Проверка на прочность - Екатерина Береславцева

состоянии. Вот мы с ребятами и решили: потихоньку, в тайне от Захара, съездить за вами. Понимаете, если его не привести в чувство, дело может закончиться очень плохо. Боюсь даже, тюрьмой. Ведь когда у человека нет желания бороться за свою судьбу…

– Едем, Владимир!

Я решительно перекинула через плечо сумку и без раздумий направилась к лодке…

Когда мы отдалились от берега на достаточное расстояние, я спохватилась.

– Нужно ведь Машке позвонить! Попрошу, чтобы она вещи мои собрала и вообще…

Но совершить задуманное мне не удалось. Именно в тот момент, когда я уже набирала Машкин номер, нас настигла волна, мой спутник замешкался, нелепо взмахнул вёслами, я отпрянула от накренившегося бортика и выронила из рук трубку.

– Мой телефон!

С тихим плеском мобильник погрузился в глубокую тёмную воду.

– Вот незадача! – расстроился Владимир. – Но вы не переживайте, Егор уже наверняка обо всём сообщил вашей сестре.

– Правда? – я немного успокоилась.

– Конечно! К тому же за вещами нам всё равно не успеть, Даша, самолёт через два часа.

– Через два часа? А как же билеты?

– А что билеты? – не сразу понял он. – А, вы имеете в виду, как мы взяли билет без вашего паспорта? Ну, это проще простого сделать, Дашенька. Об этом даже не думайте.

Он замолчал, продолжая размеренно грести, взгляд его направился к показавшейся вдалеке лодочной станции. Я ничего не поняла из его объяснений, но переспрашивать не стала. Раз человек говорит, что билеты уже на руках, с чего бы мне сомневаться?

К берегу мы подплыли на всех парусах, ветер подгонял нас в спину, будто беспокоясь о том, чтобы мы никуда не опоздали. Точными, выверенными движениями Владимир пришвартовал лодку, помог мне выбраться, расплатился с тучной тёткой в тельняшке – вид у неё был весьма неопрятным, – и, подхватив меня под руку, направился к соседнему переулку. Там нас ждала машина.

– Владимир, может быть мы всё-таки успеем заехать за вещами? У меня ведь с собой даже кофты тёплой нет! А в горах сейчас наверняка прохладно.

– Даша, следующий самолёт только завтра. Конечно, если вы считаете, что один день ничего не решает…

– Нет-нет, поехали в аэропорт!

О чём я переживаю! Захар в беде, а я о какой-то ерунде думаю!

Дорога наша прошла в молчании. Я погрузилась в переживания, Владимир тоже думал о чём-то своём. Мы остановились только дважды: в первый раз с заездом на заправку, и ещё мне удалось забежать в маленький придорожный магазин. Моего любимого сыра, конечно, там не оказалось, но зато я купила Захару бутылочку воды. Он у меня гурман, признаёт только артезианскую воду, просто помешан на ней…

Самолёт оказался частный. Я, правда, не сразу это поняла, думала, что просто такой тип воздушного судна – компактный и небольшой. И то, что добрались мы до него в одиночестве, а не в группе будущих попутчиков, меня тоже не особо смутило – наверное, все уже сидят на своих местах, ожидая только опаздывающих. То есть нас. Стюардесса, правда, у трапа нас встретила. Но билеты почему-то проверять не стала. Улыбнулась только профессионально-вежливой улыбкой, дождалась, когда мы достигнем последней ступеньки, и быстро отошла от трапа. Сильно удивляться этому обстоятельству я тоже не стала – мало ли какие у них тут порядки. Летала я не часто, в отличие от своей сестрёнки.

Пригнувшись, я переступила металлический порожек и прошла вглубь. Владимир следовал за мной. А пассажиров внутри не оказалось. Ни одного. Осознала я этот факт, лишь проделав несколько шагов вдоль полутёмного салона. Мои глаза всегда трудно адаптировались к темноте. И, наверное из-за этой же темноты, вдруг остро потянуло в сон.

– А почему…

Я притормозила и озадаченно осмотрела помещение. Два ряда кресел, справа и слева, в каждом ряду – по несколько сидений, от растерянности мне даже не удавалось их сосчитать. Шесть или восемь? В общем, явно меньше, чем в обычных пассажирских самолётах, уж в этом-то я была уверена!

– Владимир, что это значит? – я оглянулась на спутника.

– Присаживайтесь сюда, Даша! И пристегните ремни, через три минуты мы взлетаем.

Он подтолкнул меня к одному из кресел. Довольно торопливо подтолкнул и как-то даже грубо.

– Но… – я еле удержалась на ногах, вцепившись в кожаный подлокотник. Перед глазами поплыл туман, и очень сильно закружилась голова. Наверное, из-за беременности. – Что происходит?? Вы что, с ума сошли?!

– Закройте рот и сядьте!

Следующий толчок вышел ещё жёстче, чем предыдущий. Я свалилась в кресло, болезненно приложившись бедром к подлокотнику, и обхватила руками живот, защищая самое дорогое, что у меня было.

– Что вам от меня нужно? Куда вы…

Договорить я не смогла, вскрикнув от боли, – резко и хлёстко он ударил меня по лицу и, воспользовавшись моим ошеломлением, быстро щёлкнул застёжкой ремня. Я хватала ртом воздух – пощёчин я никогда не получала!

Тело самолёта завибрировало. А на меня вдруг напало такое безразличие, что не хотелось не то что двигаться, разговаривать даже. И сил удивляться этому состоянию тоже не было. Окружающий мир расплывался, сливаясь в одно мутное пятно: кожаный блеск кресла напротив, парусиновые брюки, смазанные очертания убегающего пейзажа в иллюминаторе… Как самолёт оторвался от земли, я уже не почувствовала…

Глава 2

Сознание возвращалось медленно, осторожными маленькими шажками. Каждый новый шаг пробуждал новый всплеск ощущений. Сначала я почувствовала зябкий холод, разбежавшийся мелкими колючками по всему телу. Холод сменился полыхнувшим жаром, который базировался, кажется, не столько снаружи, сколько внутри моего бедного организма. Этот жар откликнулся вдруг такой пронзительной жаждой, такой острой, нестерпимой, требующей немедленного утоления, что невольно из горла вырвался хриплый стон, похожий больше на скрип ржавого колеса, чем на человеческий голос. Именно он и побудил меня с трудом разлепить тяжёлые, просто неподъёмные веки.

Зрение прояснилось не сразу. Мутные дрожащие круги перед глазами мешали, делали окружающий мир нечётким и бледным, и сфокусировать взгляд не удавалось никак. С силой зажмурилась и опять открыла глаза. Помогло. Белёсые круги сделались тоньше, а вскоре и вовсе исчезли, открыв взору место, в которое меня занесло.

С чем бы я смогла сравнить свои первые впечатления от увиденного? Побывали мы как-то с Захаром в чудесном городке Истре. Ездили на экскурсию, впечатлившись восторженными Машкиными рассказами о Новоиерусалимском монастыре. К самому монастырю мы, правда, так и не поднялись, будучи сбитыми с цели совсем другими объектами архитектуры. Крестьянская усадьба вольготно раскинулась чуть ниже монастырского комплекса: бревенчатый дом, приземистый, широкий, тёмно-коричневого цвета, с низкими потолками и маленькими резными оконцами, уютный двор,