скинул капюшон, сунул руки в карманы и спустился с крыльца навстречу Максиму.

— Откуда! А не «откудова»! Учишь тебя грамотной речи, учишь — результат ноль! В город за медикаментами сгоняли меня сегодня с самого утра! Недавно вернулся. Умотался ужасно! Еле живой! Спать хочу! Умираю! — Максим поднялся на крыльцо, толкнул дверь, подошёл к своей кровати и, не раздеваясь, повалился на неё спиной.

Через несколько мгновений, вслед за ним, в дверном проёме появился Максимилиан. Он, не вынимая рук из карманов, небрежно привалился плечом к дверному косяку:

— Чё? У неё был?

— Макс! Не приставай! Говорю — устал, жутко спать хочу! — он поднялся с кровати, разделся и залез под одеяло. — Блаженство! — он вытянулся во весь рост, — потом повернулся в сторону Максимилиана, приподнялся на локте, как бы раздумывая отвечать ему или нет. — Да, — нехотя произнёс он, — ненадолго зашёл к Марго, поговорили, то-сё.

— Чё значит то-сё?

— То и значит, Максимилиан! Что это не твоего ума дело! Хоть ты мне и друг, но твоё дело — сторона! Это касается только нас двоих — меня и Марго. Я нравлюсь ей! Можешь не сомневаться!

— Ладно, врать-то!

— А, — махнул рукой Максим, и отвернулся к стенке, — с тобой разговаривать бесполезно! Слышишь только самого себя!

— Чё, так прям и сказала: «Люблю, — грит, — не могу!» — ехидно произнёс Максимилиан в сторону Максима, но тот уже не слышал — крепко спал, положив кулак под левую щёку.

«Чё лезет к Марго! Баб ему мало! Нет надо, обязательно, к той пристраиваться, что мне понравилась! Только, вроде, в мою сторону начала интерес мало-помалу проявлять, так нет же, лезет, куда его не зовут. Урод!» — выругался вслух Максимилиан.

— Кто урод? — донёсся сонный голос с кровати, стоявшей у той же стены, где кровать Максимилиана.

— Никто! — раздражённо буркнул Максимилиан, — спи, давай, не твоё дело!

На следующий день Ритка еле дожила до тихого часа. Часы, минуты тянулись бесконечно, и ей казалось, что долгожданная послеобеденная сиеста уже не наступит никогда. Приказала ребятам не шуметь, не высовываться из корпуса, переговариваться только вполголоса и уж, точно, не «ржать!» Метнулась в комнатёнку, надела купальник, сунула полотенце в сумку. Тихонько выскользнула из комнатушки, бесшумно прикрыла дверь, осторожно, чтобы не заскрежетал, повернула ключ в замке на два оборота — авось, ребята не услышат и будут думать, что она здесь в корпусе, через тонюсенькую перегородку от них. На цыпочках спустилась с крыльца и прямиком на поляну. На поляне никого не было, если не считать розовые и белые головки клевера, приветливо покачивающиеся ей навстречу, от лёгкого тёплого летнего ветерка. Она бросила полотенце на примятую, ещё со вчерашнего дня, траву и легла, подставив жарким солнечным лучам юное тело, едва тронутое золотистым загаром. Солнце яростно слепило, она, сделав правую руку козырьком, прикрыла глаза, стараясь не озираться по сторонам, отыскивая взглядом Максима. «Я не доживу до вечера, если не увижусь с тобой», — явственно звучал в её голове голос Максима. «Ну, и где же он? — она ждала его и в тоже время, боялась встречи с ним. Вдруг, всё то, что произошло между ними этой ночью — фальшь или бред её воспалённого воображения? Может быть, ей всё это просто почудилось? Привиделось во сне? «Совсем уже? — одёрнула она себя, — так и свихнуться недолго!»

— Ритуль! Привет! — услышала она за спиной жизнерадостный Юлькин голос. Рядом с ней топтался белобрысый.

— Юрий, иди в тень, — заботливо, почти по-матерински, выпроваживала она белобрысого.

— С вами посижу! — не соглашался он с «мамочкой».

— В тень иди, говорю! Сгоришь, сляжешь, а за мной другие парни приударят и вуаля! — она оглянулась по сторонам как бы в ожидании толпы поклонников, только и жаждущих Юркиной погибели под палящим солнцем. Он сгорит, попадёт в лазарет и Юлия вновь обретёт статус свободной девушки.

— Ладно, — вяло согласился белобрысый, — внимательно рассматривая свои руки, уже покрасневшие под обжигающими солнечными лучами, — ты права, Юленька, пойду в тень. Вы, девочки, тоже не очень-то усердствуйте с загаром!

— Иди, иди! — выпроводила его Юлька, — ей не терпелось поделиться новостями с подружкой.

— Максим хотел сюда к нам подойти, позагорать вместе с нами, — предупредила Ритка подружку.

— Ну, зачем! С ним не поговоришь! Зачем ты его позвала?

— Да, не звала я его! Он сам попросился, сказал, что не доживёт до вечера, если не увидится со мной. У нас только-только всё начинается, тьфу-тьфу-тьфу, как бы ни сглазить! Ну, не смогла я отказать ему.

— Может и правильно сделала, — согласно тряхнула головой Юлька, — то нельзя, это нельзя, парню станет неинтересно и он отвалит к другой, с которой можно то, что с тобой нельзя!

— Ты о чём? Что ты имеешь в виду?

— А ты не поняла! Не смеши меня! Говорю прямо, ничего завуалированного. Слушай, Ритка, — она снова оглянулась по сторонам, облизнула чуть припухшие губы, — у нас с Юркой уже было!

— О! Когда успели? И где? Я и смотрю, что он за тобой как хвостик бегает. И губы у тебя опухли. От поцелуев?

— Ну, да! От чего ещё! Не пчела же ужалила!

— Быстро у вас с ним закрутилось! У меня мелькнула мысль, что между вами что-то произошло, но я не придала ей значения.

— А я придала! — захихикала Юлька, — и материализовала, — мне нравится, когда мои мысли материализуются! Ой! Всё! Молчок! Макс идёт!

А он — ничего, симпатичный!

— Добрый день, красавицы! Не помешаю вам? — Максим присел на корточки рядом с девчонками.

— Как может такой красавчик нам помешать! — кокетничала Юлька.

«Может быть, она себе поставила цель — переспать с наибольшим количеством парней в лагере? Кто её знает!» — Ритка тревожно взглянула сначала на Юльку, строящую глазки Максиму, потом на него. Максим, как ей показалось, не замечал Юлькиных заигрываний.

— Марго! Осторожнее с солнцем! Обгоришь! Шли бы вы, девчоночки, в тень!

— Всего часик полежим! Ничего не будет! — Рита посмотрела на Максима как бы со стороны, как бы другими глазами