📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгТриллерыУбийца - Джонатан Келлерман

Убийца - Джонатан Келлерман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 91
Перейти на страницу:

Робин работала, а Бланш, наша маленькая французская бульдожка белой масти, похрапывала в углу.

Я негромко кашлянул. Робин отложила полировочную ткань, сняла с лица маску и улыбнулась; у Бланш дрогнули веки.

– Принц приносит кофеин. И как раз вовремя: откуда ты узнал, что я хочу кофе?

– Догадался.

Когда мы поцеловались и Робин взяла у меня из рук кружку с кофе, до нас как раз доковыляла Бланш. Робин вынула из банки на полке палочку вяленой говядины и присела так, чтобы быть на одном уровне с собакой. Бланш одними губами взяла палочку и держала, пока Робин не сказала:

– Пора перекусить.

Тогда Бланш проковыляла в угол, опустилась там на пол и деликатно, но с вожделением, зачавкала своим лакомством.

Я почувствовал нежное, но настойчивое прикосновение. Палец Робин пробрался мне под воротник.

– Что случилось?

Бессмысленно спрашивать, откуда она каждый раз знает, что что-то не так, – просто знает, и всё тут. Я рассказал ей все.

Она отреагировала так:

– До чего же вздорная, мстительная тетка. По всей видимости, ты правильно поступил, что не дал ей завладеть ребенком.

– Всякий на моем месте догадался бы.

– Но сделал именно ты.

Мы подошли к кушетке у стены и сели, соприкасаясь задами.

– То есть, – продолжала Робин, – ты считаешь, что она и вправду может что-нибудь натворить?

– Вряд ли, – ответил я. – Просто подумал: лучше тебе быть в курсе.

– Спасибо. И каков наш план? Забьем досками окна и часть дверей и объявим красный уровень опасности?

– Ну, может быть, оранжевый…

Она сжала мою руку.

– Ладно, давай серьезно. Значит, по-твоему, с ее стороны это была просто поза?

– Она – самовлюбленная, асоциальная личность, но ничто в ее прошлом не указывает на то, что она способна дойти до открытого насилия.

– Ты скажешь об этом Майло?

Я объяснил, почему нет.

– Думаю, ты прав, – согласилась Робин. – Тогда всю следующую неделю – или дольше, как скажешь, – будем запирать въездные ворота в конце сада; если кто-то захочет сюда войти, пусть идет пешком. Еще будем включать в саду фонари – пусть горят всю ночь. Входную дверь тоже надо запирать, особенно когда уходим из дома – избыточная осторожность не повредит.

– Звучит отлично, – сказал я. Меня выдала интонация – судя по тону моего голоса, «отлично» было для меня в тот момент иностранным словом.

Ее пальцы отпустили мой воротник, скользнули по щеке.

– До чего же обидно, – сказала она. – Ты делаешь свою работу безупречно, а тебя превращают в козла отпущения. Хотя рано или поздно это наверняка случилось бы.

– Ты не хочешь, чтобы я работал в суде?

– Вовсе нет. Ты делаешь полезное дело. Система протухла; ей нужны такие люди, как ты. – Робин положила голову мне на плечо. – Дело ведь не в самих детях, верно? Это все взрослые разборки. Они часто напоминают мне случаи, когда казалось, что мои родители вот-вот разведутся.

– И много их было, таких случаев?

– Да не меньше двух-трех в год. Они постоянно грызлись друг с другом, но иногда эта грызня заходила настолько далеко, что становилось просто физически ощутимо, до чего они ненавидят друг друга. Я серьезно, Алекс. В такие периоды дом наполнялся отчетливым запахом ненависти. Тогда они расходились по окопам, и каждый стремился перетянуть на свою сторону меня. Папа и так всегда был внимателен ко мне, поэтому его повышенное дружелюбие выглядело не особенно странно. Но ты ведь знаешь мою ма. Для нее родительские обязанности никогда не стояли особенно высоко в списке приоритетов, и когда она вдруг начинала лопотать что-то о том, чем мы с ней займемся вместе, так сказать, между нами, девочками… – Ее передернуло. – Я, конечно, не спорила, но все равно было противно…

Она освободила волосы, отчего они потоком кудряшек хлынули ей на плечи, убрала пряди с лица.

– Ну, потом они все же мирились, и начинался невероятно громкий секс, так что мне приходилось уходить в сад и притворяться, будто я на Марсе. После этого папа, как обычно, учил меня пользоваться ручным стругом, а мама снова замыкалась в своем холодном, эгоистичном одиночестве. Это, наверное, ужасно, что я говорю так о женщине, которая дала мне жизнь, да? Но ты ведь знаешь мою ма.

Моя мать обладала изрядным запасом нежности, но бо́льшую часть времени пребывала в состоянии вялой покорности и не могла – или не хотела – защитить меня от припадков пьяной ярости моего отца.

Я сказал:

– Родственников не выбирают.

Робин засмеялась.

– Сестра той чокнутой тетки это хорошо знает.

Глава 9

Еще полторы недели жизнь шла обычным порядком, не считая запертых ворот и включенных фонарей. И еще одной детали, о которой я не говорил Робин: теперь, делая по утрам пробежку, я все время приглядывался к местам, где густо росли деревья, – не прячется ли там кто-нибудь с огнестрельным оружием.

Чтобы не сойти с ума, я представлял себе Конни Сайкс в камуфляже, с полосатым от грязи лицом – вот она выскакивает из-за кустов, играя в Рэмбетту. Картинка получалась настолько смехотворной, что моя сведенная судорогой страха челюсть невольно расслаблялась. На седьмой день я перестал нуждаться в этом упражнении из арсенала когнитивно-бихевиоральной терапии. На десятый – полностью убедил себя в том, что бояться нечего и можно отпереть ворота.

Я как раз собирался обсудить это с Робин, когда на вышеупомянутом препятствии прозвенел звонок. Голос Майло сказал:

– Алекс, это я.

Я нажал кнопку, впуская его внутрь.

Он вечно пилит меня за пренебрежение безопасностью. А тут, надо же, промолчал.

Чем-то озабочен? Наверное, новый убой. Значит, предстоит заняться еще чьей-то проблемой. Отлично. Я готов.

Пока я ждал на террасе, во двор въехал черный «Форд ЛТД». Водительская дверца распахнулась, и из-за нее показалась туша Майло. На нем была ветровка темно-синего цвета, мешковатые коричневые штаны, изношенные замшевые ботинки на шнуровке, белая рубашка и галстук-«селедка». Его расцветка резала глаз даже издалека: турецкие «огурцы» цвета апельсиновой корки на фоне недельной давности овощной ботвы. В руке он держал виниловый атташе-кейс оливкового цвета.

– Доброе утро, Большой Парень, – сказал я.

Ответного взмаха его руки можно было и не заметить.

Дверца пассажирского сиденья тоже открылась, и из нее показалась невысокая крепкая женщина, чуть за тридцать, в костюме цвета вороненой стали. Гладко убранные волосы, круглое лицо, безупречная осанка – как будто она старалась казаться выше своих пяти футов двух дюймов. На нагрудном кармане пиджака – значок детектива. Пиджак расстегнут, между лацканами видна полоса белой блузки и черное пятно на ней – нейлоновая перевязь наплечной кобуры.

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 91
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?