Блондин - личность темная - Светлана Алешина

Даже в этом случае возникает несколько вопросов. Во-первых, почему Волощенко и Ламовский убиты не одинаково? Обычно же убийца предпочитает действовать одним видом оружия.

Впрочем, может быть, это как раз отвлекающий маневр: чтобы милиция искала двух убийц, а не одного.

Но почему тогда преступления совершены в одну ночь, с небольшим интервалом? Ведь в целях маскировки можно было убить их в разное время.

К тому же связь Волощенко с Ламовским доказать сложно — это мне повезло с клиентурой. Ванцов, например, до сих пор не подозревает о дружбе убитых.

Хорошо, все это можно понять. Например, человек был одержим идеей убийства. Но убийца не дурак и решил перестраховаться. Только один элемент выпадает из стройной мозаики — фотография в квартире Волощенко, на которой запечатлена Карина. Кто-то должен был зверски ненавидеть девушку, чтобы додуматься до такой подставы.

Поразмыслив, можно сделать вывод: Карину нашли бы не скоро, не будь этого фото. Во-первых, она была знакома с Волощенко всего несколько дней и не знала его адреса. Во-вторых, снимок, как утверждает Карина, сделан в кафе вечером, перед смертью Волощенко, а значит, кто-то следил за ними. Но все это скорее всего маловероятно.

Я стояла перед обитой дерматином дверью квартиры Романа Глухова. Дороги за размышлениями я почти не заметила — и превосходно. А теперь вторую минуту давила на звонок — он, кажется, должен задымиться. Не уходила только по одной причине — за дверью слышались шаги, а значит, я имела полное право полагать, что хозяин квартиры дома.

Наконец мне соизволили ответить:

— Кто там?

Высоковатый мужской голос, мягкие модуляции, слегка картавит, ничего особенного, впрочем.

— Милиция, — решительно заявила я. — Помощник следователя Ванцова. Мне нужен Глухов Роман Сергеевич.

Дверь открылась, и передо мной предстал полуодетый мужчина лет тридцати с небольшим, с живыми карими глазками на полноватом, заросшем темной щетиной лице. Я покраснела — вообще краснею часто, а тут такое зрелище: мужчина в одних семейных трусах по колено!..

— Что вам нужно? — поинтересовался открывший, удивленно рассматривая мою персону. — Могу я посмотреть ваши документы?

Нет, этому вариковское просроченное удостоверение показывать не стоит — изучит, как под микроскопом. А пол я, к несчастью, сменить не успела. Да и не доросла до «жирафности» Ларчика, значит, воспользуюсь коронной фразой:

— Удостоверения у меня с собой нет. Но если вы сомневаетесь в моей личности, можете позвонить в отделение милиции — я дам вам телефон — и спросить обо мне у следователя Ванцова.

Произнесла я эту тираду с такой зверской физиономией, на какую вообще только была способна. Роман Сергеевич благоразумно решил не связываться с моим боссом и милостиво впустил меня в квартиру, спросив:

— Так о чем вы хотели поговорить?

— Вы работали в паре с Никитой Викторовичем Волощенко, — заметила я, входя в прихожую.

Квартира Глухова оказалась не так чтобы очень — скромно, но чисто. Уютная прихожая, отделанная светлым деревом, квадратное зеркало в деревянной, довольно изящной раме. Рог лося, отполированный и используемый в качестве вешалки.

Дверь в комнату приоткрылась, и оттуда высунулась очаровательная растрепанная женская головка:

— Ромочка, кто там? Ой, здравствуйте!

Я вежливо кивнула, а Глухов ответил:

— Это ко мне, — и, обернувшись, пригласил: — Идемте на кухню, не возражаете?

Я последовала приглашению хозяина. Глухов, усевшись на табурет, спросил:

— А почему вас интересует Волощенко? Кстати, ко мне уже приходили из милиции.

Молодец Ванцов, до этого этапа дошел!

— Нам нужно кое-что уточнить, — мило улыбнулась я. — Вы ведь не откажетесь ответить на мои вопросы?

— С ментами… простите, представителями правоохранительных органов предпочитаю жить дружно, — усмехнулся Глухов. — Вы ведь спросите, в каких отношениях я был с убитым? Так вот, я его не любил, но и не убивал. У меня есть алиби, что могут подтвердить несколько свидетелей.

— Хорошо, — пожала я плечами. — Я и не обвиняю вас в этом преступлении. Просто нам необходимо уточнить некоторые факты. Вы сказали, что не любили Волощенко. Были ли у вас для этого основания, или это просто личная неприязнь? Вы можете объяснить это?

— Да просто не нравился он мне. Казалось, Никита был замешан в каких-то грязных делишках. И будь у меня возможность не работать с ним в паре, я бы воспользовался этим.

— А что касается командировок… — я замялась на мгновение, пытаясь точнее сформулировать вопрос, но Глухов опередил меня.

— Вот, и это тоже, — возмущенно буркнул он. — Как только мы приезжали в Москву и сдавали груз, мне приходилось самому оформлять всю документацию, Волощенко же немедленно исчезал по своим делам, причем находил для этого веские оправдания. Мне, конечно, не в тягость — вы не подумайте, — быстро заметил Роман Сергеевич. — Только неприятно все это. Во всяком случае, мне не нравилось.

Согласна, приятного мало. Тем не менее…

— Может быть, вы догадываетесь, какие дела были у Волощенко в столице?

— Понятия не имею. Наверное, проворачивал свои махинации, встречался с кем-то скорее всего.

* * *

Итак, кое-что становится ясным. Водитель-курьер, по-видимому, и в самом деле сбывал краденое в столице. А последние хищения сбыть не смог — и драгоценности Старцевой, и документы Шульгина похитили незадолго до его смерти, и Волощенко просто не успел побывать в очередной командировке. Но это мне даже на руку — остается надежда, что документы все-таки удастся обнаружить в Тарасове. Не ехать же в Москву, в самом-то деле. Вспомнился Матвей Земсков. У этого человека похитили уйму денег — за такое можно и убить. Великолепная кандидатура в преступники. Но его еще надо найти.

Чтобы разузнать о Земскове хоть что-то, мне нужен телефон. И, значит, следует отправляться в офис, что я и сделала.

* * *

Не успела я открыть дверь, как аппарат истерично заверещал.

— Александра Данич, — буркнула я в трубку, искренне надеясь, что это не новый клиент.

— Саша, это Шульгин. Ну что, не нашли документов? — услышала я и ахнула, едва успев прикрыть трубку рукой.

Я практически ничего не сделала, дабы отыскать документы, похищенные Ламовским: все силы бросила на расследование убийства. Но это же несправедливо, Александра Сергеевна! Если вы понимаете, что не справитесь с двумя делами, от одного из них следует отказаться. Ведь человек платит вам деньги за расследование собственного дела, а не чужого!..

Устроив себе мысленную выволочку и покраснев, я ответила в трубку:

— Пока ничего интересного не обнаружено. Но, думаю, результаты должны вот-вот появиться. Я вам перезвоню.