Любоф и друшба - Елена Колина

– Всем привет, здравствуйте, добрый вечер, рад познакомиться, – сказал Игорь. – Я собираюсь сразу же установить с вами хороший контакт. Мои навыки межличностного общения и активного диалога помогут нам решить вопросы в непринужденной атмосфере на позитивном фоне.

Никто из нас не понял, что он имеет в виду, но все облегченно вздохнули – очевидно, что наш новый родственник обладает не только располагающей внешностью, но и легким характером.

Все бестолково суетились, каждый старался по-своему выказать родственную радость, пудель с красным бантом на груди и такса с голубым скакали как бешеные, Женя решительно обняла Игоря, остальные вели себя более сдержанно – Мария стеснялась и молчала, мама сказала: «Добро пожаловать в этот, теперь родной для тебя, дом». Мама была в имидже жены ученого: скромный, но достойный костюм, скромные, но достойные манеры.

– Впечатление, которое мы производим на партнера, на девяносто процентов зависит от нашего невербального поведения – мимика, пантомимика… – произнес Игорь. – Нет, даже не на девяносто процентов, а на девяносто пять – девяносто шесть.

Мы опять не поняли, что он имеет в виду, – кроме Лидочки. Лидочка тайком повертела пальцем у виска, шепнула: «Ну его, он зануда». Женя посмотрела на нее укоряющим взглядом «это наш родственник, мы должны стать ему семьей», но Лидочка скорчила гримаску и была такова – унеслась к подружке. Гость был ей неинтересен.

Наша Лидочка – очень способная девочка, она умеет мгновенно делить все на свете на нужное для себя и ненужное.

– Папа тоже живет в загородном доме, – сказал Игорь. – Я мог бы вам соврать, что я у папы свой человек, но скажу вам честно: я видел его всего один раз.

– Но отец Игоря умер, мы точно знаем, – прошептала мама.

– Почему Игорь всего один раз был у своего папы? – прошептала Женя. – Если его папа развелся с его мамой и перестал общаться с сыном, то это просто ужасно, ведь ребенок страдал…

– Может быть, Игорь – сын другого папы, может быть, он самозванец, а не наш родственник? – прошептала я.

– Я был у папы на приеме. Это был большой прием, на который мать пригласила всех дочек, поэтому я тоже был.

– Твоя мама состоит в другом браке? У тебя есть сводные сестры? Сколько им лет и как их зовут? – оживилась мама. – Но разве это справедливо, что тебя приглашают на прием, только если приглашены твои сестры?

Мама очень любит анализировать сложные семейные отношения, но никаких сложных отношений в семье Игоря не было. Оказалось, что Игорь говорит на бизнес-сленге. Все разъяснилось: папа – это владелец компании, мать – холдинговая компания, дочки – дочерние компании, в одной из них работает Игорь.

В 20.39 мы уже показывали нашему гостю дом, мама, Женя, Мария и я не знали, как нам сразу же установить личностные контакты в непринужденной атмосфере, а за этим занятием можно было скрыть смущение и отсутствие у нас навыков активного диалога.

Мы водили Игоря по дому, а он все внимательно рассматривал и хвалил.

– Вы даже представить себе не можете, какие сейчас бывают интерьеры! У моего шефа зала шестьдесят четыре метра, гардеробная тридцать метров… Но вы не расстраивайтесь, в таких маленьких комнатках, как у вас, хоть и не гламурно, зато уютно…

У нас уютно. Немного слишком жеманно из-за множества кружевных салфеток, безделушек и маминых игрушечных зверей, но уютно – кружевные салфетки бабушкины, безделушки с детства знакомые, звери плюшевые. На кухне лампа под абажуром.

Игорь держался приветливо, задавал вопросы – как работает отопление, не отказывает ли зимой котел, бывают ли перебои с электричеством, сколько метров комнаты, и в конце концов стало казаться, что мы показываем дом агенту по недвижимости.

Игорю понравилась гостиная со старинным резным буфетом, покрытым кружевными салфетками и заставленным безделушками, и новым огромным диваном, которым мама заменила старенький диван «Юность» – это была еще юность моих родителей. Новый диван зеленого бархата в цветочек был не просто диван, а символ перехода нашей семьи к новой, гламурной жизни – мама собиралась вместо старомодной гостиной устроить диванную, где не будет ничего, кроме диванов, и ждала следующего гранта, чтобы поменять старый резной буфет на еще одно бархатное великолепие в цветах.

Игорь осмотрел все: и мамину плюшево-звериную комнату, и комнату девочек, и нашу с Женей.

Комната Лидочки и Марии была смешная: на полу учебниками проложена граница между Лидочкиной половиной и половиной Марии. Лидочкина половина была выкрашена в розовый цвет, а половина Марии – в темно-зеленый. По стенам выстроились открытые полки, на стороне Марии до верху заполненные книгами и учебниками, на Лидочкиной стороне в беспорядке громоздилась косметика, пустые баночки, пузырьки – Лидочка ничего не выбрасывает.

Наша с Женей комната – ничего особенного, но вдвоем в двенадцатиметровой комнатке тесно, кофточек, джинсов и колготок больше, чем помещается в шкаф.

И наконец, самая лучшая веранда в мире, со старой мебелью, рассохшимся шкафом, полным всякой детской ерунды – рисунками, тетрадками, засушенными цветами.

Когда осмотр закончился, вниз спустился отец. Отец церемонно поклонился Игорю, Игорь качнулся ему навстречу, и тогда отец неловко обнял его и похлопал по плечу.

Отец – сдержанный замкнутый человек и не показывает своих чувств. Мама обвиняет его в том, что у него их нет, но это совершенно не так – например, сейчас отец был взволнован и растроган.

В гостиной был накрыт праздничный ужин второй степени. Праздничный ужин первой степени мама устраивает для важных гостей, обычно это какая-нибудь модная еда, которую мама готовит по кулинарной книге. Для коллег отца, испанских ученых, она приготовила паэлью с морепродуктами, считая, что гости обрадуются привычной еде. По-моему, испанские ученые гораздо больше обрадовались бы борщу и котлетам.

Ужин второй степени – это обычная вкусная еда, немного принаряженная в честь гостей: пирог с капустой, холодец, котлеты на горячее и торт «Наполеон». Каждый мамин «Наполеон» – это событие. Мама каждый раз что-то меняет в рецепте и придирчиво выспрашивает, как «Наполеон» удался на этот раз, чем он отличается от всех прошлых «Наполеонов», и обижается, если мы не помним «Наполеон», который она испекла три года назад на майские праздники. «Как это не помнишь?!» – говорит мама.

Игорь свалился к нам из поезда № 167 как снег на голову, поэтому мама смогла лишь второпях украсить наш ужин – сосиски с пюре и салат оливье. Сосиски, наряженные в юбочки из розовой гофрированной бумаги, лежали на блюде в центре стола, а на самом верху горки салата оливье, символизируя семейное примирение, сидел довольно крупный фарфоровый голубь. Стол был уставлен оставшимися с Нового года свечами, на стуле Игоря мама завязала большой красный бант, словом, все выглядело празднично и к тому же приятно напоминало Новый год, – свечи были в виде Деда Мороза и Снегурочки.

– Я практически не употребляю, – сказал Игорь, кивнув на бутылки в центре стола. – Конечно, для создания непринужденной обстановки необходимо некоторое количество спиртного, без этого не обходится ни одно мероприятие. Но я лично считаю, на корпоративных мероприятиях алкогольных излишеств не должно быть в принципе, поскольку это свидетельствует о низкой корпоративной культуре в компании… Но сейчас я могу себе позволить… в семейном кругу…