Одна из них - Катерина Ромм

по груди и удалился. Вилмор Госс несколько секунд таращился на опустевшую лестничную площадку, затем медленно прикрыл дверь, щёлкнул замком и прошёл в кухню. Пожёвывая губами, он некоторое время стоял, изучая печать Роттера и не решаясь вскрыть послание. Он не знал, что внутри, но конверт был словно тлеющий уголёк, готовый перерасти в пожар. Сладко пахло мёдом и творогом, жёлтые выцветшие занавески колыхались у открытого окна. А ведь как хорошо начинался день!

– Ну что ты, Вилли, давай я прочту, – не выдержала Ренни. Это, конечно, было запрещено.

Краем глаза Госс заметил, что Тоби снова достал книгу и как ни в чём не бывало продолжил чтение, покусывая блинчик. Безразличие сына вывело Госса из оцепенения. В самом деле, ведь это просто буквы! Буквы складываются в слова, слова – в приказ. Каким бы он ни был, это всего лишь символы на клочке бумаги.

«Уважаемый Вилмор, – так начиналось послание Роттера, – не желая портить себе воскресенье, шлю записку вместо личной встречи. Итак, ты облажался. Мои указания были: 1) Доставить В. из Роттербурга в тюрьму Флоры. 2) Доставить В. № 2 в тюрьму во Флоре. 3) Держать обеих в одиночных камерах, встреча В. и В. № 2 нежелательна и недопустима. Почему обе оказались в Роттербурге? Я не желаю терпеть их в своём городе. Задача: немедленно отвезти девиц на юг, держать во Флоре. Оставаться там до получения дальнейших указаний от меня лично! Роттер.

P. S. Всё ещё благодарен тебе за тот звонок, поэтому никаких санкций. Но это в последний раз!»

– Ну, что там? – Ренни с волнением следила за выражением его лица. Вилмор поджал губы.

– Глупости, – сказал он. – Вроде как я приказ неверно исполнил. А это неправда: он мне сказал «в Роттербург», а не «во Флору», я клянусь… Ну да ладно.

– Как это «да ладно»? – не поняла Ренни. – Надо же указать на ошибку, если ты прав!

– Это Роттеру-то? – усмехнулся Госс, складывая письмо и убирая в карман. – Как-нибудь в другой раз!

– Роттеру? – Тобиас вскинул голову и чуть не выронил книгу.

Кажется, он только сейчас осознал, что его отца не просто повысили, а действительно очень хорошо продвинули по службе.

ε

Она проснулась и ощутила пустоту в душе. Это было новое для неё чувство – отсутствие всех чувств. Кассандра села на кровати и положила руку на грудь, чтобы убедиться, что сердце по-прежнему бьётся. Ещё вчера они надеялись, что маме может стать лучше после некоторых процедур. Вчера они со Стафисом строили планы, где раздобыть лекарство, – Стафис строил, а Кассандра беспокойно листала свежие газеты из Алилута и Индувилона.

Но сейчас на часах уже за полдень, Кассандра одна в опустевшем доме, и её никто не разбудил. Жизнь потеряла смысл.

Касси встала с постели и вышла на веранду. Неуверенно провела рукой над разбросанными на столе газетами – ни в одной из них она не нашла ни малейшего намёка на то, куда могла исчезнуть сестра. Не знали журналисты, не знала местная полиция – более того, они не собирались искать Мари. Но почему?

Что делать, когда в душе такая пустота? Кассандра закрыла глаза, опустилась на деревянные половицы и сжалась в комочек, обхватив колени руками.

Прошло полчаса, час, а может быть, два – Кассандра не знала, спит она или бодрствует, – когда пришла Лидия. Тихо скрипнула входная дверь. Лидия на цыпочках зашла в дом, но споткнулась о ножку стула и с грохотом рухнула на пол. Наверное, ей было больно. И смешно, потому что она тут же рассмеялась до слёз. Кассандра лишь слегка повернула голову, чтобы убедиться, что Лидия не разбила себе лоб, и тут же отвела глаза.

Лидия перестала смеяться, подползла к Кассандре и прижалась щекой к её плечу. Совсем маленькая девочка, что она могла сделать?

– Я принесла тебе цветы, – пробормотала она. – Один сломался…

Мягкие лепестки нежно коснулись руки Кассандры, и она почувствовала укол в груди. Касси непроизвольно всхлипнула, ожидая, что сейчас разрыдается, но слёзы не приходили. И всё-таки в этот момент ей стало легче, и пустота внутри заполнилась обжигающим теплом, которое мягко разлилось по всему телу.

Кассандра развернулась к Лидии и обняла её.

– Спасибо, – сказала она.

* * *

Рюкзак оказался на удивление тяжёлым, хотя Кассандра два раза перебирала его содержимое: выкладывала лишнее, меняла местами нужное и начинала с начала. Она не очень-то умела собирать вещи: они с Мари никогда надолго не покидали посёлок. Бывало, ночевали у друзей и несколько раз ездили в Алилут, но для этого не требовалось никакой особенной подготовки.

А тут… Кассандра остановилась и потёрла щиколотку. У неё была одна пара хороших ботинок, по крайней мере, она так думала, но уже через час ходьбы они нещадно натёрли обе ноги. Она заклеила раны старым пластырем, который нашла в домашней аптечке и догадалась прихватить с собой, и для верности надела вторую пару носков. Теперь ноги потели и словно бы даже распухли от жары. Однако снять обувь она не могла – дорогу развезло после дождей, и под подошвами хлюпала грязь.

Может быть, Кассандра зря сорвалась с места, не дождавшись автобуса? Но что ей оставалось: автобус ходил по этому маршруту лишь дважды в неделю, а Кассандре казалось, что если она ещё хотя бы день пробудет в посёлке, в их опустевшем доме среди звенящей тишины, то убийственная апатия снова вернётся и больше никогда не отпустит. Девушка даже не стала дожидаться ответа от отца, которому они со Стафисом написали подробное письмо.

До Индувилона пешком часа два, полагала Кассандра. Однако, если верить её стареньким наручным часам, два часа уже прошло, а город ещё даже на горизонте не показался. Кассандре мерещился сероватый дым в отдалении, но это могли быть просто облака.

Она замедлила шаг, сбросила рюкзак с плеч и стянула куртку. Спину ломило так, что даже в ушах звенело от напряжения. А ведь ей казалось, она взяла только самое необходимое! Кассандра вытерла пот с лица, вытащила бутылку воды, глотнула, постояла некоторое время с закрытыми глазами. Стало чуть легче, однако звон в ушах не утих – наоборот, усилился и постепенно перерос в треск, скрип и рокот мотора. Кассандра оглянулась. По ухабистой дороге, то и дело увязая колёсами в жидкой грязи, полз автомобиль.

Кассандра совершенно не разбиралась в машинах; среди её знакомых никто не мог позволить себе такую роскошь – дороже самой машины было только топливо, завозившееся в Соединённую Федерацию с Земли. Однако даже Кассандре было очевидно, что этот экземпляр собран из отборного металлолома. Дверцы