Проверка на прочность - Екатерина Береславцева

моя сестра, и я больше не буду вас ни о чём спрашивать! – нервно воскликнула я спустя какое-то время.

Борис тихо спал на диване в гостиной – Юра уверил, что действие снотворного продлится несколько часов, – а мы расположились на кухне вокруг стола. В чашках дымился кофе, на тарелке лежали бутерброды с колбасой и сыром, бедная пальма, чернея корнями, уныло возлежала у окна.

– Ваша сестра улетела, Маша.

– Что значит – улетела? – ахнула я. – Куда? С кем?

– В Москву. И не одна, конечно. Тот мужчина, с которым её видели вчера, был вместе с ней.

– Кто он такой, в конце концов? Что ему от нас нужно?

– Этого мы не знаем. И куда они проследовали дальше, пока тоже не выяснили. Самолёт, который поднимал их в воздух – частный, установить имя его владельца нам не удалось, информация скрывается тщательным образом. Возможно, Москва – всего лишь место пересадки, но это пока только моё предположение.

– И что мне теперь делать? – я растерялась. – Обращаться в полицию? Ведь вы теперь…

Я бросила взгляд в сторону гостиной.

– Маша, не беспокойтесь, – мягко произнёс Юрий. – Мы с Георгием Николаевичем продолжим…

И тут зазвонил телефон. Мой. Я кинулась к нему через всю кухню. Захар?!

– Привет, Захар!

– Маша, где твоя сестра?

В голосе моего будущего родственника слышалась несвойственная ему растерянность.

– Даша? – переспросила я, не зная, как ответить.

– А у тебя есть ещё одна, о которой я не знаю? Где Дарья? Она с тобой или опять у Ольги?

– А почему ты спрашиваешь, Захарчик?

– Потому что только что мне позвонили и сообщили, что моя невеста похищена!

– Что?! – я ошалелыми глазами посмотрела сначала на одного своего гостя, потом на другого. – Похищена?

– Ты можешь позвать её к телефону?

– Не могу, Захар, – выдохнула я. – Потому что наша Дашка… уехала…

– Из Москвы??

– В Москву. Понимаешь, мы на несколько дней махнули в Крым, ну, немножко отдохнуть перед школой… Вам не стали говорить, чтобы вы там зря не нервничали. Ну вот, а вчера Дашка исчезла. Сначала я думала, что она с Борисом уехала, но Борис, оказывается, тут совсем ни при чём…

– Какой ещё Борис? Ты можешь толком объяснить, что там у вас происходит? – жёстко спросил Захар.

– Борис – это мой бывший приятель, он приехал сюда, чтобы вместе со мной совершить прыжок в вечность… – когда я нервничала, то несла всякую чушь. – Он из дурки сбежал, понимаешь? Впрочем, теперь это совсем не важно. Захар, что они тебе ещё сказали? И кто вообще звонил?

– Я-то думал, что это чья-то глупая шутка, даже вслушиваться в этот бред не стал! Ведь если бы что-то случилось, ты бы сразу же мне позвонила, ведь так?

– Ох, Захар… – слёзы подступили к моим глазам. – Я же не знала… я думала, что сама успею во всём разобраться… Точнее, не сама, а с помощью Георгия… И Юры, конечно…

– Та-а-к, а это ещё кто??

– Ну… Ребята, приехавшие на поиски Бориса, – я поморгала, надеясь стряхнуть с глаз мутную пелену. Не помогло. – Захар, они тебе сами всё расскажут, ладно? А я… сейчас!

И, быстро вручив трубку Георгию, бросилась в ванную. Сказать что-нибудь осмысленное я бы сейчас не смогла – рыдания рвались из меня с силой шквального ветра, а усмирить их возможно было только в одиночестве.

К моему возвращению телефонный разговор был окончен. Георгий с задумчивым видом смотрел в окно, Юра бдил возле спящего Бориса.

– Зачем они это сделали, Георгий? Что они хотят?

– Захар постарался восстановить в памяти суть разговора. Основная мысль, которую хотели донести эти люди, – то, что ваша сестра похищена. Все подробности, как заявили они, – в следующем звонке. Маша, самолёт через полтора часа, вы успеете собраться?

– Конечно! – я схватила его за руку. – Георгий, миленький, вы поможете нам её найти, правда? Я… у меня есть сбережения, вы не беспокойтесь…

– Если я ещё раз услышу от вас эти слова – брошу всё к чёртовой матери, и разбирайтесь сами!

– Не услышите! – я помотала головой. Но то, что я подумала про себя при этом, ему знать вовсе не обязательно. Я убеждена: каждая работа должна быть оплачена!

– Тогда пакуйте чемоданы. Мы будем ждать в машине.

– Один только вопрос, Георгий…

– Слушаю вас.

– Кто такая Мария? Борис говорил о какой-то Марии, которая погибла…

– Это… – он помолчал. – Амалия была беременна, когда брат толкнул её с больничной лестницы. Девочку хотели назвать Машей…

– Ох, простите меня, Георгий. Я не знала… – пролепетала я.

– Теперь знаете. Не теряйте времени, прошу вас. Юра, собираемся!

Он повернулся ко мне спиной. Я помчалась в спальню. Вечно я сую свой глупый нос в чужие дела!

Часть 2

Глава 1

– Кто рано встаёт, тому Бог даёт! – прошептала я, жмурясь от удовольствия.

Вот о чём мне мечталось целый год! Жаркое солнце, бесконечное небо над головой и море – огромное, живое! Какое всё-таки счастье – лежать на тёплом камне, ногами весело бултыхать в воде и сквозь прищуренные глаза наблюдать за полётом чаек. И слушать шёпот набегающих волн. Об одном только печаль – широкий валун вполне вместил бы на удобном лежбище двоих, меня и ещё… Нет, об этом сейчас думать не буду. Машка сказала – отдыхай, значит, надо отдыхать. Бабуля всегда нам твердила: не можете изменить ситуацию – научитесь получать от неё кайф. А я и кайфую, пусть даже в одиночестве. Когда ещё можно будет себе такое позволить? Рука моя невольно легла на живот. В ближайшее время, улыбнулась я, точно не удастся. Ничего, родится Ванечка – а я была уверена, что будет мальчик! – и следующая наша поездка в Гурзуф состоится уже в совершенно ином составе…

– Твою ж мать! Ублюдок несчастный, куда тебя понесло? – раздалось внезапно совсем рядом. – А ну, вернись! Кому сказала, маленький паршивец!

Вздрогнув, я распахнула глаза. Половина моего тела была в тени, которую отбрасывала высокая, худая и, судя по всему, весьма желчная женщина. Я проследила за направлением её гневного взгляда. И поморгала хорошенько. Это что такое, это она на того карапуза орёт, что ли? У самого берега, радостно повизгивая, как выпущенный на свободу щенок, шлёпал по воде крепыш, по виду не старше трёх лет. В белых трусиках и с торчащими в разные стороны рыжими кудряшками. На крик он не обернулся, будто и не к нему вовсе обращались. А может быть, правда не к нему? Я с недоумением уставилась